Его величество Чай - Окакура Какузо

Первое учение дзен-буддизма, как нам известно на сегодняшний день, можно отнести к шестому китайскому патриарху Йено (637–713), основателю южного дзен-буддизма, названного так из-за факта его преобладания в Южном Китае. За ним сразу следует великий Базо (умер в 788 году), который сделал многое, чтобы учение дзен проникло в жизнь общества Поднебесной. Хиакуджо (719–814), ученик Базо, впервые организовал дзен-буддийский монастырь и создал ритуалы и свод правил, по которым они существуют и поныне. В школе дзен появилась свобода мысли и действий, которая контрастировала с первоначальным идеализмом индийского буддизма. Уже обращается внимание на важность самоконцентрации и необходимость правильного регулирования дыхания – главные пункты в практике медитаций дзен-буддизма. Некоторые из самых лучших комментариев к книге Лао-цзы были написаны последователями школы дзен.

Дзен-буддизм, как и даосизм, поклоняется Относительности. Один мастер определил дзен как искусство чувствовать Полярную звезду в южном небе. До правды можно добраться только через понятие противоположностей. Снова дзен-буддизм, как и даосизм, является сильным адвокатом индивидуализма. Ничего не является реальным и настоящим за исключением того, что касается работы нашего собственного разума. Йено, шестой патриарх, однажды увидел двух монахов, смотрящих на флаг пагоды, развевавшийся на ветру. Один сказал: «Это ветер, который движется»; другой сказал: «Это флаг, который движется», – но Йено объяснил им, что истинное движение создавали не ветер и не флаг, а что-то внутри их собственного сознания.

Хиакуйо прогуливался по лесу со своим учеником, когда заяц убежал при их приближении. «Почему заяц убежал от вас?» – спросил Хиакуйо. «Потому что он боится меня», – был ответ. «Нет, – сказал учитель, – потому что у вас есть кровожадный инстинкт».

Этот диалог напоминает диалог даоса Соши с другом во время прогулки по берегу реки. «Как забавно рыбки резвятся и наслаждаются в воде!» – воскликнул Соши. Его друг сказал на это следующее: «Ты не рыба. Откуда ты знаешь, что они наслаждаются?» – «Ты не я, – сказал в ответ Соши. – Откуда ты знаешь, что я не знаю, что рыбки наслаждаются?»

Дзен часто противопоставлялся заповедям и правилам ортодоксального буддизма, так же как и даосизм противопоставлялся конфуцианству. Последователи дзен имели целью осуществить прямое общение с внутренней природой вещей, рассматривая внешние аксессуары только как препятствия для ясного восприятия Правды. Именно эта любовь к абстрактному привела дзен к предпочтению черно-белых изображений в отличие от тщательно раскрашенных рисунков классической буддистской школы. Некоторые из дзен-буддистов даже стали противниками икон в результате старания познать Будду в себе, а не через изображения.

Мы видим, как Танка разбивает деревянную статую Будды в холодный зимний день, чтобы разжечь огонь.

«Какое кощунство!» – сказал охваченный ужасом человек, который стоял рядом. «Я желаю получить тепло», – спокойно ответил последователь дзен. «Но ты его не получишь от этой статуи!» – был зловещий упрек в ответ, на что Танка заметил: «Если я не получу тепло, то, разумеется, это был не Будда и я не совершил никакого кощунства». Затем он повернулся, чтобы согреться у доброго огня.

Особым вкладом дзен-буддизма в западное мышление было признание им всего мирского, светского и земного как равного по важности с духовным. Считалось, что в великой относительности вещей не было различения в малом и великом, атом обладал равными возможностями по сравнению с Вселенной. Тот, кто ищет совершенства, должен открыть в собственной жизни отражение внутреннего света.

Организация дзен-буддийского монастыря была особо значимой с этой точки зрения. Каждому члену общины, за исключением главы, была предписана особая работа по благоустройству и поддержанию порядка в монастыре. Довольно любопытно, что новичками совершалась более легкая работа, тогда как самые уважаемые и передовые монахи выполняли более утомительные, скучные и грубые задания. Так был сформирован дисциплинарный устав дзен, что любое малое действие должно было делаться абсолютно безукоризненно. Таким образом, множество важных дискуссий проходило во время прополки сада, чистки репы или чаепития. Весь идеал тиизма вмещается в эту дзен-концепцию величия и значимости самых малых жизненных дел. Даосизм создал основание для эстетических идеалов, а дзен-буддизм применил их на практике.

Чайная комната

Уевропейских архитекторов сложилась традиция строительства из камня и кирпича. Японский метод строительства из дерева и бамбука является в их глазах вряд ли настолько стоящим, чтобы рассматривать его как архитектуру. Недавно в одной дискуссии я услышал, как студент, изучающий западную архитектуру, с восторгом говорил о выдающемся совершенстве японских храмов. В данном случае мы видим преклонение перед нашей архитектурой, и мы вряд ли можем ожидать, что посторонний человек оценит утонченную красоту чайной комнаты, так как ее принципы конструкции и отделки полностью отличаются от принципов Запада.

Чайная комната (сукийа) не претендует быть не чем иным, как простым деревенским домиком – соломенной хижиной, как мы ее называем. Первоначально слово «сукийа» означало «прибежище фантазии». Позже мастера чая сменили свою концепцию чайной комнаты, и термин «сукийа» стал означать «жилище пустоты и праздности» и «жилище асимметрии». Чайная комната стала прибежищем фантазии, потому что вся ее эфемерная структура придавала ей поэтический импульс. Комната стала жилищем пустоты и праздности, так как она была лишена каких-либо украшений и орнамента за исключением того, что могло удовлетворить эстетические потребности на данный момент. Комнату назвали жилищем асимметрии, потому что она была посвящена поклонению чему-то несовершенному, в ней целенаправленно были оставлены некоторые вещи незаконченными, чтобы их дорисовало воображение. Идеалы тиизма с XVI века до такой степени повлияли на японскую архитектуру, что ее крайняя простота, строгость и целомудренность кажутся иностранцам практически бессодержательными и скучными.

Первая чайная комната была плодом творения Сэнно Сойеки, всемирно известного под именем Сэнно Рикю, самого великого из всех чайных мастеров, который в XVI веке основал и довел до высшей степени совершенства формальности чайной церемонии. Пропорции чайной комнаты были ранее утверждены Джово – известным чайным мастером XV века.

Сэнно Рикю (1522–1591) был выдающимся мастером чайной церемонии, продолжившим традиции своих учителей. Он усовершенствовал чайный домик и разработал принципы создания сада (тянива) и тропинки (родзи) около него. Из многочисленных чайных домов (тясицу), которые создал Рикю на протяжении своей жизни, до наших дней сохранился только павильон Тайан (построен в 1582 году) в монастыре Мёкиан в окрестностях Киото. Он разработал этикет для участников церемонии, определил характер бесед, которые должны были создавать настроение отрешенности от повседневности и устремления к познанию красоты. Рикю первым начал использовать при чайных церемониях скромную японскую утварь вместо дорогой китайской. Кроме того, он стал заваривать чай в той же комнате, в которой сидели гости (раньше это делали в другой комнате). Да и многие из других правил тоже ввел он: определил размер чайного домика в 4,5 татами (около 7,5 м2), разработал его дизайн. Как-то Рикю спросили, как он достиг таких вершин мастерства, на что он ответил: «Очень просто. Кипятите воду, заваривайте чай, добивайтесь нужного вкуса. Не забывайте о цветах: они должны выглядеть как живые. Летом создавайте прохладу, зимой – приятное тепло. Вот и все. Покажите мне того, кто постиг все это, и я с удовольствием стану его учеником».

Первоначально чайная комната представляла собой часть обычной гостиной, отделенной ширмой или перегородкой, и называлась «какои» («огражденное место»). Это слово до сих пор применяется для названия чайных комнат, которые встроены в дом и не являются независимыми конструкциями.

Сукийа состоит из собственно чайной комнаты, спроектированной таким образом, что может вместить не более пяти человек (это число вызывает в памяти поговорку: «Больше, чем граций, но меньше, чем муз»), кухни (мицуйа), где моются и выставляются чайные приборы, комнаты (мачиаи), в которой гости ожидают приглашения пройти в чайную комнату, и тропинки (родзи) в саду (тянива), которая соединяет мачиаи с сукийа.

Родзи – дорожка, ведущая от входа через сад к чайному домику (комнате). Она выложена природными камнями, имеющими разные формы и размеры, и выглядит не как искусственный тротуар, а как каменистая тропинка в горах, естественно вписываясь в картину чайного сада. Название «родзи» в буквальном переводе означает «земля, покрытая росой». По преданию, появление родзи восходит ко времени правления одного из сёгунов династии Асикага. На пути к чайному домику для сёгуна выкладывали на траву дорожку из листов бумаги, чтобы одежды правителя не намокли от росы. В конце родзи, у входа в чайный домик, находится каменный колодец, из которого гости берут воду для омовения рук перед церемонией.