Ложь и любовь - Сидни Ламберт

Все кончилось внезапно. Мишель не успела понять, что произошло. Сильный удар сбил ее с ног, она оказалась на асфальте, но «форд», дребезжа и визжа на все лады, пронесся мимо. Сверху Мишель кто-то придавил. Кто именно, она не видела, потому что, падая, зажмурилась. Вдруг до ее сознания донесся голос, крайне знакомый, такой знакомый, что она, кажется, слышала его совсем недавно, чуть ли не сегодня. Этот голос первым нарушил тишину. Мишель после скрежета шин и автомобильного гудка не слышала ничего. Она видела то, что происходило, больше того – понимала, что все это не может происходить в полной тишине, и в то же время не слышала ни звука. Словно кто-то закрыл ладонями ее уши. Знакомый голос словно разорвал этот слуховой барьер.

– Как вы? Вы живы? – спрашивал голос и, не получив ответа, повторял вновь свой вопрос: – Что с вами?

Мишель все понимала, но ответить не могла, словно кто-то мешал это сделать. Она вдруг почувствовала, что ушла тяжесть, давившая сверху. Вслед за голосом из внешнего пространства в сознание ворвались и другие звуки. Резкие, напористые, они сбивали с толка. Вокруг, видимо, столпились люди, они все что-то говорили. Мишель открыла глаза и чуть не вскрикнула: рядом стоял мистер Митчелл. Преподаватель склонился над ней, вглядываясь в лицо, и, вероятно, пытался определить – в сознании ли она.

– Хорошо, – выдавила из себя Мишель. – Все хорошо.

– Да уж, лучше не бывает, – улыбнулся он. – У вас ничего не болит?

Сказать по правде, Мишель сейчас едва ли могла ответить на этот вопрос. Она еще только начала оправляться от шока и пока плохо ориентировалась в собственном состоянии. Руки и ноги у нее словно онемели, но по всем признакам, по крайней мере, остались на прежних местах.

– Вроде ничего, – улыбнулась она в ответ.

Митчелл был бледен, даже улыбка не украшала его лицо. Испуганные глаза, немного дрожащие губы, приподнятые и словно застывшие в таком положении навеки брови – все еще хранило слишком явные следы пережитого потрясения. Зачем же он улыбается через силу? Внезапно Мишель поняла зачем. Митчелл психолог, он слишком хорошо знает, что люди чувствуют в похожих ситуациях, и улыбается для нее, пытаясь таким незамысловатым способом помочь ей выйти из шокового состояния. Вот только он не учел, что ему самому не мешало бы из него выйти.

– Пропустите, пропустите, дайте пройти! Полиция.

И Мишель, и Митчелл повернулись на голос. Сквозь толпу зевак продирались два полицейских и с ними еще какой-то мужчина. Мишель узнало его – это был водитель «форда».

– Вы можете встать? – спросил мистер Митчелл. – Лучше подняться, чисто психологически это подействует на полицейских, и будет легче убедить их, что все в порядке, и избежать разбирательств. – Улыбка исчезла с его лица, он стал серьезен.

Мишель удивило его поведение. Сама она еще соображала очень туго, а этот человек быстро сориентировался в обстановке и сразу дал дельный совет. И не только совет: мистер Митчелл подал ей руку. Когда к ним подошли полицейские и водитель, оба были уже на ногах и в полной боевой готовности. Мишель открыла, было рот, чтобы начать оправдываться, но мистер Митчелл, перебив ее, взял ведение диалога на себя. Она еще пару раз попыталась что-либо вставить, но потом бросила это бесполезное занятие. Превзойти мистера Митчелла в искусстве ведения споров было нереально, он в течение пятнадцати минут закончил все дело, да еще так выгодно, что Мишель даже не пришлось тащиться в полицейский участок.

Водитель ни в чем виноват не был, он, скорее, оказался в этом случае жертвой обстоятельств. Полицейские не замедлили ему сообщить, что он может предъявить Мишель обвинение, так как именно она переходила улицу в неположенном месте и была причиной происшествия. А привести оно могло при другом раскладе к самым плачевным последствиям. В «форд» сзади могли врезаться другие машины, сам водитель, пытаясь спасти девушку, мог не просто затормозить, а свернуть на тротуар, и кто знает, чем бы это кончилось для прохожих. Однако мистер Митчелл так ловко повел беседу, что внимание полицейских и водителя, который, кстати, оказался очень миролюбивым человеком и никаких обвинений, Боже упаси, выдвигать не собирался, как-то само собой сконцентрировалось на опасности, угрожавшей в этой ситуации самой Мишель, а не окружающим. В итоге дело завершилось тем, что полицейские оформили протокол, где отметили, что водитель после возмещения материального и морального ущерба никаких претензий не имеет. Что касается этого самого возмещения, то Мишель должна заплатить за испорченные покрышки и еще компенсацию за пережитый стресс. Необходимой суммы, довольно большой, у Мишель, естественно, с собой не оказалось, и заплатил за нее мистер Митчелл.

– Спасибо вам, – сказала Мишель, когда все было уже кончено. – Вы спасли мне жизнь.

После всего, что произошло, эти слова звучали в высшей степени банально, но Мишель мысленно благодарила себя за то, что сказала хотя бы это. Митчелл мало того, что спас ее, так еще и заплатил весь штраф. В этот момент она хотела просто уйти. Однако покинуть спасителя сейчас было бы вопиющей неблагодарностью.

Мишель отлично это понимала, поэтому оставалась на месте. Мистеру Митчеллу тоже, как ей показалось, после этой фразы стало не по себе.

– Давайте просто забудем об этом, – просто сказал он и улыбнулся.

Но и Мишель, и мистер Митчелл тут же почувствовали, что реплика прозвучала как-то надуманно, неестественно. Так обычно звучат слова в разговоре двух знакомых, которые пытаются соблюсти все приличия светской беседы. Если один говорит: «Заходите ко мне», а другой отвечает: «Да-да, конечно», это значит, что собеседники если когда еще и встретятся, то только на улице и притом случайно. И Мишель и Митчелл поняли это сразу, и у обоих нелепость положения вызвала смех.

– Да тебя на минуту оставить нельзя. – Жюльен вырос как будто из-под земли. – Я все видел! Я все видел! – Вид у него был взволнованный. Заметив, что Мишель и Дэвид смеются, он нахмурился.

– Я определенно что-то пропустил.

Дэвид улыбнулся.

– Позволь представить тебе… э… – Он запнулся и обратился к Мишель. – Кого я должен представить, если не секрет?

Девушка протянула ему руку.

– Мишель, Мишель Бредри.

Она смущенно улыбнулась, но эта застенчивость была уже совершенно иная, нежели испытанная минуту назад, до появления Этьена.

Мужчины по очереди пожали ей руку, однако знакомство приобрело весьма оригинальный характер. Мишель сама называла имена тех, с кем «знакомилась»: Митчелл читал на их факультете психологию в этом году, Жюльен – античное искусство – в прошлом.