Императорский отбор для попаданки (СИ) - Ганова Алиса

Я ощутила, как плечо опаляет жар. Всего миг — затем тишина, но после стало легче.

— Ты заключила договор, — припечатал блондин. — Отныне ты и твоя жизнь принадлежат мне.

— А контракт срочный?! — спохватилась я, осознав, во что ввязалась.

— На мое усмотрение…

Это последнее, что я услышала перед тем, как невероятная тяжесть заставила меня закрыть глаза. Зато исчезла мучительная пульсирующая боль по всему телу, и приятная живительная прохлада потекла к каждой клеточке, каждому сосудику, наполняя меня силой и бодростью.

Глава 9

— Идем! — разбудил строгий, требовательный голос мага.

Мозг сразу проснулся. Я подскочила и, сидя прямо на полу, принялась оглядывать себя.

Руки-ноги на месте, платье в крови, местами рваное, но ничего не болит!

Удивительно!

Конечно, ради спасения пришлось заключить подозрительный контракт, который еще аукнется, но все же талант блондина вызывал восхищение.

— Вы волшебник! — вырвалось само искреннее признание.

Холодный молчаливый маг, направлявшийся к двери, резко остановился. Помедлил, обернулся.

— Это устаревшее слово, — произнес тоном наставника, однако благожелательно. — Ко мне следует обращаться «магвел».

«Магвел…» — просмаковала я слово, пробуя как бы на вкус. Ничего так — звучит достойно, даже красиво. И подходит красавцу-блондину. Вот только сомневаюсь, что это имя, потому что такой сноб не позволит простолюдинке обращаться к себе панибратски.

— Это ваше имя? — уточнила на всякий случай.

Маг прищурился, склонил голову к плечу и неожиданно едко поинтересовался:

— И откуда ты такая?

— Из деревни, — я давно придумала себе легенду, много раз тренировалась рассказывать ее, но сейчас, смутившись пронизывающего взгляда блондина, притихла.

Да и чутье подсказывало: такого не провести.

— Согласно контракту ты должна хранить мне — твоему господину — верность. Еще раз соврешь, узнаешь, что такое «возврат», — предупредил маг, недобро прищурившись, и не успела я осознать угрозу — ощутила жалящую боль в плече.

— Ой! — вскрикнула, правда она почти сразу же прошла. И все же случившееся мне очень не понравилось.

Легким движением головы маг велел следовать за ним.

Расспрашивать, куда пойдем и зачем, я не стала, рассудив, что и так выделяюсь от местных подозрительным своевольным поведением. Да и некогда: створки перед магвелом с грохотом распахнулись.

Собравшиеся на улице зеваки, бросились в рассыпную. Блондин, не обращая на хаос внимания, с достоинством спустился по скрипучим, стесанным от времени ступенькам, свернул к площади и быстро зашагал.

Я поспешила за ним, чтобы не отстать.

Увидев меня совершенно невредимой, люди ахнули. Кто-то начал чертить на груди защитные круги.

Еще недавно я была на краю смерти, а теперь разве что окровавленная, грязная одежда да мои растрепанные волосы свидетельствуют о произошедшей недавно беде.

Адель стояла у перилл и смотрела на меня с изумлением. Я подумала, сейчас преградит мне путь и рявкнет грозно: «Куда?!» — однако она настолько боится мага, что глядя на меня в упор, не осмелилась пикнуть. А может быть, понимала, что за спасение жизни отныне я собственность моего спасителя.

Я радовалась, что исцелилась, что бодра и здорова, и все же горькое чувство несправедливости не давало покоя.

— Если на перекрестке это были не вы, тогда кто? — осмелилась спросить, когда толпа отстала от нас. Я старалась держать себя в руках, и все же в тоне проскользнули нотки подозрения.

— Какая разница? — равнодушно отмахнулся маг, как будто его спрашивали не о покушении на жизнь человека, а о пропавшей из тарелки печеньке. — Судьба сделала поворот — следует его принять, если не можешь ничего изменить.

— Хорошо философствовать, когда дело не касается вас! — не выдержала я. До этого любовалась его широкой спиной в хорошо сидящем костюме с бархатными лацканами, то теперь красота блондина и его лощеный вид раздражали. — Я конечно, очень благодарна вам, магвел, за спасение, однако хочу знать — кто совершил подлость?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Блондин не ответил, и я, едва сдерживая обиду и негодование, в сердцах выпалила:

— Надеюсь, ему отольются мои слезки!

Ох, поздно спохватилась, что фактически своими словами обвинила магвела в случившейся со мной беде. Сердце екнуло, поджилки затряслись, сердце забилось… Приготовилась к возмездию — еще одному жесткому уроку, что к господину следует обращаться с почтением, однако блондин… расхохотался. Искренно, громко… — так, что на миг показался мне не ледышкой, не сверх человеком, а простым, симпатичным мужчиной, которому ничего человеческое не чуждо.

Однако факт, что его громкий смех никто из идущих рядом с нами по оживленной улице не замечает, напомнил — увы, я имею дело с магом.

— Я объясню тебе первую, самую главную истину, — заговорил ледяным тоном блондин, когда отсмеялся и стал вновь неприступным, холодным магом. Шел он впереди, на некотором отдалении, ведь я ему не ровня, но каждое его слово прекрасно слышала. — Ты не ценишь, что получила. Источаешь неблагодарное недовольство, а все эти людишки, — небрежно указал рукой, — завидуют тебе черной завистью и отдали бы все, чтобы спасли себя и близких.

Намек я поняла, однако с ним не согласна.

— Несчастные люди! — пробормотала себе под нос и, спохватившись, что маг все слышит, поспешила объясниться: — Уверена, если бы в Элирии было развито лЕкарство, люди бы не унижались так перед магами.

— Ошибаешься, — отчеканил блондин надменно. — У людей полно желаний, ради которых они готовы на подлость и предательство.

— Не у всех. Не все люди тщеславны! Я знаю много хороших людей!

— Допустим. Но если бы ты не была тщеславной — того, что с тобой произошло, не случилось бы.

— На что вы намекаете? — нарушая субординацию, я догнала блондина и пошла с ним вровень.

Он не ответил, даже бровью не повел, зато у меня после намека появилась догадка. Она казалась невозможной, глупой, но логически… логически я и сама должна была понять с самого начала.

— Это она?! — воскликнула, не в силах сдержать шок и возмущение.

— Видишь — умеешь думать, — насмешливо изрек блондин. — Совет на будущее: чаще используй голову, прежде чем совершить поступок или открыть рот.

— Ну, знаете, магвел! — меня затрясло от обиды и гнева. И плевать, что маг — молчать не стану. — Я просто работала! Честно, добросовестно! И если уж судить по вашим словам, то тогда коварные и подлые не только все эти людишки… — обвела рукой прохожих, которых он так уничижительно обозвал, — но и маги! Безнаказанность порождает зло!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И снова услышала смех.

— Верно! Помни об этом всегда!

— Так нельзя жить!

— Это кто сказал? — потешаясь, поинтересовался он.

— Сейчас вам, магам, смешно, но когда-нибудь люди перестанут быть беззащитными! — попеняла блондину.

Он остановился.

— Надо же, какие ныне воинственные крестьянки! — прищурился, внимательно изучая меня свысока. — Я-то полагал, что ты и в правду деревенщина. Хотел успокоить, что на самое ценное не собираюсь претендовать, а оказывается… Ох уж это юное поколение! — Покачал головой, вздыхая.

М-да, что-то я перегнула палку, не совладав с обидой на рыжую поганку. Однако она далеко, а блондин рядом… Надо вести себя сдержаннее, подражая местным скромным девушкам.

— Простите, господин магвел, — потупила взгляд. — А что такое «поколение»? — Похлопала ресницами, пытаясь изобразить вид «лихой и придурковатый», но, кажется, поздно. Провалила я легенду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Понятие «философствовать» — знаешь, а «поколение» — так нет? — он удивленно изогнул светлую бровь.

Надо срочно менять тему беседы и держать язык за зубами!

— Господин магвел, а на что вы не будете претендовать? — напомнила, что он заикался оставить мне нечто ценное. И заметила на его губах снисходительную усмешку.