Половина любви - Галина Врублевская

Татьяна предложила Елене сесть в любое кресло.

Елена выбрала кресло в тени светильника.

«Хочет скрыть свое лицо, — отметила Татьяна. — Значит, как и прежде, к откровенности не склонна».

Татьяне не требовалось освещения. Она могла и с закрытыми глазами видеть в потемках и даже прозревать вещи и события, скрытые от простых смертных. Она умела узнавать тайны других людей, лишь свое собственное будущее было ей неведомо. Татьяна настроилась на волну вибраций подруги. Ресницы Елены моргали часто и тревожно.

— Сейчас я введу тебя в транс. — Татьяна включила кассету с записью звуков леса: тихое журчание ручья, посвист птиц, шелест листвы. Затем взяла в руки шаманский бубен и стала ритмично встряхивать его. Ресницы Елены замедлили свое порхание, мысли затуманились. Но размеренный, тихий голос Татьяны четко доносился до ее ушей:

— А теперь вспомни место, где ты покупала сумку, кто был с тобой рядом.

Перед глазами Елены четко обозначился унылый магазин в канун реформ. Ряд подвешенных на кронштейне черных сумок одинакового фасона; торба из кожзаменителя на длинном ремне. Вместе с ней, у прилавка, стоял Ефим. Сумка была его последним подарком, сделанным перед отъездом из страны.

— Человек, стоящий с тобой, будет порезан, — сообщила Татьяна. Она видела ту же картину, что и Елена, только в иных измерениях. Так врач на рентгене видит внутренние органы человека.

Елена испуганно вздрогнула. Нет, она не желала такой ужасной смерти Ефиму. Татьяна заметила ее движение.

— Спокойно. Спокойно. Физическому телу этого человека ничего не грозит. Будет разрезана его энергетическая оболочка. Порвана мистическая связь ваших ментальных тел. Когда ты купишь новую сумку, в твою жизнь войдет новый человек!

Татьяна прибавила громкости мелодии леса, и Елена перестала слышать ее голос.

Очнувшись от забытья, она почувствовала необычный прилив сил. Увиденное и услышанное во время сеанса быстро растворялось в ясности сознания, как растворяется ночной сон в обыденности дневных забот. К своему удивлению, она поняла, что возможность перемены, предсказанная ей раньше Татьяной, теперь не казалась сомнительным пророчеством. С той уверенностью, с какой за субботой мы ждем воскресенья, Елена ожидала нового поворота своей Судьбы.

Она вышла из темной комнаты и сразу превратилась из клиента в деловую женщину. В приемной у секретаря уже лежала заготовленная реклама:

«Опытный маг снимет порчу, изменит карму, избавит от проблем». Елена оформила заказ. Татьяна стояла тут же.

— Таня, а про кошелек ты мне ничего не сказала! Сумка-то старая, я ее и так сменить собиралась.

А вот деньги — это для меня проблема.

Татьяна зевнула, прикрыв рот рукой:

— Что деньги, Леночка, еще заработаешь. О деньгах не печалься.

Елена подклеила сумку скотчем, любезно предложенным секретаршей, и заторопилась по следующему адресу.

Елена направлялась в Общество гуманистов. Дорога пролегала через Львиный мостик — мостик ее детства. Первого впечатления о четверке львов, сидящих по углам памятника, у Елены не сохранилось. Львы были всегда! Но одно открытие поразило однажды девочку: львы удерживали мостик, сжав в зубах железные канаты. А если они раскроют пасть, мостик рухнет? Ступая вместе с мамой по мостику, она не только крепче цеплялась за мамину руку, но непроизвольно стискивала зубы — будто помогала львам крепче держать канаты. Ее зубы размыкались, лишь когда мостик оставался за спиной. Позднее, уже во взрослой жизни, у Елены укоренилась привычка: в ответственные моменты жизни крепко сводить челюсти.

Опасения, что мостик рухнет, давно прошли. Но сочувствие ко львам, выполняющим свою трудную работу, у Елены осталось. Для нее львы были почти живыми существами. Проходя мимо вечных стражей, она не забывала погладить их твердые чугунные лапы. Но сейчас Елена равнодушно шла по недавно обновленным доскам моста мимо старых друзей. Кража кошелька и порча сумки в трамвае не выходили из головы. Повернув голову в сторону канала, она задумчиво посмотрела на его зеленоватую воду. По ней, сбившись в «стаи», плыли коричнево-желтые листья, опавшие с прибрежных тополей. Елена почти прошла мостик, когда обиженный ее невниманием лев сам напомнил о себе.

Резким ударом лапы он смахнул с головы Елены беретик и бросил его в дрожащий поток плывущих листьев. Белесый кружок фетра, будто лилия, вписался в бурый узор.

Разумеется, лев был ни при чем. Всего лишь порыв ветра, и беретик утрачен безвозвратно. Все неприятности сегодняшнего дня слились в одно большое отчаяние: плащ, кошелек, порезанная сумка и вот теперь улетевший беретик. Утрата беретика оказалась последней каплей, переполнившей сосуд бедствий. Лена неожиданно засмеялась и запоздало похлопала жесткий бок белого льва. «Я знаю, это твои проделки», — мысленно укорила она неповинного «зверюгу». Лев добродушно промолчал, но Лена прочла его мысли: все идет согласно закону тельняшки — чередование полос. Кажется, черная близка к завершению.

Визит в Общество гуманистов положил начало светлой полосе. Гуманисты заказали серию рекламных объявлений вплоть до Нового года. Стоимость объема рекламы была так велика, что с лихвой покрывала утрату, связанную с хищением кошелька.

Небывалый заработок показалось ей чудом, незаслуженным подарком. Но в хаосе жизни работали свои законы.

4

Кто думает, что экстрасенс живет без забот, тот глубоко заблуждается. Татьяна, уставшая за день от больной энергетики своих клиентов, медленно брела домой. Вот она вышла на канал Грибоедова.

Теперь перед ее глазами маячил «вечный» пивной ларек, стоящий у широкого моста через канал. Когда-то сколоченный из фанеры, ныне он преобразился. Легкие алюминиевые щиты облагородили его, но завсегдатаи павильона по-прежнему нарушали покой близлежащих сонных улочек. Татьяна ускорила шаги, чтобы быстрее миновать опасное место. Вслед ей, как обычно, полетела грязная шутка какого-то забулдыги. Татьяна мысленно установила энергетический экран вокруг себя и скрестила пальцы рук: чур, чур, меня.

Дома тоже было трудно обрести покой. В комнате Татьяны уже крутился Вадька, племянник. Он выстроил из стола и табурета какое-то сооружение, быть может, корабль или танк, и сейчас из воображаемой рубки, нацелив на нее пластмассовый автомат, прокричал:

— Стой Руки вверх! Пароль — Я тебе покажу пароль, марш в свою комнату! — скомандовала Татьяна и прогнала Вадьку со стола. — Хорошо хоть скатерть догадался снять.

Вадька неохотно слез со стола и жалобно заканючил:

— Тетя Таня, можно я здесь побуду, мне мамка велела. К ней дядя пришел.