Корпоратив королевской династии - Дарья Донцова

– Мне нехорошо, – вдруг прошептала Елена.

– Опять лопала еду для гостей? – рассердился Карл. – Сто раз говорил: нельзя жрать средневековые похлебки из рыбы. Поулыбалась группе в ресторане, рассказала, как Хансоны в четырнадцатом веке питались, хлебнула из бокала воды и адью. Ужинать надо дома тем, что для нас Беата приготовила.

– Группу кормили обычным ужином, – пояснила Елена. – Сегодня день заезда. Они вечером прибыли. Экзотика с утра стартует. Хлопот много было, я пообедать не успела, а вечером только маффин слопала с чаем.

– Тебе от голода плохо, – загудел Карл. – Не желаешь мои советы слушать? Не надо, я не диетолог. Но вспомни, что Андерсен говорит: тебе необходимо регулярно и правильно питаться. А ты плевать на доктора хотела. Ну-ка, перечисли, что сегодня ела?

– Утром одно яйцо, кофе с лимоном, в шесть вечера капкейк с чаем, – перечислила Елена.

– И все?!

– Ну да!

– Хочется тебя в угол поставить, – рассердился Карл, – яйца тебе строго запретили. Кексы! Да еще кофе с лимоном. Это самострел!

– Желудок не болит.

– Тебя не понять, то тебе нехорошо, то дискомфорта нет.

– Мне плохо, но не физически. Морально. Страшно.

– С чего бы?

– Это он!

– Прекрати.

– Он жив!

– Ты ошибаешься. Он давно на дне океана.

– Нет, нет, нет, – всхлипнула Елена. – Господи, Катя беременна!

– Какое отношение наша невестка имеет к Эдмунду?

– Ты правда не понимаешь или дураком прикидываешься?

– Старею. Ум теряю. Объясни.

– Не юродствуй.

– Не бей старика мужа.

– Хорош старик, – хихикнула Елена. – Ты горячий парень!

– Так при чем здесь Катя?

– Вспомни, что в правилах Магнуса сказано?

– Олаф переходит по наследству старшему сыну.

– Ну?

– Полагаешь, Эдмунд восстанет из ада, куда он точно угодил за все, что сделал с Паулиной, и заявится свои права качать? – хмыкнул Карл. – Милая, представим, что твой бред правда. Едва Эд появится в Олафе, в тот же час весь город услышит о его возвращении и Розамунда нам двери выломает. Аптекарша Эда с годами только сильнее ненавидеть стала. Да, прошло много лет, но историю с Паулиной многие хорошо помнят. Эдмунда на тряпки порвут, суд Линча устроят. Нет, он не дурак домой соваться.

– Под своим именем да, – согласилась жена, – он не посмеет приехать сюда как старший сын Хансонов. Но тайком влегкую. У него тут друзья остались.

– У Эдмунда? Через столько лет? Смешно.

– Вспомни, как к нему относились, пока правда про Паулину не всплыла, – перебила супруга Елена. – Эдмунда обожали, считали королем. А он только и ждал, когда отец умрет, чтобы править начать. Ты сидел в угол задвинутый. Мартина и папочка младшего сына не особо любили, их сердца принадлежали старшему ребенку. Почему Виктор от инфаркта в одночасье ушел? Потому, что он про Паулину узнал. Не вынес, что наследника на всю жизнь за решетку засадить могут. Вспомни реакцию Мартины: «Сыночка оговорили!» То, что Эд подонок, она видеть не желала и всегда его покрывала. После смерти мужа что она затеяла? Созвала адвокатов, хотела найти возможность «Правило Магнуса» переписать. Велела юристам убрать слова: «Править Олафом вместе с городом и землями может лишь достойный старший сын, не запятнавший чести Хансонов ни делом, ни словом, ни помышлением. Если же старший сын не таков, то ему должно отдать корону младшему, коли тот достоин». Да, адвокаты растолковали Мартине: вычеркнуть из правил Магнуса ничего нельзя. Это все равно что из Конституции США первую поправку убрать. Но вопрос в другом. Зачем она так хотела подредактировать документ? Эдмунд на тот момент уже упал вместе с самолетом. Понимаешь?

– Не совсем.

– Мартина знала, что подонок жив, – зашипела Елена, – надеялась, что историю с Паулиной забудут, Эдмунд вернется, заберет у тебя скипетр и державу. Если слов про достойного сына не будет, то все получится. Мартина любила только Эда.

– А при чем тут наша беременная невестка? – повторил вопрос Карл.

– Выйди из тьмы! Эдмунд узнал, что Екатерина в положении и что она ждет мальчика. Наследника! Олаф в перспективе достанется ему. Если мальчик погибнет, то кто будет у руля?

– Я, как и раньше, – ответил Карл, – и после моей кончины ничего не изменится.

Голос Елены зазвенел.

– Кроме одного! У Петера больше не будет детей. После его смерти Олаф останется беспризорным. Эдмунд решит навредить Кате, толкнет ее в темном коридоре, она упадет, случится выкидыш. Не надо было громко оповещать о предстоящем рождении мальчика. Ну почему я не догадалась соврать, что мы ждем девочку?

– Милая, успокойся. Ты сочинила целый роман. Эдмунд давно мертв. Детей у него не было. Олаф навечно наш. Мы еще много лет проживем. У тебя психопатия начинается.

Послышалось шуршание, затем Елена воскликнула:

– Боже! Как я об этом не подумала. Замок со всем имуществом переходит в руки старшего сына или сына старшего сына. Если последний в силу возраста, болезни, смерти или других обстоятельств не может исполнять обязанности правителя Олафа, корона и замок достаются младшему отпрыску. Вот почему, милый, ты сел на трон. Эдмунд же объявлен мертвым.

– Ты уже в который раз твердишь одно и то же, – укорил жену Карл, – а я твержу в ответ: труп из океана через много лет не выплывет. Конец. Дорогая, человек на фото в журнале действительно имеет сходство с Эдмундом. Но в мире много людей, которые, не будучи родственниками, похожи друг на друга. Ты просто устала, поэтому нервы шалят. Эдмунд в аду.

– Что, если мерзавец женился в Австралии и там живет его ребенок? Мальчик! – отчеканила Елена. – Рожденный в браке? Он ничего дурного не совершил, он может наследовать Олаф. Эдмунд нас всех убьет: тебя, меня, Катю с ребенком, Петера, никого из Хансонов, кроме отпрыска Эда, не останется. Вот что у него на уме. Это он. Я его узнала.

– Солнышко, – ласково пропел Карл, – ты мастер придумывать страшные истории. Нафантазируешь невероятное, потом сама в эту лабуду веришь. Повторяю в сотый раз. На свете встречаются очень похожие друг на друга люди, такая игра природы. Ну-ка дай сюда этот чертов журнал. Что в статье написано? «Австралийский фермер стал победителем конкурса «Лучший овчар». Тьфу! Ну смахивает мужик слегка на Эдмунда, и что?

– Ты прав, – неожиданно согласилась жена, – я просто измоталась. О! Нет! Нет!!! Вчера я замерзла ночью, хотела разжечь камин, а в спальне дров нет. Пошла в нашу гостиную за поленьями, а из подвала шорох, шарканье доносятся, кто-то кашлянул. Господи!!! Боже!!! Это Эдмунд приходил!!! Хотел нас жизни лишить!

– И почему он этого не сделал? – засмеялся Карл. – По какой причине ты ко мне не побежала? Знаешь, что ты слышала? Я смотрел по телевизору сериал по Агате Кристи, до тебя звук долетел. Не проговорись при туристах, что у нас тарелка есть, а мы гостиницу к ней не подключаем, чтобы древний антураж сохранить. Следовало ко мне бежать, а не от страха трястись.

– Я вчера журнал еще не видела, – всхлипнула супруга, – не оценила опасность, подумала, что кто-то из туристов наплевал на просьбу к нашим покоям не приближаться и решил по подвалу побродить. На минус первом этаже под нашими апартаментами пошастать.

– Дурочка! Ты же никогда ночью не просыпаешься!

– А тут меня как стукнуло! Холодно! Разожги камин. Боже! Это точно был Эдмунд! Или его сын, которого ему кто-то родил!

– Нет у подонка детей!

– Откуда ты знаешь?

– Фу, – выдохнул муж, который явно устал от разговора. – Зайчик, ты просто измоталась. Подготовка к юбилейному балу кого хочешь с ума сведет.

– Раз в сто лет такое бывает, – пробормотала Елена, – со всего света гости едут. Боюсь в грязь лицом ударить.

– Котеночек, не обманывай меня, – вдруг заявил Карл, – тебя посторонние не волнуют. Я понял, почему ты умом тронулась, по какой причине от звука моего телека про Эда подумала и паникуешь. Признайся, когда наступил год столетнего бала, ты сразу вспомнила предсмертные слова Мартины.

– Ну… – протянула жена, – ну… нет.

– Не ври, заюшка, – засмеялся Карл, – они и мне в голову пришли, когда Новый год отмечали. Я увидел Мартину в кресле, мы ей какао на ночь принесли, она чашку взяла, поблагодарила и сказала: «Умирать мне пора. Виктор заждался. Не увижу я столетний бал, без меня праздник пройдет. Но я знаю, в день торжества откроется великая тайна! Случится нечто небывалое! Вы тогда эти мои слова вспомните».

– Ты стал расспрашивать, что Мартина имеет в виду, а она рукой махнула: «Ступайте, я устала», – добавила Елена, – я про ее слова весь период подготовки к празднику думала и поняла: Мартина всех обманула! Эдмунд жив, он вернется. И началась шиза! Эд мне снится, повсюду чудится, слышатся его шаги.

– Солнышко, Мартина решила нам перед смертью гадость сказать, сама понимаешь почему, – проворковал Карл. – Эдмунд покойник, детей у него нет, мы благополучно проживем в Олафе еще лет пятьдесят. Петер, Катя и их ребенок с нами.