Своя дорога - Галина Ли

 В дом снова постучали. Не слушая истеричных воплей красавицы, я распахнул дверь.

 Так и есть, мои догадки оказались верны. Судя по количеству заливавшей молодого человека крови, на этот раз его пытались лишить уха.

 Красная влага непрерывно стекала из раны, окропляя все вокруг, но Агаи, казалось, этого не замечал. Он смотрел тоскливым взглядом побитой собаки на жену и пытался улыбнуться.

 – Танита, пойдем домой. Умоляющий тон юноши разжалобил бы и камень.

 Танита сначала возмущенно фыркнула, но потом в ее взгляде мелькнуло что-то, напоминающее сострадание, она утерла слезы, встала, обняла покалеченного супруга за плечи и вывела вон.

 На этот раз представление оказалось на удивление коротким, наверное, основную его часть разыграли дома.

 Вспомнив, как кокетливо выгибала стан и оголяла ножку в кресле драчунья, я пообещал себе, что в следующий раз, когда она явится меня соблазнять, отказываться не стану! Так и быть, сделаю один раз бесплатно хорошее дело для ближнего. Надо как-то спасать незадачливого парня, ведь добровольно влюбленный безумец с Танитой не расстанется, и в один прекрасный день женушка попросту его убьет.

 Я посмотрел на залитый кровью ковер, выругался и отправился спать. Удовольствие от возвращения домой было безнадежно испорчено.

 Глава вторая

Утро началось с требовательного стука в дверь. Он возник еще во сне и не прекращался до тех пор, пока я не вынырнул из уютных объятий феи Грезы и не пошел открывать дверь. Личный посыльный его величества Фирита Пятого отработанным движением сунул мне в руки запечатанное красным воском письмо, лихо щелкнул каблуками, поклонился и отправился обратно.

 Занавеска в доме напротив чуть шевельнулась.

 Ох уж эти соседи! Вместо того, чтобы спокойно спать, они изводят себя любопытством! А ведь любопытство обычно ходит парой с расплатой за него. И почему только люди постоянно об этом забывают?

 Я, зевая во весь рот и растирая ладонью сонную физиономию, вскрыл письмо прямо на пороге. Невероятно... Неужели солнцеликий собственноручно изволили трудиться? Похоже на то – почерк Фирита. Странно, необъяснимо... Что случилось с моим ленивым господином?

 Нет, а все-таки мерзавец наше величество: поднял меня в шесть утра, а встречу назначил на час дня! Любит он пакостить, как по мелочам, так и по-крупному. Правда, на этот раз ранний подъем сослужил хорошую службу: я вспомнил о голодном младенце и пошел на кухню, посмотреть, что там имеется из еды. Вроде как вдовица обещала прикупить продуктов. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил на кухне свою подопечную! Девчонка залезла на стол с ногами и, зажав в обеих руках по куску хлеба и сыра, уминала их за милую душу.

 Надо же, какая похвальная самостоятельность... Не иначе малышка привыкла заботиться о себе сама. Отлично, одной проблемой меньше – не надо кашу варить. Я, конечно, готовить умею, при моих скитаниях без этого не обойтись, но если есть выбор, предпочитаю, чтобы кормили меня.

 Пользуясь моментом, решил как следует рассмотреть девочку. Должно же в ней оказаться что-то особенное, что заставляет гоняться за ней моего короля, вампиров и оборотней. Конечно, если не брать в расчет целительский дар малышки. Жалко, я не маг и не владею умением видеть человеческую (или нечеловеческую) суть.

 Беглый осмотр ничего не дал. Ребенок как ребенок. Года три, не больше. По всей видимости, из бедной семьи: и одежка ветхая, и голову брили наголо приблизительно месяцев шесть тому назад. Значит, или не было денег на хорошего цирюльника, или в волосах завелись насекомые, что тоже не являлось признаком достатка и благородного происхождения. Дворянин никогда бы не позволил так обезобразить свою дочь, а потащил бы ее к лекарю или колдуну.

 Что еще... Кожа светлая, волосы и брови темные. Глаза странного серовато-серебристого оттенка, но мало ли чего на свете не бывает, вон, у нашего короля они откровенно фиалковые.

 Нет, внешность не выдавала особенностей девочки.

 Эх, расспросить бы ребенка... Но и это не получится – немая ведь.

 Так и не сумев сделать хоть какие-то полезные для себя выводы, я повел девчонку во дворец.

 Мы шагали по кривым улочкам, порой настолько узким, что соседи, выйдя на свои балконы, могли запросто пожать друг другу руки. Булыжная мостовая чистотой не отличалась, хотя в кварталах мелких торговцев и ремесленников стоки для нечистот вели в закрытые выгребные ямы. Беднота обходилась без них, выливая помои прямо на улицу.

 Ближе к Дворцовой площади дома раздвинулись в стороны, освобождая пространство настолько, что на улице свободно разъехались бы две кареты. На балконах выстроились затейливые горшки с яркими цветами, красивые особнячки радовали взгляд ровной, выкрашенной в разные оттенки штукатуркой. Высокие, увенчанные львами и горгульями заборы, огораживали ухоженные сады.

 Знать, в отличие от меня, предпочитала селиться ближе к светлым очам правителя.

 Ну, а центром и бриллиантом Луаны по праву считался королевский дворец. Прямые аллеи, расчерченные четкими геометрическими узорами, украшенные причудливо выстриженной живой изгородью и крупными цветами, вели к парадной лестнице. Само здание построил отец Фирита, до этого короли обходились скромным, мрачноватым замком, ныне подаренным жрецам Ирия, верховного правителя божественного пантеона.

 Пустовато сегодня было в саду: ни дам, ни кавалеров. Не иначе как его величество с утра изволил гневаться. В такие дни придворные предпочитали отсиживаться по своим апартаментам, чтобы с одной стороны – глаза лишний раз не мозолить, а с другой – их легко можно было найти.

 Девчонка с любопытством глазела по сторонам, едва поспевая за мной, и руки не отпускала. У самых королевских покоев мы расстались. Я отправился на аудиенцию, оставив ребенка в маленькой комнате без окон – так пожелал король. Он у нас детей не особенно жалует, вот и на этот раз решился обойтись без смотрин. Выглядел его величество превосходно – глаза буквально сияли от удовольствия. Он улыбнулся и махнул в мою сторону надушенным платочком:

 – Рассказывай, Дюс, о своих приключениях.

 Рядом с его величеством, чуть согнувшись в подобострастном поклоне, стоял секретарь с бумагой и чернильницей.

 Я послушно открыл рот. Это был первый этап допроса с пристрастием, которому меня подвергали после каждого выполненного задания. Еще предстояло сочинить письменный доклад. Скорее всего, не один. Потом доклады тщательно сверят с исписанными секретарем листками.