Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника - Лев Давыдычев

Из-за угла клуба появились две фигуры и направились прямо к Аделаиде.

Впереди шагал милиционер Егорушкин, за ним вприпрыжку торопился дед Голова Моя Персона.

"Попалась, - подумала Аделаида. - Теперь мне попадёт! Да ещё как!"

- Вот он, лунатик! - обрадованно закричал дед. - Былхвост!

- А это что за особа? - удивлённо спросил Егорушкин, направляя луч электрического фонарика на девочку. - Ты что здесь делаешь?

- Лунатика караулю.

- Какого ещё лунатика?

И Аделаида рассказала о том, как её попросили взять Ивана Семёнова на буксир и что из этого вышло.

- Эх, сколь лунатиков-то развелось! - воскликнул дед.

Откуда-то донеслись не то крики, не то плач... Все прислушались.

- За мной! - приказал Егорушкин.

Выбежав за угол, они увидели Пашу, Кольку и Алика, которые брели по улице и ревели.

Увидев милиционера, ребята умолкли.

Оказалось, что бабушка Алика была глуховатой, и они не могли ни достучаться, ни дозвониться.

- Ну и ночка! - сказал Егорушкин. - Придётся всех вас за нарушение общественного порядка отвести в отделение.

- Не надо-о-о-о!

- А что мне с вами делать прикажете?

- Иван во всём виноват, - прохныкал Колька, - из-за него...

- Виновата я, - сказала Аделаида.

- Граждане! - воскликнул дед. - Спросите меня, кто виноват, отвечу. Спрашивайте!

- Кто виноват? - спросил Егорушкин.

- Я! - гордо ответил дед. - Это я, голова моя персона, про лунатиков Ивану рассказал. Значит, надоумил его. Готов понести заслуженное наказание.

- Сейчас надо решить, куда эту мелюзгу спрятать, - озабоченно проговорил Егорушкин. - Уж вы меня извините, а придётся родителей будить.

Когда все разошлись, дед сказал:

- Идём, Былхвост, на дежурство. И не вздумай больше лунатика из себя строить. Кончилось моё терпение. Понял?

УТРОМ

Утром Иван пришёл в школу чуть ли не первым.

Вернее, не пришёл, а прибежал.

Он трусил. Очень. Даже стыдился немного. Он понимал, что теперь никто ему не поверит, сколько ни сочиняй про свою болезнь. Невезучий он человек что поделаешь? Не нарочно же он проспал.

Одна только и была надежда, что Аделаида тоже проспала.

Тут она и подошла. И с нею ребята.

- Вчера я себя прекрасно чувствовал, - сказал Иван. - Пилюль много съел. Помогло. Всю ночь спал. Впервые за много лет. А вы?

- А мы ночью дежурили, - ответила Аделаида, - с товарищем Егорушкиным.

- А также с псом Былхвостом, - добавил Паша, - он тоже лунатик. Вроде тебя.

- Врун ты и хвастун, - сказала Аделаида. - Из-за тебя им дома, знаешь, как попало?

Ребята громко вздохнули.

- После уроков останешься, - приказала Аделаида, - начнём!

У Ивана мороз по коже пробежал.

- И правильно! - воскликнул Иван. - Ещё мало попало! Да я бы вас всех за такое безобразие в милицию бы забрал! Суток на семьдесят!

- За какое такое безобразие?! - поразился Колька Веткин.

- Пер-путал ты что-то, - сказал Алик Соловьёв. - Это пер-ступников в милицию забирают.

- А, может, вы и есть преступники во главе вот с этой особой, - Иван показал на Аделаиду. - Зачем к человеку пристали? - крикнул он. - Почему человеку нормально жить не даёте? Почему даже ночью ему от вас покоя нет?!

- Так ведь мы... - пробормотал Паша Воробьёв. - Так ведь мы ему помочь хотели!

- Не нужна ему ваша помощь ни капельки! - сказал Иван, отвернувшись. Он жить по-человечески хочет! Ему ночью спать надо, а вы хотите, чтобы он по крышам скакал да по проводам бегал! Не выйдет!

ГЛАВА 5,

писать которую автору очень не хотелось,

потому что в ней Иван Семёнов

снова совершает ряд плохих поступков,

начинает драку с Аделаидой,

терпит поражение и... выступает по телевидению.

АДЕЛАИДА НАНОСИТ ПЕРВЫЙ УДАР

После уроков Аделаида поймала Ивана уже во дворе школы и за руку привела обратно в класс.

- Не могу я сейчас заниматься, - жалобно сказал Иван, - есть я хочу. Когда я голодный, то могу в любой момент - хлоп на пол.

- А если поешь?

- Тогда всё в порядке. Могу хоть целый час заниматься.

Аделаида достала из портфеля свёрток, развернула - шесть бутербродов с маслом и колбасой.

"Ух ты, крокодильская дочь! - подумал Иван. - Вот свалилась на мою голову!"

- Ешь, - грозно проговорила Аделаида, - лодырь несчастный. Лунатик заспанный.

- А ты паровоз бесколёсный.

- А ты... - Но она сдержалась, иначе бы они раз ругались, и предложила: - Ешь на здоровье.

Чего-чего, а есть Иван умел. И если бы за это умение давали звания, то Иван был бы примерно подполковником. Так что бутерброды он уничтожил быстренько.

- Наелся?

- Ни капельки. Придётся домой идти.

- Сначала выучишь уроки.

- Не могу.

- Можешь.

Иван почувствовал, что сердце его замирает от страха, но проговорил громко и отчаянно:

- Не могу!

Аделаида крикнула:

- Можешь!

И - трах! - кулаком по столу.

Понимал Иван, что если сейчас отступит, то потом будет ещё труднее. И, закрыв от страха глаза, он крикнул:

- Не желаю!

Тишина.

Иван открыл один глаз и у самого носа увидел большущий кулак.

- Последний раз предупреждаю, - сквозь зубы произнесла Аделаида, - если ты сейчас же не станешь учить уроки, я за себя не отвечаю. Так стукну, что живым отсюда не уйдёшь!

- Ой-ой! - вскрикнул Иван и дёрнулся всем телом. - Ох! Ох! - И снова дёрнулся, ещё сильнее. - Ух! Ух! - И объяснил: - Началось. Сейчас меня часа три дёргать будет. Ох! Ох!

- Бух! - крикнула Аделаида и нанесла ему здоровенный удар по шее.

Иван стукнулся о стену так, что задребезжали стёкла в окне.

Он лежал на полу и думал: "Ну что, крокодилова дочь? Попало тебе? Испугалась? Не знаешь, что и делать? А я лежу себе на здоровье".

- Ну как? - спросила Аделаида. - Живой?

- Живой-то живой, - ответил Иван, - но голова совершенно не работает. Что-то в ней треснуло.

- Склеим потом. Вставай.

- Не могу.

Взяла его Аделаида за шиворот, подняла, спросила:

- Ещё стукнуть?

Иван подумал и ответил:

- По-моему, не надо.

- Я тоже так считаю. Садись. Давай тетради, учебники, ручку. Что по арифметике задали?

- Вот этого я не помню.

- Зато я помню. Упражнение сорок третье. Приготовились. Начали.

"И откуда ты свалилась на мою голову? - с тоской подумал Иван. - Хоть бы ты заболела, что ли! А если Егорушкину на неё пожаловаться? Так, мол, и так, товарищ милиционер, избили. В голове трещина. Судить таких надо!"

- Ты же совсем не слушаешь! - рассердилась Аделаида. - А ну, слушай!

"Слушаю, слушаю, - насмешливо думал Иван. - Вот вызовут тебя в милицию, послушаешь". А вслух сказал:

- Не забыть бы мне сегодня в милицию зайти. Акт составить. Об избиении. Отвечать тебе придётся.

- За что?

- Так ведь... покалечила.

- Ваня! - сказала Аделаида. - Хватит! Ведь перед всем классом договорились, что жаловаться ты не будешь.

- А я и не жаловаться. Чего мне жаловаться?

Просто милиция должна о всех хулиганах знать.

- Вань! Встань! - скомандовала Аделаида.

Иван тяжело поднялся, сказал:

- Интересно всё-таки получается. Чуть-чуть человеку голову не расколола да ещё командует!

- Вот что, - она положила ему на плечо свою тяжёлую руку. - Хватит. Мальчик ты неглупый. Выдумывать умеешь здорово. Ну чего ты? Скоро кончишь дурака валять?

- Скоро.

- А то ведь всем надоест с тобой нянчиться. Понял?

- Понял.

- Тебе хоть немного стыдно?

- Стыдно.

- Немного, средне или очень?

- Очень.

- Больше не будешь?

- Не буду! Не буду! Не буду! - крикнул Иван, расхохотался, бросился к окну и - прыг!

ПОГОНЯ. СНОВА НА КРАЮ ГИБЕЛИ

Оглядываясь через плечо, Иван видел, что Аделаида бежит за ним ровно, словно не торопясь.

- Куда? Куда? - спросил его сидевший на окне Колька.

И хотя Иван не ответил, Колька спрыгнул с окошка и помчался следом, на ходу спрашивая:

- А куда? А зачем?

Иван молчал: ему было трудно дышать. Скоро к ним присоединился Паша.

- Куда? - спросил он, пристраиваясь за Колькой. - Зачем?

- Понятия не имею, - ответил Колька.

- Вы куда? - спросил Алик и, не дожидаясь ответа, бросился следом. Улица кончилась, и они выбежали в поле. Иван обливался потом.

- Не могу больше! - крикнул Алик и остановился.

- Я тоже! - крикнул Паша и тоже остановился.

- Хватит тебе! - крикнул Колька и остановился. - Отдохни!

Тут Иван споткнулся и плашмя упал в пыль на дорогу. Упал и не встал. Лежал, вытянув руки и ноги, и не шевелился. Ему было всё равно. Пусть грузовик его давит, пусть лошадь с телегой через него переезжает!

И даже когда подошла Аделаида, он не пошевелился.

- Вставай, - сказала она, - хватит лежать. Полежали и хватит. Ну?

- Не нукай, - ответил Иван. - Видишь, я еле живой. Ноги совершенно отнялись.

- А если машина?

- Пусть.

- Подождём, - сказала Аделаида и села в сторонке.

Подошли ребята и тоже сели.

- Долго лежать будешь? - спросил Паша.

- Сколько надо, столько и буду, - ответил Иван и вздрогнул: впереди по дороге пылила машина.