Попаданец - Сергей Мельник

— Фууу на тебя. — Махнула Априя в мою сторону рукой.

— Фууу тя! — Тут же поддержала Ви знахарку.

— А ты мелкая не "фукай", а запоминай. — Серьезным тоном, пригрозив пальцем, продолжил я. — Ромашка разная бывает, и пользуют ее по-разному, я уже сказал, от каких недугов помогает, а теперь скажу еще, что девушки ей голову моют, от нее волос сальным и свалявшимся не становится долго, и кожу протирать хорошо, зуд там снять али царапины ноют.

Так мы и учились, при чем, говоря, мы я имею в виду всех троих. Ви узнавала все обо всем, а мы с Априей то и дело пополняли свои знания, выдавая то один, то другой что-то про какую-либо, из принесенных девочкой травинок.

Время далеко за полдень, солнышко прошло зенит, взяв прицел на еще пока не скорый, но такой неизбежный закат. На скорую руку перекусили не хитрой снедью, вновь отправляясь в путь, но уже обратный.

— Уна, ты странный мальчик. — В очередной раз завела свои речи Априя, плетясь следом за мной. — Скажи, откуда ты все это знаешь?

— Уна, ой! — Пролетела мимо неугомонная Ви.

— Магия бабушка, знания вроде сами собой выскакивают из меня. — В очередной раз стал врать напропалую я. А что? Удобно. Можно любую ахинею нести, а потом, закатив глаза пощелкать пальцами, и загадочно наморщив лоб произнести: "Магия!".

Народ здесь не пуганный, дикий, до сих пор верит во всю эту белеберду, время здесь застыло, где на уровне средневековья, не всякий крестьянин знает, что такое плуг, в чем мне удалось, самолично убедится, чуть ли не по плечи, стерев руки о лопату. Главное как я понял не переусердствовать, а то мало ли вдруг, объявят меня каким убивцем да сожгут на костре в лучших традициях святой нашей матушки инквизиции.

Первозданный чистый мир незамутненный вседозволенностью цивилизации, ее распутностью и семимильным шагом железного сапога мануфактур и заводов, так страшно попирающего в мое время природу.

Хотя минусов тоже масса для тех, кто попробует оспорить, у меня есть жесткий аргумент, бьющий все их козыри. Думаете медицина? Образование? Не-а. Это туалетная бумага. Поверьте мне естествоиспытателю, только ради нее стоит вырубить к чертовой матери все эти леса! И плевать мне на всех белочек и бурундуков, так как их так сказать, к делу не пристроишь.

— Мир вам и вашему дому люди! — Вдруг вывел меня из мыслей тягучий голос, выскользнувшего на тропу из тени деревьев человека. — Если путь свой держите, в селение, именуемое родом человеческим — Дальним, то о беде хочу вас предупредить!

— Ольф! — Пискнула восторженно маленькая Ви.

— Господин эльф! — Поклонилась старая знахарка незнакомцу.

— Ну не… себе! — Воскликнул я, роняя отвалившуюся до земли от удивления челюсть и выпуская из рук мешок с травами.

Когда я был маленький, я верил в Деда Мороза. Если уж совсем откровенным быть, то я очень долго в него верил, так как организм мой практически полностью не приемлет ночных бдений, из-за чего папу с подарком крадущегося к елке я поймал на месте преступления уже годам к двенадцати.

Теперь же я чувствовал себя, как если бы меня поймал Дед Мороз, когда я у него пытался стырить из мешка подарок. Вы только представьте себе, я сидел в двух шагах от самого натурального эльфа и даже при желании мог ткнуть в него палочкой, такой он был настоящий и "всамоделешный".

Не скажу что высокий, скорее среднего роста, с хрупкой подвижной фигурой, словно у балерины. Большие глаза, в которых почти не видно белка из-за огромной радужки, ну и как знак качества, в дополнении картины, заостренные ушные раковины, выходящие росчерком крыла из-под светлых волос.

Такой утонченный, женственный и в то же время, чувствовалась что все это грация хищника.

— Вестником беды вынужден я стать для вас. — Он сидел на земле, скрестив ноги. — Я Леофоль из рода Темной Ели, мой путь лежал с северо-востока Дикого леса по реке вниз. На том берегу, барон Когдейр выступил со своим войском в боевой поход против вашего барона Рингмара.

— Ох, сохраните нас духи предков! — Воскликнула старушка, хватаясь за сердце. — Нам нужно срочно в деревню! Нужно людей уводить в лес!

— В чем дело? — Признаться, червячок тревоги шелохнулся у меня в груди.

— Если Когдейр пошел войной, то сожжет дома в деревне и народ погубит, во зло Рингмару! — Пояснила старушка, заливаясь слезами.

Дальнейшие слова были ни к чему, ноги сами меня подхватили неся по тропе назад, не чувствуя усталости, лишь бешеный воздух вырывалось из груди хрипом: "Успеть! Только бы успеть!".

Иша! Женщина в глазах которой столько боли и любви из-за меня, старик Охта, люди ставшие для меня семьей, моей половинкой в этом чужом и незнакомом мире, душа наливалась свинцовой тяжестью тревоги и страха.

Я не успел. Гарь прогорклого дыма и его сизые клубы, мохнатыми столбами в безветренном воздухе, стали видны мне еще задолго до того, как я выскочил из подлеска, падая и спотыкаясь загнанной лошадью вываливаясь к крайнему дому Априи, еще ярко пылающему диким жаром пожарища.

— Стой. — Чьи-то руки обхватили меня сзади за пояс, настойчиво уводя назад в лес. — Сделать все равно ничего не сможешь, а вот погибнуть, вполне.

Эльф буквально нес меня на руках, впрочем, это было лишним, разум мой работал четко, эмоции хоть и зашкаливали, но поддаваться им было не в моих правилах. Предупредить, возможность уже упущена, а вот помочь нужно, но не мальчишке же кидаться на баронских солдат с голыми руками?

— Поставь. — Эльф остановился, всматриваясь в мое лицо. — Все нормально, я не собираюсь делать глупости. Нужно оглядеться, по подлеску пройдем на возвышение по восточной стороне, там с холма нам будет все видно, и пройдем незамеченными, все заросло терном.

Больше не говорили, эльф бесшумно двигался, впереди скользя словно кот, мягкими движениями, перетекая из положения в положение. Мне двигаться за ним было не тяжело, во-первых, из-за маленького роста, во-вторых, из-за маленького веса, впрочем, и опыт "скрадывания" по лесу у меня был не маленький.

С холма на отдалении не более пятисот метров, хорошо просматривалась деревня. Вид был плачевный. Не одного не тронутого дома не осталось, какие-то еще догорали, остальные же уже едва дымили, пестрея черными прогалинами выжженной земли. Кругом носились конные разъезды стражи, закованные в металл доспехов, впрочем, видно без особой суеты и опаски. Никто не опасался крестьян, к тому же большая часть населения деревни была собрана на небольшом пяточке возле колодца, под охраной спешившихся солдат.

— Старушка с девочкой? — Тихо спросил эльфа я, кивнув на лес позади.

— Будут, ждать нас, сюда не пойдут. — Не оборачиваясь ответил он.

— Как думаешь, сколько они здесь пробудут, и что будут делать с людьми? — Мы залегли на холме, продравшись через густой кустарник, оставаясь прикрытыми его зеленью.

— Думаю, до утра. До следующей деревни переход до темна, не успеют совершить, останутся на ночь здесь. — Эльф задумчиво на меня посмотрел. — Если кого решили убить, уже убили, остальных так и продержат до выхода по утру. Сейчас соберут провиант, часть скотины угонят назад через реку, вон видишь возле реки, шатры ставят?

— Да. — Я уже тоже заприметил возводимый отрядом барона Когдейра, лагерь.

— Будут ночевать. — Эльф выжидательно, смотрел на меня. — Нам надо уходить, здесь мы ничего не сделаем и ничем не поможем.

— Иди. — Я кивнул ему в сторону леса. — Присмотри за девочкой и знахаркой, я с наступлением ночи, спущусь, меня не заметят, вольюсь в толпу пленных, узнаю, что к чему.

— А если, решат всех… — Он недоговорил, отвернувшись.

— Ты прав. — Я еще раз осмотрел деревню. — Могут и решить всех под нож.

Иллюзий по поводу всеобщей любви, всепрощении и человеколюбии я не испытывал. В моей прошлой жизни цивилизация пестрела моральными уродами, а уж тут вседозволенность диких времен могла не оглядываться ни на что, позиция сильнейшего не нуждается в одобрении.

— Единственным верным решением будет оставить все как есть, и уйти, до полудня следующего дня. — Он был прав, это было разумно, но вот совесть бешеным псом металась внутри груди с пеной у рта крича, что там люди, которые думают обо мне, там люди, которым я не безразличен и им нужна помощь.

— Уходим. — Тихо произнес я и уже тише, так, что сам себя еле услышал, добавил. — Простите.

Ночь в лесу прошла спокойно, выбрав одну из опушек, стали лагерем. Априя беззвучно глотала слезы, Ви разрывалась между желанием немедленно бежать домой к родителям, и желанием остаться со мной. Настроение у всех было паршивым, лишь эльф в нашей компании выглядел невозмутимым, впрочем, о его эмоциях судить сложно, он немногословен.

Уже за полночь сдалась старушка, свернувшись на подстеленном лапнике и проваливаясь в тревожный сон. У костра остался я и эльф, Ви пристроив голову у меня на коленях, давно спала, словно щеночек, вздрагивая всем телом.