Два лика января - Патриция Хайсмит

— Какое из них ваше? — спросил Райдел.

Честер повернул к себе фотографию и рассеянно просмотрел имена.

— Ни одно. Меня зовут… Честер Макфарланд.

Что толку скрывать, подумал он, если можно справиться у портье, кто занимал этот номер.

— Честер Макфарланд, — негромко повторил Райдел.

Честер нервно улыбнулся.

— Вы слышали обо мне?

— Нет-нет. Греческого агента звали Георг М. Папанополос.

— Хм. Мы собирались завтра в Коринф. Вы, случайно, не знаете, можно ли туда уехать ночным поездом или автобусом? Вообще-то мы собирались взять напрокат машину…

— Нет, не знаю. Но это можно выяснить у портье. — Райдел направился к телефону.

— Стойте! — Честер замахал руками. — Ваш звонок из этого номера…

— Мне пришла в голову одна мысль. — Райдел повернулся к Честеру и его жене, которая стояла посреди комнаты и глядела на него. — Никто не видел, как я сюда поднялся. Если спросят, я могу сказать, что пробыл с вами весь день или по крайней мере несколько часов.

Честер по-прежнему выглядел растерянным, и Райдел пояснил:

— Я не пользовался лифтом. Увидев, что он остановился на шестом этаже, я поднялся по лестнице. Уверен, никто меня не видел. Так что, если агента обнаружат прежде, чем мы покинем гостиницу, я смогу обеспечить вам алиби.

Слова его лились сами собой. Райдел обещал лжесвидетельствовать. И ради чего? Ради кого? Ради человека, чья внешность джентльмена, как он мог теперь убедиться, была насквозь фальшивой. Человека, чей костюм был ладно скроен и сшит, но запонки на манжетах вульгарно блестели. Человека, в котором чувствовалось что-то нечестное, потому что он был мошенником.

— Решайте сами. Я не настаиваю, — добавил Райдел. — Либо я звоню, либо нет.

— Хорошо, позвоните. Вы правы, — сказал Честер и отвел глаза.

Райдел снял трубку и заговорил по-гречески. Он спросил о поездах и автобусах, следующих в направлении Коринфа. Колетта закрыла чемоданы, повернулась к Райделу и уставилась на него с детским любопытством. Наконец он положил трубку.

— Последний автобус ушел в шесть. Поезд будет только завтра. Конечно, можно взять напрокат машину, но это привлечет внимание. Ведь туристы ездят в Коринф днем: обзор побережья считается лучшей частью путешествия. Вы наверняка слышали о пляжах Кинетты?

— Гм. Да, конечно. — Честер посмотрел на жену.

— Вы очень добры, — заметила Колетта. — Подвергать себя такой опасности ради нас…

Райдел не ответил. Только сейчас он заметил револьвер, оттопыривавший карман пиджака Честера, и подумал, что Макфарландам следует как можно скорее поменять паспорта. По крайней мере, не позднее завтрашнего дня. Это можно устроить через Нико.

— А как насчет Крита? — спросил Честер. — Мы собирались съездить и туда.

— Могу подсказать, — ответил Райдел. — Самолет летает туда утром, также утром ходит паром. Сейчас ничего нет.

— У вас кто-то из родителей грек? — поинтересовалась Колетта.

Райдел улыбнулся.

— Нет.

Он старался сосредоточиться, чтобы найти выход из положения, в котором оказались Макфарланды, но все его мысли крутились вокруг одного: он думал слишком медленно. Может, их спрятать у Нико? Хотя это был и не лучший вариант, но почему бы и нет? Взять такси и отвезти Колетту и Честера вместе с их багажом к Нико. Анна, его жена, наверняка сейчас дома и не будет возражать. Правда, их жилище было неописуемо грязным, и к тому же они ютились в одной комнате. Впрочем, сейчас самое главное — выбраться отсюда.

— Вы готовы вызвать носильщика?

— Да. Но куда мы поедем? — спросил Честер.

— В другую гостиницу. Она называется «Дарданеллы». Примерно в десяти-пятнадцати кварталах отсюда. Не очень большая и комфортабельная, но это лишь на одну ночь. Ну а завтра, думаю, вам следует отправиться не на Пелопоннес, а на Крит. Во-первых, он больше, а во-вторых, дальше.

— Превосходно! — воскликнула Колетта так, словно речь шла о самом интересном и впечатляющем маршруте их путешествия.

— Водителю такси так и сказать: «Дарданеллы»? — спросил Честер.

— Да. Но если рядом окажется служащий гостиницы, скажите водителю, чтобы ехал на железнодорожный вокзал, а когда отъедете, назовите другой адрес. Портье можно сказать, что вы отправляетесь ночным поездом, ну, скажем, в Югославию.

— Я понял вас, — кивнул Честер, смущенный тем, что не догадался об этом сам, и нахмурился. — Вы действительно полагаете, что нам достаточно сменить гостиницу?

— Да, безусловно. Будем надеяться, что греческого агента не обнаружат до утра, пока обслуга не начнет уборку. Если в отеле будут считать, что вы уехали по железной дороге, полиция вначале займется проверкой поездов и пунктов пограничного контроля и лишь затем гостиниц города.

— Да, вы правы, — согласился Честер. Но тут же стиснул зубы. — О боже! Чертовы паспорта…

— Я уже подумал об этом, — сказал Райдел, направляясь к двери. — И знаю, как это устроить.

— Как?

— Я объясню это позже. Сначала мне нужно кое с кем повидаться. Не буду отнимать у вас время. Загляну около десяти в «Дарданеллы». Согласны?

Честер поколебался, затем кивнул.

— Хорошо.

— О, это просто замечательно! — воскликнула Колетта, привстав на цыпочки и сложив ладони под подбородком. Она вытянула губы, словно посылала Райделу поцелуй.

— До вечера, — попрощался он и вышел.

Оставшись одни, Макфарланды переглянулись, он — угрюмо и растерянно, она — с улыбкой удивления.

— Я вызову носильщика, — сказал Честер и направился к телефону.

Колетта слушала, как он разговаривает с портье. Выражение ее лица изменилось. Она насупилась и нервно покусывала губы, напряженно о чем-то размышляя. Наконец Честер положил трубку, и жена спросила его:

— Чес, что он имел в виду, когда сказал, что агента могут не найти до завтрашнего утра? Не собирается же этот тип, когда очнется…

— Дорогая, думаю, он мертв, — сказал Честер глухо.

Темно-синие глаза Колетты расширились.

— Ты уверен?

— У меня не было времени убедиться в этом, но думаю, это так, — нахмурился Честер.

— Значит… Тот парень знал об этом?

— Да.

— О боже!

Честер засунул руки в карманы брюк, прошел между кроватями и нагнулся за бутылкой виски, горлышко которой торчало из кожаной спортивной сумки.

— Это будет дорого стоить.

— Что ты имеешь в виду?

Честер взял в ванной комнате уцелевший стакан.

— Наверняка он потребует платы за свое молчание. Вот увидишь. К счастью, деньги у нас есть.

— Думаешь, он действительно такой? — спросила Колетта, все еще не в силах прийти в себя. — Он… не похож на мошенника. Ведь он американец.

— Но не слишком обеспеченный. Почему, как ты думаешь, он влез в это дело? Я бы, конечно, выбрал другую гостиницу, но уверен, он ждет нас на улице, чтобы проследить. — Честер взболтал содержимое стакана — виски, разбавленное водой, — и выпил. — Зачем еще он во все это влез?

Глава 4

После встречи с Нико Райдел направился на улицу Эолу в гостиницу «Дарданеллы». Он шел не спеша, и тем не менее в запасе у него оставалось еще достаточно времени. Пришлось задержаться возле витрины закрытой аптеки. В конце квартала виднелся полуосвещенный фасад «Дарданелл». Улица была пустынной и тихой. Но что-то тревожное чувствовалось в этой тишине. Мимо просеменил тощий рыжеватый пес, пугливо вытянув вперед острую мордочку.

Райдел хорошо представлял, что могло произойти за эти несколько часов. Возможно, тело агента обнаружили сразу, как только они покинули «Кингз-палас», то есть в начале восьмого. В таком случае полиция уже успела осмотреть поезда и автобусы, следовавшие из Афин, — скорее всего, не более двух-трех — и занялась проверкой гостиниц. Вряд ли у нее уйдет много времени, чтобы обнаружить Макфарландов. Может, как раз в эту минуту полиция допрашивает в «Дарданеллах» Честера и уже добилась от него признания в том, что это он убил грека. Все произошедшее могло сломить его. Нетрудно представить, что в таком случае ждет Райдела в отеле. Честер, конечно, обрадуется, увидев его. Скажет: «Вот тот самый молодой человек, который находился с нами весь день», — словно это могло изменить показания, данные им несколько минут назад. У Райдела засосало под ложечкой. А что, если Макфарланд заявит, будто это Кинер тащил тело агента по коридору, когда он, Честер, наткнулся на него, и будто Райдел, угрожая Честеру расправой, заставил его молчать об убийстве? Но тогда каков же мотив? Нет, не было ни малейшей возможности пришить ему это убийство. Так стоит ли тревожиться из-за фантазий? Райдел бросил окурок. Карманные гамильтоновские часы показывали без одной минуты десять. Это было точнее, чем то, что показывали его наручные часы.

В вестибюле «Дарданелл» Райдел огляделся по сторонам, нет ли кого похожего на полицейского агента. Но кроме молодого портье за конторкой в вестибюле была только пятидесятилетняя женщина в черном, отороченном мехом пальто и шляпе, на вид — немка.