По следу смеющегося маньяка - Хью Пентикост

— Договорились, встретимся за завтраком, — сказал он.

Он дошел вместе с ней до дверей гриль-зала. Джейн помахала рукой Марте, когда они выходили в вестибюль.

— Если вы подождете, пока я накину пальто, я провожу вас до коттеджа, — предложил он.

— Да мне только пересечь двор, — сказала она, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Спасибо за прекрасный вечер, Питер.

Она взяла из гардеробной шубку, и он помог ей надеть ее. После чего она буквально выбежала из холла в лунную ночь.

Он поднялся в номер. Это был совершенно другой парень, чем тот, который появился здесь несколько часов назад, — задумчивый и угрюмый. Он рассказал мне о Джейн.

— Ужасно приятно познакомиться с девушкой, которую не одолевают корыстные соображения, — сказал он и засмеялся. — Мне приходилось напоминать себе, что ей всего лишь двадцать один год, а мне — тридцать шесть, и уж я никак не подхожу на роль парня, которого она ждет. Сейчас для вас слишком рано, чтобы лечь спать?

— Я поднялся в горы, чтобы дышать свежим воздухом, — зевнув, сказал я.

Я разделся, он тоже. Уже нисколько не смущаясь, я смотрел, как он отстегнул ремни и снял свою искусственную ногу, которую положил рядом с кроватью. Он ловко, как ворона, прыгал на одной ноге.

— Не могу припомнить, чтобы у меня на душе было так легко и свободно, — сказал он, гася свет.

Стоит мне заснуть, как я словно проваливаюсь и ничего вокруг не слышу. Мне кажется, я мог бы спокойно спать и под бомбежкой. Не знаю, сколько времени прошло, когда я услышал, как кто-то громко зовет меня.

— Джим! Джим!

С трудом очнувшись от крепкого сна, я увидел, что рядом с кроватью Питера горит лампа. Он сидел на кровати, завернувшись в одеяло. Его лицо было белым как простыня.

— Вы слышали? — хрипло спросил он.

— Что слышал?

— Этот хохот! — сказал он. — Господи, снова этот дикий хохот!

Он резко спрыгнул с кровати и упал на пол, в волнении совершенно забыв о своей ноге. Затем кое-как встал и допрыгал до окна. Распахнув окно, он выглянул наружу, затем притворил его и обернулся ко мне:

— Так вы его не слышали — этот отвратительный пронзительный глумливый смех?

Он весь дрожал, впрочем, и в комнате было довольно холодно.

— Я ничего не слышал, — сказал я. — Я очень крепко спал.

— Так смеялся тот сукин сын, который сделал меня калекой, — сказал он, шлепнув себя по обнаженной ноге. — Он был где-то здесь. Меня разбудил его хохот. Я подумал, что мне это приснилось, но потом, когда уже проснулся, я снова его услышал.

Он подскакал к столику у кровати, где установлен телефон. Сердито подул в трубку. Наконец дежурный ответил.

— Это Питер Стайлс из номера двести пять, — сказал он. — Пожалуйста, разбудите мистера Лэндберга и скажите, что мне нужно немедленно увидеться с ним. Это очень срочно… Мне все равно, когда он лег. Разбудите его! — Он шлепнул трубку на рычаг, затем стянул с постели одеяло, накинул его на плечи и снова попрыгал к окну. Он поднял раму и выглянул наружу. — Он был прямо здесь — только что! — крикнул он.

Сильный ветер врывался внутрь и сотрясал раму.

Он закрыл окно, вернулся к постели и, прикрепив свою пластиковую ногу, начал одеваться.

— Целый год я мечтал его найти! — сказал он. — И он был здесь, рядом, всего несколько минут назад!

Я поднялся и тоже стал одеваться.

Он надел белье и натянул на голову шерстяную рубашку, когда в дверь постучали. Я открыл ее. Это был Макс в махровом купальном халате, выглядевший сонным, но встревоженным.

— Что случилось, Питер? — шепотом спросил он и вошел к нам, тихо притворив дверь.

— Он здесь! — сказал Питер, который в это время натягивал носок и ботинок на здоровую ногу. Его искусственная нога была уже обута — в данном случае это могло считаться преимуществом.

— Кто здесь? Ты о ком говоришь, Питер?

— О хохочущем маньяке, который убил Герберта и сотворил со мной вот это! — сказал Питер. — Всего несколько минут назад он был здесь, за окном, и смеялся, хохотал, как сумасшедший!

Макс выглядел озабоченным.

— Только успокойся, Питер.

Питер сильно сжал руками его плечи:

— Я не пьян! И я не страдаю галлюцинациями! Он разбудил меня! И потом, когда я уже проснулся, я его снова услышал. К тому времени, как я добрался до окна, он уже исчез. Мы должны его найти, Макс!

Макс взглянул на меня:

— Ты слышал его, Джим?

Я покачал головой:

— Я спал как убитый.

Питер надел пиджак и торопливо совал руки в рукава меховой парки. Я видел, что Макс не очень ему верит.

— Питер, ты уверен, что тебе не приснился дурной сон?

— Макс, поверь, я не из тех, кто на пустом месте впадает в истерику. Во всяком случае, давно уже к этому не склонен. — Он двинулся к выходу. — У вас дежурит во дворе ночной сторож?

— На улице двадцать градусов ниже нуля, парень, — сказал Макс. — Сторож обходит «Логово» два-три раза за ночь — проверяет, нет ли где пожара. Он осматривал территорию вокруг коттеджей около трех часов ночи, значит, примерно около часа назад. Ему нечего было делать на улице сейчас, если только не было тревоги.

Питер уже вышел в коридор, поспешно подпрыгивая и шаркая ногой. Мы с Максом чуть не бежали за ним, на ходу я натягивал парку. Питер торопливо спускался по лестнице, удерживаясь от падения только тем, что крепко цеплялся за перила.

Внизу у лестницы стоял растерянный Джек Кили, ночной сторож. Еще несколько лет назад Кили был блестящим прыгуном с трамплина, но очень неудачно упал и в результате сломал себе шейные позвонки. С тех пор он вынужден был носить на шее тяжелый кожаный корсет. Ему было около сорока, на его обветренном лице ярко выделялись ясные серые глаза. Я знал, что он боготворил Лэндбергов, предоставивших ему работу, благодаря которой он мог находиться рядом с лыжниками. На нем были шерстяные синие брюки и клетчатая рубашка. На стойке я увидел брошенные куртку и меховую шапку, как будто он только что вернулся с улицы.

Макс подоспел сразу за Питером:

— Джек, это Питер Стайлс. Джек Кили, наш ночной сторож. Джек, ты слышал кого-нибудь на улице несколько минут назад? Кто-то смеялся, как сумасшедший.

Кили выглядел озадаченным.

— Я ничего не слышал, Макс. Здесь все окна закрыты, а ветер завывает, как тысяча чертей.

— А где по отношению к парадному входу находятся окна номера двести пять? — спросил Питер.

— Слева, — сказал Джек.

— Подожди, Питер, — сказал Макс. — Джек, кто-нибудь входил сюда с улицы за последние несколько минут?

— Нет, — сказал Кили. — Парадную дверь закрыли приблизительно без двадцати три. Все живущие в коттеджах покинули главное здание.

— Вы все время находились здесь, за стойкой? — спросил Питер.

Кили крепко сжал губы.

— Не обижайся, Джек, — сказал Макс. — У Питера есть причины спрашивать, и он крайне взвинчен.

— Я только что закончил внутренний обход, когда на коммутаторе зажглась лампочка номера мистера Стайлса, — сказал Кили. — Но в здание никто не мог войти через парадное без звонка, мистер Стайлс. Им пришлось бы подождать, пока я не открою. Здесь никого не было.

— Я хочу осмотреть все снаружи, — сказал Питер. — Там могут быть какие-нибудь следы.

Он накинул на голову капюшон парки и двинулся к выходу. Я последовал за ним вместе с Кили.

Как только Питер открыл дверь, на нас набросился колючий яростный ветер. Питер спустился и завернул за левый угол здания. Тропинка была расчищена, и по бокам стояли сугробы в три фута высотой. Поверхность дорожки покрылась льдом от мороза и оттепелей. Она была посыпана песком, который тоже замерз, но все-таки давал опору ногам. На ледяной поверхности отпечатались сотни следов.

Питер глянул вверх, где находились окна нашего номера.

— Он должен был находиться точно здесь, где сейчас стоим мы, — сказал он мне.

Он оглянулся на темнеющие очертания коттеджей. Резкий ветер бил нам в лицо.

— Сколько здесь коттеджей, Кили? — тихо спросил он.

— Двадцать три, — ответил Кили.

— Если он не вошел в «Логово», значит, он должен быть в одном из них, — сказал Питер.

Я понимал, что он готов был стучать в каждую дверь, задавать вопросы, устроить настоящее расследование. Затем он покачал головой:

— Если мы начнем обыскивать коттеджи, мы вспугнем его. А проблема в том, Джим, что я не узнал бы его, даже если бы он стоял прямо здесь. В тот день, год назад, я так и не сумел увидеть его лицо. Ну да ладно, может, завтра он снова засмеется — а уж я буду ждать!

В ту ночь мы больше не смогли заснуть. Наша комната выстудилась, и Кили принес нам полный кофейник. Мы возбужденно разговаривали. Время от времени Питер подходил к окну и выглядывал в черную мятущуюся ночь. Макс передал ему список гостей, остановившихся в коттеджах. В двадцати трех коттеджах проживали пятьдесят два человека. Только шестеро из них — три супружеские пары — находились в «Дарлбруке» в тот день, когда год назад с Питером случилось это несчастье. Макс прекрасно их знал и был готов поручиться за них. Они были его давними клиентами. Никто из них не обладал специфическим смехом. Макс был уверен в этом.