Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Эль Кебади

– Я ни разу тебя не видел.

– Я редко покидаю архив.

– Чем ты здесь занимаешься?

Кебади уселся за стол, закрыл толстую книгу, зачем-то передвинул с места на место чернильницу:

– Сохраняю историю страны.

– Историю, которую ты не видишь.

– История приходит ко мне сама.

Адэр посмотрел по сторонам:

– Это всё архив Порубежья?

Кебади заправил седые пряди за уши, снял очки. Глаза превратились в узкие щели.

– Ну почему же? Если покопаться, много чего можно найти.

– Я услышал высказывание одного из своих советников. Он сказал, что у Порубежья тёмное прошлое. Это так?

– Я не знаю, о каком прошлом он говорил, – холодно ответил Кебади.

Адэр жестом велел охранителю удалиться и, когда за ним опустился полог на дверном проёме, тихо сказал:

– Мне нужна история Порубежья.

– Я дал книгу вашему секретарю. Если не ошибаюсь, его зовут Гюст.

– Хорошо, скажу иначе. Мне нужна история Грасс-Дэмора.

– Династия Грассов правила чуть более четырёх столетий. Последний король Зерван Грасс правил двадцать лет.

– Ты собрался прочесть мне лекцию?

– У него был единственный наследник, несовершеннолетний внучатый племянник, – продолжил Кебади, не слыша Адэра, не замечая его возмущённого взгляда. – Но после исчезновения Зервана он так и не взошёл на престол. Мальчика убили накануне коронации. Его тело не успели предать земле, как случился пожар в библиотеке.

– Ты, вероятно, не понял…

– В ней хранились тайны былого. Библиотека была так велика, что пожар полыхал три месяца.

Адэр насторожился. Неужели прошлое Порубежья настолько тёмное, что его, не задумываясь, очистили огнём?

Кебади обвёл архив рукой:

– Это всё, что осталось. Мой дед жил в Лайдаре, во дворце. Он был другом и летописцем Зервана. Потом дед перебрался сюда и посвятил себя воскрешению архива. Но тайны, что забрал огонь, он так и не смог отыскать. Во время пожара люди спасали не то, что важно, а то, что можно было спасти.

– Он рассказывал тебе о прошлом?

Кебади достал из ящика стола фланелевую тряпочку:

– При Зерване Грасс-Дэмор процветал и был богатейшей страной.

Адэр приподнял бровь:

– Верится с трудом.

Летописец протёр стёкла очков, посмотрел сквозь них на лампу:

– В последний год его правления на страну в одночасье обрушились беды. Сначала небывалый ливень и морской прилив. Потом землетрясение и засуха.

– Знаю, – перебил Адэр. – Что дальше?

– Однажды ночью Зерван переоделся стражем и покинул дворец. Больше его никто не видел. В народе ему дали имя «Тот, кто предал».

– Король не может исчезнуть бесследно.

Кебади надел очки, его выцветшие глаза стали большими и тоскливыми, как у бездомной собаки.

– Оказывается, может.

– Что дальше?

– Дальше пошли годы разрушений и бесчинств. Вплоть до колонизации Порубежья Тезаром. Затем наступили мёртвые времена. – Кебади открыл толстую книгу на чистой странице, обмакнул перо в чернила. – Они закончились с вашим приездом.

Адэр усмехнулся:

– А ты шутник.

Но старец уже что-то выводил на бумаге, порой поглядывая на Адэра поверх очков.

– Кебади! – позвал Адэр. – Я ещё здесь.

Старец отложил перо:

– Спрашивайте, мой правитель.

– Кто поджёг библиотеку?

– Когда человек один, он пытается найти объяснение происходящему. Но когда собирается толпа… Стоит кому-то крикнуть: «Король – предатель», и это кричат уже все. Толпа не умеет думать. Она как животное, которое сорвалось с цепи. Она как неукротимая и слепая сила, способная уничтожить творения столетий. Достижения Зервана были уничтожены глупцами. Пепелище – это всё, что осталось от усилий и стараний этого человека.

– Ты, похоже, предателем его не считаешь.

– Как говорил один мудрый человек, если хотите, чтобы вас признали и за вами пошли люди, станьте частью их мира. Зерван стал частью их мира. Он был одним из самых великодушных людей, самых свободных, непредубеждённых и открытых.

Адэр скривил губы:

– Великодушные люди не сбегают из страны в лихое время.

– Только признание непоправимой ошибки могло толкнуть его на этот роковой шаг.

– О какой ошибке ты говоришь?

– Это всего лишь моё предположение.

Адэр хлопнул ладонью по столу:

– Кебади! Какую ошибку совершил Зерван?

– Не знаю. Я не был свидетелем тех событий. Я родился много лет спустя.

Летописец чего-то не договаривал. Бегая глазами по шкафам, Адэр подумал: а не приказать ли охранителям перерыть весь архив? Внутренний голос пробубнил: они ничего не найдут. Придётся уйти с пустыми руками.

– Я дам вам то, в чём вы больше всего нуждаетесь, – словно читая его мысли, проговорил Кебади. Выдернул из книги чистую страницу и протянул Адэру.

Он повертел лист в руке:

– Зачем мне это?

– Напишите историю страны. Напишите так, чтобы её не смогли уничтожить потомки.

Адэр сложил лист вчетверо, спрятал в карман пиджака и направился к выходу. На полпути обернулся:

– Я велю принести тебе печатную машинку.

– Благодарю вас, но… нет. Не надо.

Старик прав. В его возрасте сложно научиться быстро печатать.

– Хорошо. Я велю принести тебе ручки.

– Спасибо. У меня их целый ящик.

– Почему пишешь пером?

– Можете подойти? Я хочу кое-что показать.

Адэр вернулся к столу. Кебади принялся листать страницы, исписанные ручкой: неровные буквы, кривые фразы, торопливые строки.

– Малика принесла мне перо и чернила. Сказала, что к истории надо относиться как к произведению искусства. – Летописец открыл последнюю страницу, покрытую каллиграфическим почерком. – Продуманно, чётко и ничего лишнего.

***

Адэр окинул взглядом осунувшиеся лица и опущенные плечи советников – будто ночь не спали. Посмотрел на Малику. Не женщина – тетива лука. Кого пронзит стрела на этот раз?

– Мой правитель, – произнесла Малика. – С вашего разрешения я вернусь ко вчерашнему разговору и задам советнику Лаелу вопрос.

Орэс с нарочитым вниманием слегка повернул голову, будто хотел, чтобы её слова влетели в одно ухо и вылетели из другого.

– Советник Лаел, почему именно религии олард вы отвели роль государственной идеологии?

– Как я уже говорил, правитель может укрепить свою власть божьей силой. Оларды утверждают, что правитель избран Богом.

Джиано, ещё вчера одетый строго, со вкусом, как и подобает виконту, а сегодня облачённый, словно посланник секты, в белоснежную просторную одежду, устремил на Орэса покоряющий простодушием взгляд:

– Правитель не может утверждать, что он избран Богом, пока не построит фундамент для такого утверждения.

– Повторяю: утверждать будет не правитель, а религия, – произнёс Орэс раздражённо, даже не удостоив коллегу взглядом. – Приверженцев этого вероисповедания в нашей стране большинство. И очень жаль, советник Джиано, что вы не из их числа.

– Всякое место, посвящённое Богу – моё, ибо я исповедую ахаби и горжусь этим, – полилась напевная речь Джиано. – Я живу рядом с людьми, которые почитают разных Богов. Я иду в храм и поклоняюсь Богу этого храма, поклоняюсь так