ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений) - Уилбур Смит

Не раздумывая, я крепко сжал свой рыбацкий нож, приготовившись метнуть его, повернулся, резко пригнулся к палубе, занес над плечом правую руку и чуть было не бросил нож в то мгновение, когда поравнялся со своей мишенью.

В правой руке Майка Гатри был большой револьвер, несколько старомодный, морского образца, сорок пятого калибра, настоящий убийца. Таким можно продырявить человеческую грудь так, что сквозь дырку проедет лондонское такси. Я также мог бы пригвоздить Гатри к спинке стула тяжелым лезвием ножа, но его спасли две вещи. Во-первых, сорок пятый был нацелен не на меня, а во-вторых на красном лице Гатри было выражение забавного замешательства. Резким усилием воли я удержал занесенную для броска руку, и мы уставились друг на друга. Он знал, что подошел слишком близко к роковой черте, и улыбка, которую он изобразил своими распухшими обгорелыми губами, была фальшивой и неубедительной.

Я выпрямился и воткнул нож в колоду для рубки приманки.

— Сделай одолжение, — сказал я ему спокойно, — не играй с этой штуковиной у меня за спиной.

Он засмеялся, самообладание вернулось к нему. Он покрутился на сиденье и прицелился куда-то за корму. Он выстрелил дважды. Гром выстрелов заглушил на мгновение даже мотор «Балерины», а легкий ветерок рассеял запах пороха. Две чайки превратились в месиво из крови и перьев — тяжелые пули разорвали их в клочья, а собратья по стае бросились в разные стороны с испуганными криками. То, как птицы были разорваны выстрелами, не оставляло сомнения, что Гатри зарядил свою «пушку» разрывными пулями: эти были пострашнее обычных.

Он снова развернулся на стуле лицом ко мне и плюнул в дуло пистолета на манер Джона Уэйна. Тяжелое оружие было ему чем-то вроде игрушки.

— Чистая работа, — похвалил я его и повернулся, чтобы подняться на мостик.

В дверях салона показался Матерсон с джином в руке, и когда я поравнялся с ним, он тихо сказал своим мягким, мурлыкающим голосом:

— Теперь я знаю, кто ты. Нам казалось, что мы знаем тебя, и это не давало нам покоя.

Я внимательно посмотрел на него, а он, глядя мимо меня, крикнул Гатри:

— Теперь ты понимаешь, кто это?

Гатри покачал головой.

Я думаю, он просто не доверял собственному голосу.

— Ну, вспомни, у него тогда была борода — на том полицейском снимке.

— Господи! — воскликнул Гатри. — Это же Харри Брюс!

Я был слегка ошарашен, услышав это имя спустя столько лет. Мне хотелось надеяться, что оно похоронено навсегда.

— Рим, — сказал Матерсон. — Золотое дельце.

— Он устроил его, — щелкнул пальцами Гатри. — Я был уверен, что знаю этого парня. Меня сбила, с толку борода.

— Боюсь, джентльмены, вы ошиблись, — сказал я, из последних сил стараясь сохранять спокойствие. Но мозги мои лихорадочно работали, взвешивая последствия их открытия. Они видели полицейский снимок. Может, это стражи порядка? А может, они по другую сторону барьера? Мне требовалось время для размышлений, и я взобрался на мостик.

— Я виноват, — пробормотал Джимми, когда я взял у него руль. — Мне следовало предупредить вас, что он вооружен.

— Да, — сказал я. — Не помешало бы.

Мысли лихорадочно плясали у меня в голове. Первое, что приходило мне на ум, опять уводило меня с пути истинного… Их следовало убрать. Они вторглись в мою размеренную жизнь, обнаружили мое убежище. Это был самый надежный способ обезопасить себя. Я взглянул назад, на нижнюю палубу, но Гатри и Матерсон скрылись в салоне. Несчастный случай, черт побери их обоих, на борту небольшого суденышка, где новичок может легко попасть в беду. Да, их надо убрать. Я посмотрел на Джимми, и он улыбнулся в ответ.

— У вас быстрая реакция. Майк чуть не обмочился от страха. Он уже приготовился получить нож в горло, — заметил Джимми.

«А с этим как? — спросил я себя. — Если я уберу тех двоих, этому придется присоединиться к их компании.» — Я внезапно почувствовал такую же подступающую к горлу тошноту, какую впервые испытал в деревне Биафры.

— Все в порядке, шкипер? — тотчас спросил Джимми. Видимо, он все понял по моему лицу.

— Все в порядке, Джим, — сказал я. — Почему бы тебе не сходить за баночкой пива?

Пока он был внизу, я принял решение. Мы заключим сделку. Я был уверен, что они не желали, чтобы об их деле стало известно всем и каждому. Мы обменяем секрет на секрет. Возможно, к такому решению пришли и они. Трубы вентилятора, гнавшего воздух в салон, выходили на палубу. Я давно обнаружил, что этот вентилятор может служить отличной слуховой трубой, которая доносила звук до самого мостика. Однако эффективность этого подслушивающего устройства зависела от нескольких условий, главным из которых была сила направления ветра и положение говорящего в салоне.

Ветер был в мою сторону. Его порывы проникали в вентилятор и заглушали отдельные куски разговора в салоне. Однако Джимми, по-видимому, стоял прямо под отверстием вентилятора. Его голос доносился четко, если мне не мешал ветер.

— Почему вы не спросите его сейчас?

Ответ я не расслышал из-за порыва ветра, но когда ветер успокоился, до меня снова донесся голос Джимми:

— Если вы сделаете это сегодня, куда вы… — и снова порыв ветра. — …Чтобы попасть к свету зари, нам придется…

Похоже, весь разговор был о том, куда и когда им отправляться. Я на мгновение удивился, какая им будет польза, если они успеют к свету зари. Джимми повторил последнюю фразу. Я напряг слух, ожидая, что он скажет дальше, но секунд на десять ветер снова заглушил их разговор.

— Не понимаю, почему мы не можем… — с чем-то не соглашался Джимми.

Внезапно резко и твердо донесся голос Гатри: должно быть он подошел к Джимми, может, даже угрожая ему:

— Послушай, Джимми, крошка, это не твоего ума дело. Твое дело найти эту чертову штуковину, и пока не заметно, чтобы это у тебя хорошо получалось.

Наверно, они снова отошли в сторону, так как их голоса стали невнятными, и я услышал, как открылась дверь салона. Я быстро повернулся к рулю — как раз в тот момент, когда над палубой показалась голова Джимми, взбиравшегося вверх по лесенке. Он протянул мне банку пива, и казалось, что он вернулся более спокойным. Из его манер исчезла настороженность. Он улыбнулся мне, доверчиво и дружелюбно.

— Мистер Матерсон говорит, что на сегодня хватит. Мы возвращаемся домой.

Я развернул «Балерину» через течение, и мы вернулись на остров с запада, минуя Черепаший Залив. Я бросил взгляд на пальмы, среди которых мог различить свой домишко. Я почувствовал внезапное, леденящее душу предчувствие утраты. Судьба вытащила новую колоду карт: впереди была большая игра, ставки слишком высоки для меня, но выйти из нее я уже не мог. Однако я подавил приступ отчаяния и повернулся к Джимми. Я решил воспользоваться его новым доверчивым отношением ко мне, чтобы выудить из него побольше ценной информации. Мы непринужденно болтали, пока «Балерина» двигалась вдоль пролива в главную гавань. По-видимому, его уверили, что мне ничего не грозит. Странно, но мое криминальное прошлое немного расположило ко мне эту волчью стаю. Наверно, они обдумывали, как подойти ко мне. Они нащупали рычаг, с помощью которого могли мной управлять, однако я был уверен, что они не объяснили всех обстоятельств малютке Джимми. Несомненно, он вздохнул свободнее, вновь получив возможность держаться со мной естественно. У него была открытая, дружелюбная натура, в нем совершенно не было злости. Странно, его фамилию скрывали от меня наподобие военной тайны, и в то же время, у него на шее болталась цепочка с медальоном для врачей, предупреждающим, что его владелец, Дж. А.Норт, не переносит пенициллин.

Сейчас он отбросил в сторону свою обычную сдержанность, и я потихонечку вытягивал из него крохи информации, возможно, полезной мне в будущем. Я знал по собственному опыту, что более всего нам вредит то, чего мы не знаем. Тему для разговора я выбрал такую, которая, на мой взгляд, могла окончательно расположить его ко мне.

— Видишь тот риф на той стороне пролива, где мы только что прошли? Это риф Чертовой рыбы. Глубина там фатомов двадцать со стороны моря. Туда приходят самые крупные рыбы. В прошлом году я загарпунил одну, килограммов на двести с гаком.

— Двести! — воскликнул он. — Это же почти 460 фунтов!

— Точно, в пасть ему можно было засунуть голову по самые плечи!

Это растопило последние льдинки недоверия. Оказывается, Джимми изучал историю и философию в Кембридже, но проводил слишком много времени в морских экспедициях, из-за чего ему и пришлось бросить университет. Теперь он владел небольшой компанией по продаже подводного снаряжения. Этим он не только зарабатывал на жизнь, но даже имел возможность нырять почти каждый день. Он принимал частные заказы, а иногда выполнял поручения от правительства и флота. Несколько раз в его рассказе проскользнуло имя Шерри, и я осторожно спросил: