Мальчик с сердцем цвета индиго - Nilab Sadeqi
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Илан продолжил свой путь в раздумье. Он сам не заметил, как уже стоял у дверей дома Дова. Он даже не знал, давно ли тут стоит. Вернула его к жизни младшая сестренка Дова, девочка 4 лет, крикнув на всю улицу его имя. Девочка бросилась к Илану и начала требовать от него сразу же поиграть в ее любимую игру. Открыв дверь и зайдя за калитку, Илан тут же стал считать, закрыв глаза, а девочка уже давно убежала прятаться.
За чаем друзья вдоволь наговорились и обсудили школьные проблемы и планы, после чего Илан описал другу историю об увиденном сегодня случае. Дов не умел так красиво говорить, как его друг, и рассказывать о своих эмоциях и чувствах, но ощущал он жизнь и природу не меньше и не слабее Илана. Они прекрасно понимали друг друга, иногда не произнося ни слова. Дов был также впечатлен умением той мамы так просто и наглядно объяснить столь сложные и важные, особенно в их стране, вопросы. Он даже предложил, что надо было бы такую маму клонировать и ставить во всех школах основным преподавателем.
После того, как все разговоры были уже завершены, Дов решил, что друг сегодня в хорошем настроении и можно попробовать поговорить с ним о том, что уже давно стояло комом в его горле, но он никак не мог выдавить из себя. А так как он не умел особенно красками размазывать и узорчато раскрашивать свои речи, то начал прямо и без затравки.
– Илан, когда ты вернешься к своим картинам? – выдавил он из недр своих воздухоносных путей практически одним выдохом и сразу почувствовал небывалую легкость.
Юноши смотрели пристально несколько мгновений друг на друга, после чего Илан собрался с мыслями и произнес одно только слово:
– Никогда.
Они оба прекрасно понимали, как ему тяжело, что он бы с удовольствием вновь начал, ноох уж эти наказания! Он так к ним привык… Все прекрасно знали, что и мама, и братья, и сестры, и его друг, и, главное, он сам— все хотят одного, чтобы Илан вернулся к кистям и краскам, к своим живым картинам. Все это понимали, но и то, что эта игра «Преступление и наказание» настолько хорошо заучена, что отказаться от нее будет целой историей вновь зарождения. А для этого нужна новая весна! И все ее ждали.
Глава 4
– Ханна! Ханна! Ну где ты? – кричал из прихожей на первом этаже дома Исмаил.
Супруга быстрым шагом спустилась и протерла полотенцем новенький дипломат в руках мужа, чтобы уж точно там ни одной пылинки не осталось.
– Где он есть? Где твой сын? Он не понимает, что мы едем на столь важную встречу? Почему он еще не готов? Почему не спускается?! Он меня не слышит? – протараторил Исмаил.
Он уже почти 7 минут ждал у выхода, когда спустится из своей комнаты Илан, чтобы поехать на встречу по поводу его поступления в университет в другой город.
Илан сидел на кровати в своей комнате, и, как он ни старался, быстрей у него не получалось одеться и выйти, хотя перед завтраком ему казалось, что он уже полностью готов к выходу. Конечно, он нервничал по поводу предстоящего собеседования и в глубине души сам не знал, хочет ли именно в этот университет и на факультет экономики или нет. Предметы, которые касались математики, точные науки ему давались с очень большим трудом. Но так как страх разочаровать отца, а еще больше привести в ярость, брал верх, то он получал баллы выше среднего. На бюджетное место он вряд ли мог претендовать, но отец ему уже четко утвердил, что если не попадет на бюджет, то это образование Илан получит на платной основе.
Наконец, справившись с носками и обувью, он спустился, и, выслушав речь отца о своей безответственности, он начал свой путь на собеседование.
Служащий, ответственный за абитуриентов на факультете экономики, был одним из выпускников этого же факультета. Он полностью описал Илану его будущее окружение. Молодой человек около 30 лет в достаточно свободном темно-синем клетчатом костюме сидел за столом в своем большом кабинете. На столе у него были ручки, бумаги, видимо, других поступающих и какие-то другие канцелярские принадлежности, которые были дотошно правильными, прямыми линиями расставлены на столе. Также юноша заметил, что собеседник во время разговора несколько раз поправлял их, словно кто-то за это время сдвигал их с места, нарушая их безупречный порядок. Весь кабинет Илану показался темно-серым, монохромным, как и сам молодой человек. В ознакомительной речи он Исмаилу сразу сообщил, что уже просмотрел рейтинг и баллы его сына. Он явно дал понять, что очень маловероятно, что юноша попадет на бюджетную основу на учебу. Также добавил, что на платной основе тоже конкуренция и необходимо будет ждать окончательного решения. Он говорил очень мало, и только по делу. Илану показалось, что основные слова в его лексиконе были «логически», «логично» и «анализировать». В какой-то момент юноша забылся, ему померещилось, что они идут по серому металлическому мосту, на котором есть только 2 пути – вперед и назад, а мост настолько узок, что хочется с него выпрыгнуть. А внизу бесконечное падение. Отец вернул его в мир текущий, когда спросил с натянутой улыбкой, достаточно громким голосом и с таким взглядом, как будто пятый раз спрашивает:
– Илан, сын, есть у тебя вопросы?
– Нет-нет. Все понятно!
Мужчины попрощались, Илан и отец пошли к машине.
При выходе из здания университета отец спросил:
– Ты где витал и о чем мечтал, пока мы разговаривали? Ты хоть понимаешь, зачем я за двести километров с тобой поехал? Я твою жизнь пытаюсь устроить! А ты о чем думаешь? Ты вообще о жизни думаешь? Если бы не мои старания, то ты бы вообще, судя по всему, никуда не поступил!
От последних трех слов Илану стало как-то даже радостно и какая-то нежная тонкая нить надежды ему померещилась на мгновение, но тут же оборвалась.
Домой они приехали к самому ужину, к вопросу об учебе никто не возвращался. Исмаил был не в духе, поэтому Ханна даже не стала ничего спрашивать о встрече.
На следующее утро за завтраком Ханна заговорила с Исмаилом
