Небесный Воин (СИ) - Край Gekas

— Покажи «бабки»! — твердо сказал Никель.

Макс, недоверчиво качая головой, встал из-за стола.

Он приоткрыл дверцу кухонного гарнитура и достал с полки связку хрустящих купюр. Желтые листочки ценной бумаги были стянуты обычной банковской резинкой.

Макс положил их на стол.

— Здесь десять тысяч! Пятьдесят купюр достоинством в двести евро. Это третья часть твоего гонорара. Но ты не получишь его, проведя в комнате всего лишь одну ночь. У тебя только два выбора — либо ты получаешь тридцать тысяч за три ночи, либо не получаешь ничего. И ответ мне нужен немедленно!

Никель задумался.

Теперь слова Макса не совсем походили на сумасшедшего. Он внятно объяснял идею, четко ставил цели и что важно — показал настоящие купюры! Хотя подлинность их еще нужно было проверить.

— Я согласен! — слишком гордо прозвучало из уст Парамонова.

Слишком гордо и слишком быстро, чтобы Макс смог поверить в правдивость его слов. Своим согласием Никель начинал свою неизвестную для него игру. И с каждым его очередным взглядом, сомнения на этот счет улетучивались все дальше и дальше.

Но выбора не было. В таких жестких условиях решение приходилось принимать немедленно:

— Я покажу, что нужно делать.

Макс вытащил из кармана лист бумаги и передал его Николаю.

— Что это? — вопросил Парамонов.

— Это твоя защита. Прочитай внимательно, и запомни порядок слов.

И Макс протянут свернутый лист бумаги Никелю.

Парамонов развернул рукопись.

«Верую!» — прочитал первое слово на потертом клетчатом листе Николай.

— Это молитва… — Наемный убийца неуверенно пробормотал.

— Конечно, это молитва! — убедительно подтвердил его слова незнакомец. — А ты думал, это ритуал «Черной магии»? Не относись так халатно к словам Господа. Придет время, и они могут спасти твою Темную душу!

Никель покачал головой:

— Это не слова Господа. Это чернила на обычном листе бумаги, и боюсь ошибиться, но они оставлены твоей рукой. Верно, Макс?

— Ты прав, Николай! Эти письмена оставлены моей рукой, но при поддержке глубокой веры. Для тебя это просто слова, но для верующего человека — это смысл жизни. Твоя задача заключается в том, чтобы выучить порядок слов и отправиться в свою комнату. Дождись гостя или гостью, не знаю уж, кто к тебе нагрянет, но ты должен с ним поговорить. Эта информация очень важна для меня! Другого способа, достать ее, нет!

Красивые слова лились из уст Макса, словно великое блаженство. И не будь Никель таким прагматичным и осторожным человеком, с удовольствием поддался бы на сладкие речи незнакомца. Распластался бы на полу ниц перед Всевышним Владыкой, головою стуча в начищенный паркет.

Но Никель был наемным убийцей.

После предательства друга, он предпочитал не верить на слово всякому, льющему ему в уши беспорядочную чушь, индивидууму. Парамонов предпочитал верить в то, что видел своими глазами, даже если это не вязалось с естеством нашего мира.

И набор непонятных слов на клетчатой потертой бумаге, никаким образом не мог ему помочь против выдуманного врага. Ему нужно было оружие посильнее! Пистолет «Макарова» или автомат «Калашникова» реально подойдет!

Но оружия в доме не было.

Сквозь пелену затуманенного взгляда, Николай помнил, как Макс виртуозно разобрал стволы на мелкие детали, и они с грохотом повалились на пол той самой комнаты, куда его связанного привезла банда Лихача.

Никель взял лист бумаги и положил в карман джинсов.

Молитва, так молитва! Не всякий раз предлагают за нее тридцать тысяч евро.

— Я сделаю, как ты скажешь! Но у меня к тебе остался один вопрос!

— Задавай!

— Скажи честно! Что, мать твою, произойдет в той комнате!?

— Не нужно ругаться, Николай. — Остановил его Макс. — Я тебе все подробно объяснил…

— Ни хрена ты мне не объяснил! — взорвался Никель. — Я вообще не понимаю, что происходит! Ты сказал: ко мне в комнату нагрянет незнакомец? Верно?

— Ну, что-то в этом роде…

— Что-то в этом роде? Как тебя понимать, дорогой Макс?

Собеседник тяжело вздохнул.

Как объяснить человеку то, во что он отказывался верить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тебе все уже сказал, Николай. Больше информации я тебе предоставить не в силах. По одной простой причине.

— И по какой же?

— Больше мне ничего не известно. Я нахожусь в таком же неведении, как и ты. Мне известно только одно — в течение нескольких дней что-то должно произойти. Что-то очень плохое.

— И это связано с потусторонним миром?

— Нет! Это напрямую связано с нашим миром!

— Конец Света! — предположил Никель.

И Макс в его слова услышал насмешку.

— Возможно и это. До конца никто не знает. Вот почему я нанял тебя.

— А что же ты сам не поговоришь с этим незнакомцем?

Парамонов взглянул в глаза собеседнику.

— Я не могу этого сделать. Они знают меня в лицо. И знают, что я не на их стороне.

— Кто это «они»?

Макс замялся.

Он мог бы объяснить это любому верующему человеку. Но только не наемному убийце, у кого Бога в душе было меньше, чем капелек росы на траве под палящим солнцем.

— Я не знаю, кто к тебе наведается, но точно уверен, что со мною они говорить не станут. И даже не по той причине, что знают меня в лицо. «Они» считают меня врагом, и если уж придут за мной, то не для того чтобы поговорить!

— Они убьют тебя. — Сделал свой вывод Николай.

— По крайней мере, попытаются. Для них я пока недоступен на этой земле. Для любого из смертных я недоступен. Но лишь пока!

— Пока что?

Макс опустил глаза и Парамонов увидел, как горькая печаль осела на плечи незнакомца. Его взгляд потускнел, словно события из прошлого навалились неподъемным грузом.

— Сейчас не об этом. Я понимаю, Коля, у тебя много вопросов. И у меня их не меньше. Но поверь, нам нужно узнать информацию за три ночи, иначе все станет бесполезно.

— Что?! — практически закричал Парамонов. — Что я должен узнать!? Объясни!

— Я не знаю! — крикнул в ответ Макс. — Поговори с тем, кто к тебе придет! Скажи, что ты готов отказаться от веры в Господа и перейти на «их» сторону, но тебе нужна правда! Вся, до конца, без утайки. И может быть «они» тебе ее поведают.

— Может быть? А если нет? Если со мной никто не станет разговаривать? Если никто… — и Никель замялся.

Макс повернул голову в его сторону и разочаровано посмотрел на собеседника.

— Ты хотел сказать, если никто так и не придет? Я правильно уловил твою мысль, Николай?

Парамонов не ответил.

Сделка могла оборваться в любую секунду. И если его спаситель догадается, что Никель держит его за сумасшедшего, денежки утекут, словно быстрый ручей. А это ни много ни мало тридцать тысяч.

Ну, по крайней мере, десять тысяч, которые он видел своими глазами.

— Я услышал тебя, Коля. И хочу тебя уверить, если за три ночи никто не появится, даю честное слово — деньги твои. Все до цента! Устроит такой вариант?

— Устроит. — Выдавил Парамонов.

Ему неприятно было осознавать, что Макс уловил его сомнения. Он сам никогда не имел дел, с человеком, который ему не доверял. А уж с безумным клиентом не хотел даже разговаривать.

— Я выполню свою работу. — Нарушил долгую паузу Николай и разрядил обстановку. — Но хочу тебя уверить — если это ловушка, ты пожалеешь! Если мне придется бороться за свою жизнь, и не дай Бог, я останусь жив, я убью тебя на этом самом месте. Второго предательства я не перенесу!

— Договорились! — Макс прервал его высказывания и протянул руку.

Никель неумело ее пожал.

Сделка оставалась сделкой, даже если изначально не представляла опасности.

— Я так понимаю, ночью в комнате я буду находиться один?

— Совершенно верно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В доме есть оружие?

— Нет. А тебе зачем?

Парамонов огляделся:

— Тогда я возьму с собой нож.

Макс искренне улыбнулся:

— Он тебе не понадобится. Если только ты не решишь сам себе перерезать глотку. Шутка!

Парамонов строго посмотрел на собеседника. Шутить он не любил: