Не исчезай - Каролина Эрикссон

Я опустилась на поваленное дерево, достала телефон и позвонила Алексу, главным образом чтобы занять себя и отвлечься от навязчивых мыслей. Его телефон по-прежнему был выключен, и я снова услышала его четкое, профессионально вежливое приветствие. Вскоре я положила трубку. Видимо, лучше больше не звонить. Каждый раз, когда я слышала голос Алекса, во мне поднимался целый ураган чувств и боли. Я подогнула под себя ноги и мысленно перенеслась в тот день, когда все началось.

Прошло несколько дней после презентации, не больше недели. Я закончила работать и вышла на парковку у торгового центра в расстегнутой куртке. Почти весь снег уже растаял, и солнце принесло с собой запах приближающейся весны, но дул сильный ветер и в воздухе по-прежнему не было настоящего тепла. Я заметила темную машину, припаркованную у самого входа, но по-настоящему обратила на нее внимание только тогда, когда кто-то опустил окно с пассажирской стороны. Это был Алекс. Моя рука инстинктивно поднялась к волосам, отбросила их на сторону и поправила несколько прядей. Потом я медленно приблизилась, положила руку на край опущенного стекла и наклонилась.

– Что ты тут делаешь?

Он хрипло рассмеялся и с ухмылкой поинтересовался, был ли у меня неудачный день или я всегда такая надменная девчонка. Сначала я не поняла, что он имеет в виду. Потом покраснела. До меня дошло, что вопрос действительно мог прозвучать высокомерно, а не удивленно, как было в действительности. Я не успела что-либо объяснить или извиниться, прежде чем он продолжил:

– Я жду тебя. Я здесь из-за тебя.

Из-за меня? Неужели это правда? Но почему? Несмотря на все старания, я не смогла издать ни звука.

– Хочу отвезти тебя домой. Прыгай в машину.

Он произнес это так спокойно и уверенно, как будто для него подвозить меня до дома – самая обычная и естественная вещь на свете. Хотя на самом-то деле мы практически не были знакомы. Я подняла голову и посмотрела в сторону остановки. Через несколько минут отходил автобус до моего дома. До дома, где кухонный стол и тишина. И одиночество. Которое меня защищало. Которое меня угнетало.

– Как ты узнал, во сколько я заканчиваю?

– У меня свои методы.

Кажется, в конце концов Алекс сам наклонился вперед и открыл передо мной дверцу машины, и поэтому я к нему села. Он принял решение за меня. Едва я опустилась на сиденье и промямлила свой адрес, как он придвинулся ко мне, крепко прижался щекой и грудью. Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Но тут же осознала, что неправильно истолковала поведение Алекса. Он всего-навсего потянулся за ремнем безопасности на пассажирском сиденье. Теперь он старательно перекинул его поперек моего тела и пристегнул меня. В этом жесте сквозила какая-то особая заботливость, что-то старомодно-рыцарское. Мне это очень, очень понравилось.

Алекс надел солнечные очки, и мы поехали. По дороге он то и дело поглядывал на меня. Его кривая ухмылка пропала, теперь в воздухе витала серьезность. Мне хотелось сказать что-нибудь остроумное и интересное, но в голову приходили только банальности о погоде. Сердце тяжело колотилось под одеждой и во рту совсем пересохло. Когда мы наконец-то остановились перед домом, я собралась с духом и мягко положила руку Алексу на плечо.

– Спасибо, что подвез.

Он не ответил. Не повернулся ко мне. Вообще не шевельнулся, если не считать легкого пожатия плечами. Его руки по-прежнему сжимали руль, и взгляд был устремлен прямо вперед. Как будто он на что-то решался. Или – поразила меня мгновенная догадка – как будто он хотел быть как можно дальше отсюда. Как будто он осознал, что это ошибка. Возможно, ему не понравились мои духи. Может быть, я была недостаточно худая. Или просто этой короткой поездки оказалось достаточно, чтобы продемонстрировать, что я совершенно не интересный человек.

Мне хотелось закричать от отчаяния.

Всерьез поверить, что такая, как я, может привлечь такого мужчину, как он… Горячие волны пробегали по моему лицу и телу. Все, на что я надеялась, все, во что поверила, было просто моей фантазией. Все ясно. Моя рука дрожала, пока я нащупывала ручку на дверце машины. Я должна поскорее уйти отсюда на улицу, в подъезд и дальше в квартиру. В пустоту и тишину.

– Прошу тебя, не уходи.

Его рука обхватила меня, потянула назад. Медленно я снова обернулась к нему. Теперь лицо Алекса было прямо возле моего, так близко, что я чувствовала на щеках теплое дыхание, когда он открывал рот.

– С тобой что-то не так. Я не знаю что, но когда я смотрю на тебя, мне хочется… позаботиться о тебе.

По какой-то причине, вероятно, из-за этой маленькой паузы перед последними словами, мне пришло в голову, что на самом деле он собирался закончить фразу по-другому. Я попыталась поймать его взгляд, но глаза Алекса были все еще скрыты за темными стеклами солнечных очков и ничего не выдавали.

Он легко провел двумя пальцами по моей ладони, и дрожь блаженства поползла по руке и дальше по телу.

Алекс отпустил меня и указал на заднее сиденье. Там стояли два блестящих бумажных пакета из люксовых бутиков. Из обоих выглядывала шелковая бумага. Я не сразу овладела своим голосом.

– Что это?

– Нижнее белье. Для тебя.

Рассмеялась ли я? Подумала ли я, что он шутит? Или сразу поняла, что он говорит всерьез? В любом случае прошло некоторое время, прежде чем я призналась себе, что к такому не привыкла. Не привыкла получать подарки. Особенно такие подарки.

Тогда Алекс наконец снял очки и ответил на мой взгляд.

– Позволь мне это сделать. Позволь позаботиться о тебе.

Эти слова снова мягко ударили меня в голову и оставили после себя теплый след. «Позаботиться о тебе». Что-то раскрылось внутри меня. Позволить опекать себя, позволить стенам упасть. Больше никогда не доверять только себе одной. Снять перед кем-нибудь тщательно загримированную и отштукатуренную броню. Неужели это действительно произойдет? Я осмелюсь на это, позволю этому случиться?

– Откуда ты знаешь, какой у меня размер?

Мой голос был едва громче шепота. Алекс посмотрел мне прямо в глаза, даже не сморгнув.

– Потому что я тебя вижу. Я имею в виду, действительно вижу тебя. По-настоящему. Просто хочу, чтобы ты это знала.

Меня поразили не только сами эти слова, но и то, как он их произнес. Многозначительно. Это заставило меня замолчать. Я больше не проронила ни слова, просто молча сидела и смотрела на него, а он смотрел на меня. Было ощущение, что он может смотреть внутрь меня, прямо в душу. Как будто он каким-то образом понял, кем я была и что мне довелось пережить. Как будто бы он, посторонний человек, внезапно проскользнул за темную плотную завесу, которая всю жизнь отделяла меня от остального человечества. Я судорожно глотнула воздух, и в следующее мгновение мое тело пришло в движение само собой. Рука оказалась у Алекса на затылке, мои губы прижались к его губам. Он поднялся вместе со мной в квартиру, и мы задернули шторы. Там, в темноте, и началась наша история. И в темноте же она будет продолжаться.

Я дрожала, солнечным лучам не удавалось как следует пробиться сквозь густую листву. Свет здесь, на острове, был не таким золотистым и теплым, как около нашего дома, здесь у него появлялись сероватые оттенки. У меня затекли ноги, и я поменяла положение, снова вытянув их на глинистой земле.

В ступнях я почувствовала какое-то щекотание. Вначале решила, что дело в крови, которая прилила к затекшим ногам. Но вот я с опаской шевельнулась, попробовала приподнять ногу. И тут ощутила, как мощный вихрь поднялся с земли, обвил мои голени и икры, впился в них мертвой хваткой. Я закричала и подскочила, яростно затрясла ногой. Что-то зашипело и послышалось влажное причмокивание, когда липкая глина ослабила свою хватку.

Я побежала, стараясь оказаться как можно дальше от центра острова, при этом пыталась глубоко дышать и не загонять себя. Но это была сложная задача. Меня трясло, несмотря на окружающее тепло. Затонуть в болоте – такое может здесь случиться? Случалось когда-нибудь? Вдруг Алекс и Смилла – беспомощные, придушенные вязкой топью – находятся прямо у меня под ногами? В голове всплыл фрагмент одной из тех страшилок о Мороке, которые Алекс так любил рассказывать. Нет! Я изо всех сил стараюсь отогнать от себя эти леденящие кровь истории, которые засели в подсознании. Нет, нет, нет.

Внезапно я очутилась на берегу. Та сторона острова, на которой я находилась, была огранена камнями разных размеров. Некоторые выступали из воды, другие, покрытые колеблющимися водорослями, скрывались под ее поверхностью. Это было одновременно притягательное и жуткое зрелище. Щурясь, я глядела на воду, прикидывая на глаз, как далеко может быть отсюда до противоположного берега. Слишком далеко, быстро сообразила я. Смилла не умеет плавать, еще не успела научиться. Правда, купаться она обожает, всегда бросается в воду с отчаянным безрассудством.