Избранное - Владимир Маяковский

1915

ВОЙНА И МИР

Хорошо вам.Мертвые сраму не имут.Злобук умершим убийцам туши.Очистительнейшей влагой вымытгрех отлетевшей души.

Хорошо вам!А мнесквозь строй,сквозь грохоткак пронести любовь к живому?Оступлюсь —и последней любовишки кроханавеки канет в дымный омут.

Что им,вернувшимся,печали ваши,что имкаких-то стихов бахрома?!Имна паре б деревяшекдень кое-как прохромать!

Боишься!Трус!Убьют!А такполсотни лет еще можешь, раб, расти.Ложь! Я знаю,и в лаве атакя буду первыйв геройстве,в храбрости.

О, кто же,набатом гибнущих годинзванный,не выйдет брав?Все!А яна землеодинглашатай грядущих правд.

Сегодня ликую!Не разбрызгав,Душусумел,сумел донесть.Единственный человечий,средь воя,средь визга,голосподъемлю днесь.

А тамрасстреливайте,вяжите к столбу!Я ль изменюсь в лице!Хотите —тузанацеплю на лбу,чтоб ярче горела цель?!

Лиле

8 октября.1915 год.Даты времени,смотревшего в обрядпосвящения меня в солдаты.

«Слышите!Каждый,ненужный даже,должен жить;нельзя,нельзя ж егов могилы траншей и блиндажейвкопать заживо —убийцы!»

Не слушают.Шестипудовый унтер сжал, как пресс.От уха до уха выбрили аккуратненько.Мишеньюна лобнацепили крестратника.

Теперь и мне на запад!Буду идти и идти там,пока не оплачут твои глазапод рубрикой«убитые»набранного петитом.

ТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РАТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА

И вотна эстраду,колеблемую костром оркестра,вывалился живот.И начал!Рос в глазах, как в тысячах луп.Змеился.

Пот сиял лачком.Вдруг —остановил мелькающий пуп,вывертелся волчком.

Что было!Лысины слиплись в одну луну.Смаслились глазки, щелясь.Даже пляж,расхлестав соленую слюну,осклабил утыканную домами челюсть.

Вывертелся.Рты,как электрический ток,скрючило «браво».Браво!Бра-аво!Бра-а-аво!Бра-а-а-аво!Б-р-а-а-а-а-в-о!Кто это,кто?Эта массомясаябыкомордая орава?

Стихам не втиснешь в тихие томикикрик гнева.Это внуки Колумбов,Галилеев потомкиржут, запутанные в серпантинный невод!

ТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РАТРА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА_РА

А там,всхлобучась на вечер чинный,женщиныраскачивались шляпой стопёрой.И в клавиши тротуаров бухали мужчины,уличных блудилищ остервенелые таперы.Вправо,влево,вкривь,вкось,выфрантив полей лоно,вихрились нанизанные на земную оськарусели Вавилонищ,Вавилончиков,Вавилонов.

Над нимибутыли,восхищающие длиной.Под нимибокалыпьяной ямой.Людиили валялись,как упившийся Ной,или грохотали мордой многохамой!

Нажрутся,а после,в ночной слепоте,вывалясь мясами в пухе и вате,сползутся друг на друге потеть,города содрогая скрипом кроватей.

Гниет земля,ламп огни ейвзрывают кору горой волдырей;дрожа городов агонией,люди мруту камня в дыре.

Врачиодноговынули из гроба,чтоб понять людей небывалую убыль:в прогрызанной душезолотолапым микробомвился рубль.

Во все концы,чтоб скорее вызлитьсмерть,взбурлив людей крышам вровень,сердец столиц тысячесильные Дизеливогнали вагоны зараженной крови.

Тихие!Недолго пожили.Сразужелезо рельс всочило по жилев загар деревень городов заразу.Где пели птицы – тарелок лязги.Где бор был – площадь стодомым содомом.Шестиэтажными фавнами ринулись в пляскипубличный дом за публичным домом.

Солнце подымет рыжую голову,запекшееся похмелье на вспухшем рте,и нет сил удержаться голому —взятьне вернуться ночам в вертеп.

И еще не успеетночь, арапка,лечь, продажная,в отдых,в тень, —на неераскаленную тушу вскарабкалновый голодный день.

В крыши зажатые!Горсточка звезд,ори!Шарахайся испуганно, вечер-инок!Идем!Раздуем на самокноздри,выеденные зубами кокаина!

Это случилось в одну из осеней,были горюче-сухивсе.Металось солнце,сумасшедший маляр,оранжевым колером пыльных выпачкав.

Откуда-тона землюнахлынули слухи.Тихие.Заходили на цыпочках.

Их шепот тревогу в гр'уди выселил,а страхпод черепомрукой краснойраспутывал, распутывал и распутывалмысли,и стало невыносимо ясно:если не собрать людей пучками рот,не взять и не взрезать людям вены —зараженная землясама умрет —сдохнут Парижи,Берлины,Вены!

Чего размякли?!Хныкать поздно!Раньше б раскаянье осеняло!Тысячеруким врачамланцетами розданооружье из арсеналов.

Италия!Королю,брадобрею лиясно —некуда деться ей!Уже сегодняреялинемцы над Венецией!

Германия!Мысли,музеи,книги,каньте в разверстые жерла.Зевы зарев, оскальтесь нагло!Бурши,скачите верхом на Канте!Нож в зубы!Шашки наголо!

Россия!Разбойной ли Азии зной остыл?!В крови желанья бурлят ордой.Выволакивайте забившихся под ЕвангелиеТолстых!За ногу худую! По камню бородой!

Франция!Гони с бульваров любовный шепот!В новые танцы – юношей выловить!Слышишь, нежная?Хорошопод музыку митральезы жечь и насиловать!

Англия!Турция!..Т-р-а-а-ах!Что это?Послышалось!Не бойтесь!Ерунда!Земля!Смотрите,что по волосам ее?Морщины окопов легли на чело!Т-с-с-с-с-с-с… —грохот.Барабаны, музыка?Неужели?Она это,она самая?Да!НАЧАЛОСЬ.

Нерон!Здравствуй!Хочешь?Зрелище величайшего театра.Сегоднябьютсягосударством в государство16 отборных гладиаторов.

Куда легендам о бойнях Цезарейперед былью,которая теперь была!Как на детском лице заря,нежна ейсамая чудовищная гипербола.

Белкой скружишься у смеха в колесе,когда узнает твой прах о том:сегоднямирвесь – Колизей,и волны всех морейпо нем изостлались бархатом.

Трибуны – ск'алы,и на скале там,будто бой ей зубы выломил,поднебесья соборовскелет за скелетомвыжглисьи обнеслись перилами.

Сегоднязаревом в земную плешь она,кровавя толп ропот,в неболюстрой подвешенацелая зажженная Европа.

Пришли,расселись в земных долинахгостив страшном наряде.Мрачно поигрывают на шеях длинныхожерелья ядер.

Золото славян.Черные мадьяр усы.Негров непроглядные пятна.Всех земных широт ярусывытолпила с головы до пят она.И там,где Альпы,в закате грея,выласкали в небе лед щеки, —облаков галереейнахохлились зоркие летчики.

И когдана аренувоинывышлипарадными парами,в версты шарахнув театром удвоенныйгрохот и гром миллиардных армий, —шар земнойполюсы стиснули в ожидании замер.Седоволосые океанывышли из берегов,впились в арену мутными глазами.Пылающими сходнямиспустилось солнце —суровыйвечный арбитр.Выгорая от любопытства,звезд глаза повылезли из орбит.

А секунда медлит и медлит.Лень ей.К началу кровавых игр,напряженный, как совокупление,не дыша, остановился миг.

Вдруг —секунда вдребезги.Рухнула арена дыму в дыру.В небе – ни зги.Секунды быстрились и быстрились —взрывали,ревели,рвали.Пеной выстрел на выстрелеогнел в кровавом вале.Вперед!

СПА_СИ ГОС_ПО_ДИ ЛЮ_

Вздрогнула от крика грудь дивизий.Вперед!Пена у рта.Разящий Георгий у знамен в девизе,барабаны:ТРА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТАТРА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТА_ТАБутафор!Катафалк готовь!Вдов в толпу!Мало вдов еще в ней.И взвилсяв небофейерверк фактов,один другого чудовищней.

Выпучив глаза,маякиз-за горчерез океаны плакал;а в океанахэскадры корчились,насаженные мине на кол.

Дантова ада кошмаром намаранней,громоголосие меди грохотом изоржав,дрожа за Париж,последнимна Марнеядром отбивается Жоффр.

С югаКонстантинополь,оскалив мечети,выблевывалвырезанныхв Босфор.Волны!Мечите их,впившихся зубами в огрызки просфор.

Лес.Ни голоса.Даже нароченв своей тишине.Смешались их и наши.И толькопроходятвороны да ночи,в чернь облачась, чредой монашьей.

И снова,грудь обнажая зарядам,плывя по веснам,пробиваясь в зиме,армия за армией,ряд за рядомзаливают мили земель.

Разгорается.Новых из дубров волок.Огня пентаграмма в пороге луга.Молниями колючих проволоксожраны сожженные в уголь.

Батареи добела раскалили жару.Прыгают по трупам городов и сел.Медными мордами жрутвсё.Огневержец!Где не найдешь, карая!Впутаюсь ракете,в небо вбегу —с неба,красная,рдея у края,кровь Пегу.

И тверди,и воды,и воздух взрыт.Куда направлю опромети шаг?Уже обезумевшая,уже навзрыд,вырываясь, молит душа:

«Война!Довольно!Уйми ты их!Уже на земле голо».Метнулись гонимые разбегом убитые,и ещеминутубегут без голов.

А над всем этимдьяволзарево зевот дымит.Это в созвездии железнодорожных линийстоитозаренное пороховыми заводаминебо в Берлине.

Никому не ведомо,дни ли,годы ли,с тех пор как на полепервую кровь войне отдали,в чашу земли сцедив по капле.

Одинаково —камень,болото,халупа ли,человечьей кровищей вымочили весь его.Вездешагиодинаково хлюпали,меся дымящееся мира месиво.

В Ростоверабочийв праздничный отдыхзахотелводы для самовара выжать, —и отшатнулся:во всех водопроводахсочилась та же рыжая жижа.

В телеграфах надрывались машины Морзе.Орали городам об юных они.Где-тона Ваганьковемогильщик заерзал.Двинулись факельщики в хмуром Мюнхене.

В широко развороченную рану полкараскаленную лапу всунули прожекторы.Подняли одного,бросили в окоп —того,на ноже который!Библеец лицом,изо рваряса.«Вспомните!За ны!При Понтийстем Пилате!»А ветер ядерв клочки изорвали мясо и платье.

У_ПО_КОЙ ГОС_ПО_ДИ ДУ_ШУ У_СОПША_ГО РА_БА ТВО_Е_ГО

Выдернулась из дыма сотня голов.Не сметь заплаканных глаз им!Заволоклогазом.

ВЕ_ЧНА_Я ПА_МЯТЬ

Белые крылья выросли у души,стон солдат в пальбе доносится.«Ты на небо летишь, —удуши,удуши его,победоносца».

Бьется грудь неровно…Шутка ли!К богу на дом!У рая, в облака бронированного,дверь расшибаю прикладом.

Трясутся ангелы.Даже жаль их.Белее перышек личика овал.Где они —боги!«Бежали,все бежали,и Саваоф,и Будда,и Аллах,и Иегова».

У_ПО_КОЙ ГОС_ПО_ДИ ДУ_ШУ У_СОПША_ГО РА_БА ТВО_Е_ГО

Ухало.Ахало.Охало.Но уже не та канонада, —повздыхала ещеи заглохла.Вылезли с белым.Взмолились:– не надо! —

Никто не просил,чтоб была победародине начертана.Безрукому огрызку кровавого обедана чёрта она?!

Последний на штык насажен.Наши отходят на Ковно,на саженьчеловечьего мяса нашинковано.

И когда затихливсе, кто нападали,легбатальон на батальоне —выбежала смертьи затанцевала на падали,балета скелетов безносая Тальони.

Танцует.Ветер из-под носка.Шевельнул папахи,обласкал на мертвом два волоска,и дальше —попахивая.

Пятый деньв простреленной головепоезда выкручивают за изгибомизгиб.В гниющем вагонена сорок человек —четыре ноги.

Эй!Вы!Притушите восторженные глазенки!Лодочки ручек суньте в карман!Этодостойная наградаза выжатое из бумаги и чернил.

А мне за что хлопать?Я ничего не сочинил.

Думаете:врет!Нигде не прострелен.В целехоньких висках биенья не уладить,если рукоплещутего барабанов трели,его проклятий рифмованной руладе.

Милостивые государи!Понимаете вы?Боль берешь,растишь и растишь ее:всеми пиками истыканная грудь,всеми газами свороченное лицо,всеми артиллериями громимая цитадель головы —каждое мое четверостишие.

Не затемвзвелапо насыпям тел она,чтоб, горестный,сочил заплаканную гнусь,страшной тяжестью всего, что сделано,без всяких«красиво»,прижатый, гнусь.

Убиты —и все равно мне, —я или он ихубил.На братском кладбище,у сердца в яме,легли миллионы, —гниют,шевелятся, приподымаемые червями!Нет!Не стихами!Лучшеязык узлом завяжу,чем разговаривать.Этогостихами сказать нельзя.Выхоленным ли языком поэтагорящие жаровни лизать!

Эта!В руках!Смотрите!Это не лира вам!Раскаяньем вспоротый,сердце вырвал —рву аорты!

В кашу рукоплесканий ладош невме'сите!Нет!Не вмесите!Рушься, комнат уют!Смотрите,под ногами камень.На лобном месте стою.Последними глоткамивоздух…

Вытеку, срубленный,но кровью выемимя «убийца»,выклейменное на человеке.Слушайте!Из меняслепым Виемвремя орет:«Подымите,подымите мневеков веки!»

Вселенная расцветет еще,радостна,нова.Чтоб не было бессмысленной лжи за ней,каюсь:яодин виноватв растущем хрусте ломаемых жизней!

Слышите —солнце первые лучи выдало,еще не зная,куда,отработав, денется, —это я,Маяковский, подножию идоланесобезглавленного младенца.

Простите!

В христиан зубов резцывонзая,львы вздымали рык.Вы думаете – Нерон?Это я, МаяковскийВладимир,пьяным глазом обволакивал цирк.

Простите меня!

Воскрес Христос.Свилиодной любовьюс устами уста вы;Маяковскийеретикамв подземелье Севильидыбой выворачивал суставы.

Простите,простите меня!

Дни!Вылазьте из годов лачуг!Какой раскрыть за собойеще?Дымным хвостом по векам волочуоперенное пожарами побоище!

Пришел.

Сегодняне немец,не русский,не турок, —это ясам,с живого сдирая шкуру,жру мира мясо.Тушами на штыках материки.Города – груды глиняные.

Кровь!Выцеди из твоей рекихоть каплю,в которой невинен я!

Нет такой!Этотвыколотыми глазами —пленник,мною меченный.Я,в поклонах разбивший колени,голодом выглодал з'емли неметчины.

Мечу пожаров рыжие пряди.Волчьи щетинюсь из темени ям.Люди!Дорогие!Христа ради,ради Христа,простите меня!

Нет,не подыму искаженного тоской лица!Всех окаяннее,пока не расколется,буду лоб разбивать в покаянии!Встаньте,ложью верженные ниц,оборванные войнамикалеки лет!Радуйтесь!Сам казнитсяединственный людоед.

Нет,не осужденного выдуманная хитрость!Пусть с плахи не соберу разодранные части я, —все равновсего себя вытряс,один достоинновых дней приять причастие.

Вытеку срубленный,и никто не будет —некому будет человека мучить.Люди родятся,настоящие люди,бога самого милосердней и лучше.

А может быть,большеу времени-хамелеонаи красок никаких не осталось.Дернется ещеи ляжет,бездыхан и угловат.Может быть,дымами и боями охмеленная,никогда не подымется земли голова.

Может быть…

Нет,не может быть!Когда-нибудь да выстеклится мыслей омут,когда-нибудь да увидит, как хлещет из тел ала.Над вздыбленными волосами руки заломит,выстонет:«Господи,что я сделала!»Нет,не может быть!Грудь,срази отчаянья лавину.В грядущем счастье вырыщи ощупь.Вот,хотите,из правого глазавынуцелую цветущую рощу?!Птиц причудливых мысли ройте.Голова,закинься восторженна и горда.Мозг мой,веселый и умный строитель,строй города!

Ко всем,кто зубы ещезлобой выщемил,идув сияющих глаз заре.Земля,встань,тыщамив ризы зарев разодетых Лазарей!

И радость,радость! —сквозь дымысветлые лица явижу.Вот,приоткрыв помертвевшее око,перваяприподымается Галиция.В травы вкуталась ободранным боком.

Кинув ноши пушек,выпрямились горбатые,кровавленными сединами в небо канув,Альпы,Балканы,Кавказ,Карпаты.

А над ними,выше еще —двое великанов.Встал золототелый,молит;«Ближе!К тебе с изрытого взрывами дна я».Это Рейнразмокшими губами лижетиссеченную миноносцами голову Дуная.

До колоний, бежавших за стены Китая,до песков, в которых потеряна Персия.каждый город,ревевший,смерть кидая, —теперь сиял.

Шепот.Вся землячерные губы разжала.Громче.Урагана ревомвскипает.«Клянитесь,больше никого не скосите!»Это встают из могильных курганов,мясом обрастают хороненные кости.

Было ль,чтоб срезанные ногиискали бхозяев,оборванные головы звали по имени?Вотна череп обрубкувспрыгнул скальп,ноги подбежали,живые под ним они.С днищ океанов и морей,на реях,оживших утопших выплыли залежи.Солнце!В ладонях твоих изогрей их,лучей языками глаза лижи!В старушье лицо твоесмеемся,время!Здоровые и целые вернемся в семьи!Тогданад русскими,над болгарами,над немцами,над евреями,над всеми,под тверди небес,от зарев алой,ряд к ряду,семь тысяч цветов засиялоиз тысячи разных радуг.По обрывкам народов,по банде рассеяннойэхом раскатилосьрастерянное«А-ах!..»День раскрылся такой,что сказки Андерсенащенками ползали у него в ногах.

Теперь не верится,что мог идтив сумерках уличек, темный, шаря.Сегодняу капельной девочкина ногте мизинцасолнца больше,чем раньше на всем земном шаре.

Большими глазами землю обводитчеловек.Растет,главою гор достиг.Мальчикв новом костюме– в свободе своей —важен,даже смешон от гордости.Как священники,чтоб помнили об искупительной драме,выходят с причастием, —каждая странапришла к человеку со своими дарами:«На».

«Безмерной Америки силу несу тебе,мощь машин!»

«Неаполя теплые ночи дарю,Италия.Палимый,пальм веерами маши».

«В холоде севера мерзнущий,Африки солнце тебе!»

«Африки солнцем сожженный,тебе,со своими снегами,с гор спустился Тибет!»

«Франция,первая женщина мира,губ принесла алость».

«Юношей – Греция,лучшие телом нагим они».

«Чьих голосов мощьв песне звончее сплеталась?!Россиясердце своераскрыла в пламенном гимне!»

«Люди,веками граненнуюГерманиямысль принесла».

«Всядо недр напоенная золотом,Индиядары принесла вам!»

«Славься, человек,во веки веков живи и славься!Всякому,живущему на земле,слава,слава,слава!»

Захлебнешься!А тут и я еще.Прохожу осторожно,огромен,неуклюж.О, как великолепен яв самой сияющейиз моих бесчисленных душ!

Мимо поздравляющих,праздничных мимо я,– проклятое,да не колотись ты! —вот онанавстречу.

«Здравствуй, любимая!»

Каждый волос выласкиваю,вьющийся,золотистый.О, какие ветры,какого юга,свершили чудо сердцем погребенным?Расцветают глаза твои,два луга!Я кувыркаюсь в них,веселый ребенок.А кругом!Смеяться.Флаги.Стоцветное.Мимо.Вздыбились.Тысячи.Насквозь.Бегом.В каждом юноше порох Маринетти,в каждом старце мудрость Гюго.

Губ не хватит улыбке столицей.Всеиз квартирна площадивон!Серебряными мячамиот столицы к столицераскинем веселие,смех,звон!

Не поймешь —это воздух,цветок ли,птица ль!И поет,и благоухает,и пестрое сразу, —но от этогокостром разгораются лицаи сладчайшим вином пьянеет разум.И не только людирадость личьюрасцветили,звери франтовато завили руно,вчера бушевавшиеморя,мурлыча,легли у ног.

Не поверишь,что плыли,смерть изрыгав, они.В трюмах,навек забывших о порохе,броненосцыпроводят в тихие гаванивсякого вздора яркие ворохи.

Кому же страшны пушек шайкиэти,кроткие,рвут?Ониперед домом,на лужайке,мирно щиплют траву.

Смотрите,не шутка,не смех сатиры —средь бела дня,тихо,попарно,цари-задирыгуляют под присмотром нянь.

Земля,откуда любовь такая нам?Представь —тампод деревомвиделис Каиномиграющего в шашки Христа.

Не видишь,прищурилась, ищешь?Глазенки – щелки две.Шире!Смотри,мои глазища —всем открытая собора дверь.

Люди! – любимые,нелюбимые,знакомые,незнакомые,широким шествием излейтесь в двери те.И он, свободный, ору о ком я, человек – придет он, верьте мне, верьте!

1915-1918