Капкан на оборотня - Эдуард Веркин

– И куда ты завалился? – спросила Тоска.

– Сайт про оборотней, – сказал я. – Обновляется каждую неделю. Вот смотри...

Я ткнул стилом в экранчик.

– На этой неделе в Центральной России зарегистрировано три нападения оборотней...

– Так много? – удивилась Тоска.

– Так много. В деревне Жомы Ванюкинского района Владимирской области оборотень задрал двух коров, в Калужской области в одной из деревень напугал парочку из города, в Архангельской области сожрал охотничью лайку.

– Неужели все это правда? – Тоска даже стала оглядываться.

– Даже поверхностный анализ позволяет с уверенностью сказать, что это сказки, – заключил я. – Оборотень задрал двух коров. Это же смешно.

– Почему смешно?

– Мясо животного, убитого оборотнем, может быть заражено. Его нельзя есть, его надо сжечь. Такое поверье. Теперь представь. Кому-то надо списать двух коров. Он имитирует нападение волков, такое сегодня часто случается. Колхозов мало, волков много. Мясо надо сдать. Но если распустить слух, что коров убил оборотень, никто это мясо не купит. А посему мясо можно списать за копейки. Ясно?

– Как-то сложно все... – пожала плечами Тоска.

– Тоска, радость моя. Я тебе уже тысячу раз говорил, что большинство необычных ситуаций имеют коммерческую подоплеку. Такое уж у нас время – коммерческое. Отовсюду баксы торчат.

– Скучно.

– Но бывают и исключения, – добавил я. – Бывают.

– А вот там пишется, – Тоска ткнула пальцем в экранчик, – что оборотень напал на влюбленную парочку...

– Не напал, а напугал, – поправил я. – Ты можешь представить себе оборотня, который занимается тем, что пугает влюбленных?

– Нет.

– Вот и я нет. Скорее всего Ромео и Джульетту напугал пьяный местный хулиган, а они потом, чтобы было не стыдно, понаплели про вервольфов. Все просто.

– А нападение на собаку? Третий случай? Оборотень съел охотничью овчарку?

– Лайку, – поправил я. – Здесь вообще все просто. Лайку наверняка сожрали банальные настоящие волки. Их развелось немереное количество, колхозы-то развалились везде, я уже говорил. Все скучно, милый друг. Все.

– А настоящие случаи есть? – спросила Тоска. – С настоящими оборотнями?

– Есть. Настоящие. Очень настоящие. Но ими занимается Буханкин. А вообще, если бы я был великим инквизитором, то я бы присвоил нашей стране статус территории, охваченной ликантропией третьей степени. Психической.

– Ликантропией? – раздался за нашими спинами молодой веселый голос.

Глава 6

ФИЛОСОФ С ПЕРЦОВЫМ БАЛЛОНЧИКОМ

Мы обернулись. Возле колонки стоял молодой человек. Не совсем молодой, лет, наверное, двадцати. Жилистый. В желтой майке, в желтой кепке.

– Ликантропия – это интересно, – сказал он. – Это когда в волка превращаются?

– Точно, – сказал я. – А вы в это не верите?

– Не, – покачал головой наш новый знакомый. – Сказки. Хотя... Ничего полностью отрицать нельзя. Вот взять, к примеру, вампиров.

– Вы верите в вампиров? – с удивлением спросила Тоска.

– Нет, я в вампиров, конечно, не верю. Но есть относительно распространенная болезнь...

– Порфирия, – угадал я.

– Точно. Сечешь в предмете. Порфирия.

– Что это? – спросила Тоска.

– Наследственная болезнь, очень тяжелая. Поражает кожу, нервную систему. Человек не может находиться на солнце – по коже идут волдыри, она лопается. Психика шалит, чуваку кажется, что ему не хватает крови, он набрасывается на других...

– Вот вампир и готов, – сказал я.

– Точно. Вообще, считается что в некоторых областях, преимущественно в горных, порфирия встречается гораздо чаще. Если мы посмотрим, где возникали легенды о вампирах, то убедимся, что практически всегда это горные местности. Может быть, с оборотнями такая же история.

– Спасибо за лекцию, – улыбнулась Тоска. – Вы меня просветили.

– Всегда пожалуйста. А вы что, верите в оборотней?

– По пятницам, – сказала Тоска.

– Не знаю, верим или не верим, – сказал я. – Надо разобраться. Чего только не бывает, вы же сами сказали. Психические заболевания.

– Ну да, согласен. Летом тут скучно. А когда оборотни – вроде как и веселей.

Он бросил ведро в колодец, стал крутить ручку.

– А вы кто? – спросил я.

Незнакомец наполнил ведро. Повторил процедуру доставания.

– Забыл представиться, пардон, пардон. Николай Агранцов, собственной персоной. Прошу любить и жаловать, – и он театрально поклонился. – Прошу вас ко мне в гости, поболтаем. Ну, с Антониной я заочно уже знаком, а с вами, молодой человек, встречаемся впервые. Так что Николай Агранцов.

– Феликс Куропяткин, – я поклонился.

Агранцов протянул мне руку. Рукопожатие у него было такое же жилистое, как и он сам. Сильный был чувачок.

– Ну, так что? Заглянете ко мне? Есть свежий лимонад.

– А авокадо? – спросил я.

– Ананас. У меня ананас растет.

– Пойдет и ананас.

Тоска поморщилась. Но интересы дела – на первом месте.

– Мы с удовольствием нанесем вам визит, – сказал я.

– Вот и отлично, – улыбнулся Агранцов. – Давно ко мне никто не заходил, тут старухи одни. И дед с ружьем. О Рукасовых я уже не говорю.

Наш новый знакомый легко поднял пятнадцатилитровые ведра и понес их к дому, который располагался как раз напротив дома Захаровны. Я подхватил Тоску под рукав и поволок ее за Агранцовым.

Возле калитки он обернулся и мотнул головой в знак подтверждения приглашения.

– Давайте смелее, ребята. Не бойтесь, я не кусаюсь.

Мы переглянулись и вошли в дом нашего нового приятеля.

– Не снимайте обувь, проходите так. Зовите меня просто – Николай. И давайте сразу на «ты». Я люблю, когда так, по-простому. Чаю хотите? Лимонад, кажется, кончился...

Мы с Тоской не отказались.

– На каникулы к бабушке приехали? – весело спросил Николай, продолжая хлопотать на кухне.

– Угу, – ответила Тоска, – к бабушке Наде.

– Я ей десятку задолжал, – вздохнул Агранцов. – Хорошая бабушка, никогда в одолжении не отказывает. Я в погреб сбегаю, у меня там лед.

Агранцов, позвякивая посудой, удалился. Я оглядел жилище сельского интеллектуала. Жилище состояло из одной лишь большой комнаты. Книг было много. Я быстренько проверил корешки. Удивился. На полках у Агранцова стояли собрания сочинений всяких философов, от Платона до Ницше. Я насчитал более тридцати наименований.

– Тебе не кажется странным все это? – я обвел глазами полки.

– Что человек читает? – ухмыльнулась Тоска. – Тебе это кажется странным? Но и ты сам много читаешь! Значит, ты тоже странный?

– Я самый странный тип, с которым ты встречалась, Тоска. Запомни это. И со временем ты сможешь сказать, что шла рука об руку с великим человеком. И даже ему помогала. Это почетная роль... Ну-ка, ну-ка, что это там...

Я подошел к полке. Между двумя толстыми томами философа Шопенгауэра теснилась маленькая книжка без обложки. Я отодвинул Шопенгауэра и достал брошюру. На ней был нарисован волк.

– Что это?

Я быстро перелистал книжицу.

– Про оборотней? – поинтересовалась Тоска.

– Про охоту. Про охоту на волков. С флажками.

– И что?

– Ничего. Может же у человека быть брошюра про охоту?

Я вернул книжку обратно. Больше в комнате ничего интересного не наблюдалось. Хотя нет. Заглянув под кровать, я с удивлением обнаружил там сейф. Маленький, аккуратненький сейф с круглой ручкой с цифрами.

– Знаешь, что тут? – спросил я у Тоски.

– Неужели волчья шкура? – усмехнулась моя подруга.

– Сейф. Тут сейф.

– И что необычного в сейфе?

– Ничего, конечно. Просто это прекрасно характеризует человека.

– Может, у него там ружье? – предположила Тоска.

– Ружье не влезет. Да и в деревне никто ружья в сейфах не держит. Если есть сейф, значит, есть что скрывать.

– Идет!

Я быстренько поднялся, отряхнул колени и сел на табуретку с шланговым видом.

– Не скучаете? – появился Агранцов с подносом. – А я калифорнийский чай подготовил.

Калифорнийский чай оказался довольно вкусным. С лимоном, мятой и кубиками льда. Я сразу выпил стакан.

– Хороший чаек, – сказал я. – Интересный.

– Пейте на здоровье.

Мы еще попили чаю, потом я спросил:

– Так, значит, ты в этого оборотня не веришь?

– А чего вам этот оборотень-то так дался? – прищурился Агранцов.

Чтобы не вызвать подозрений своими расспросами, я толкнул нашу старую легенду:

– У нас в школе организован кружок «Юный этнограф». Нам задание на лето дали. На каникулах собирать различную информацию о месте своего отдыха.

Тоска согласно закивала головой и пустилась в рассуждения о названии деревни. Она изложила уже известные мне версии и кое-что добавила от себя:

– Лично я считаю, что этимология слова «Сорняки» восходит к индоиранским корням и может быть истолкована как... – и тут Тоска понесла такую околесицу, что я только диву давался, где она понабралась такой ученой мути.

Агранцов оказался парнем крепким, он достойно выдержал натиск совершенно ненужной информации.