Глубинный путь - Николай Трублаини

В эту минуту в солярии появился новый человек и бесцеремонно прервал речь профессора.

- Гражданин Довгалюк, - послышался пискливый голос, - я предлагаю вам и вашим гостям немедленно освободить крышу и забрать отсюда ваши цветы и деревья. Это мое последнее предупреждение!

Профессор с удивлением смотрел на человека, видимо не зная, что ему ответить.

- А в чем, собственно говоря, дело? - спросил, поднявшись со своего места, Самборский.

- Я управляющий этим домом. Управдом, значит. Моя фамилия Черепашкин. Я неоднократно предупреждал гражданина Довгалюка, чтобы гражданин Довгалюк освободил солярий, который гражданину Довгалюку не принадлежит.

- У вас ведь есть еще один солярий, на другом конце крыши... И вы его тоже не используете, - сказал наконец профессор.

- Мы и этот тоже пока не собираемся использовать, но это не ваше дело, - с вызовом сказал управдом. - Все равно, это не порядок, что вы заняли солярий. Освободить немедленно!

- Да вы просто какой-то формалист! - возмутился Довгалюк.

- А, так вы меня еще и оскорблять вздумали! - завопил Черепашкин. - Я предвидел это! Я знал заранее! Я даже акт приготовил о вашем возмутительном поведении, гражданин Довгалюк! Вот, получайте! - И управдом вытащил из портфеля лист бумаги. - Подпишите, граждане... Вы все будете свидетелями, что меня оскорбили!

- Послушайте, вы в своем уме? - гневно спросил Самборский.

Но управдом не слушал его. Он суетился, протягивал каждому из нас лист, требуя подписать его. А так как никто из нас, само собой разумеется, не соглашался это сделать, управдом наконец с проклятиями и угрозами завтра же передать дело в суд удалился.

- Вы заплатите большой штраф, гражданин Довгалюк, - кричал он. - Вы заплатите два штрафа: один - за незаконное пользование солярием, а другой - за то, что оскорбили меня!

- Убирайтесь, убирайтесь вон отсюда! - под общий смех присутствующих крикнул ему Самборский.

Я все время поглядывал на свою соседку. Бросалось в глаза, что она почти не слушает профессора, а когда внимание всех было обращено на Черепашкина, она украдкой обменялась несколькими словами с Макаренко. О чем они говорили, я не слышал, но поведение обоих показалось мне немного странным. Удивляла сдержанность, которая, впрочем, никак не могла быть объяснена тем, что они только сегодня познакомились. Она говорила, глядя в сторону, словно опасалась, что кто-нибудь обратит внимание на их разговор. Макаренко ответил ей очень коротко, но, очевидно, она поняла его.

- Я думаю, мы продолжим, - сказал профессор, когда смех затих.

- Просим, просим! - послышались голоса.

- Так вот, я читаю проект Тараса Чутя.

Аркадий Михайлович поднес к глазам вторую бумажку.

- "Нужно построить абсолютно прямой туннель из Москвы к Тихому океану..." На рисунке этот туннель имеет вид хорды между двумя точками на поверхности земного шара. "...тогда и в Москве и на берегу Тихого океана будет казаться, что туннель спускается вниз. Если по такому туннелю пустить поезд, то он, по рельсам, идущим наклонно, будет катиться чем дальше, тем скорее и скорее. Нужно только сразу хорошо его толкнуть. Мне кажется, что такой поезд в ближайшем к центру земли месте может развить скорость свыше шести тысяч километров в час, потому что путь будет прямой, без поворотов и остановок. Правда, когда поезд дойдет до середины туннеля, перед ним предстанет как бы подъем, который будет тянуться до конца туннеля. Но инерции поезда хватит, чтобы преодолеть этот подъем и добежать до конца".

С минуту царило молчание.

- И это весь проект? - спросил Самборский.

- Весь.

- Значит, он хочет просверлить четверть земного шара и пустить по этой трубе поезда?

- Да.

- Почти перпетуум мобиле, - пробормотал астроном.

- Не совсем так, - возразил Макаренко. - Теоретически это возможная, да и не совсем новая вещь. Если бы из этого туннеля выкачать воздух, чтобы он не тормозил движение поезда, и устранить трение на осях поезда и между его колесами и рельсами, то можно было бы, чего доброго, проехать из Москвы до Тихого океана за восемь часов, а то и скорее.

- Но ведь не в этом дело, - возразил Самборский. - Ты, Ярослав, хотя и строитель туннелей, а забыл, что середина такого туннеля пройдет на несколько сот километров под поверхностью земли. Представляешь, какая там температура?.. Ведь в самой глубокой шахте на земле, глубина которой, кстати, не достигает и двух километров, такая жара... А на глубине в сотни километров расплавятся все металлы.

- Я и не утверждаю, что создание этого туннеля практически осуществимо при современном состоянии техники, - улыбнулся Макаренко.

- А мне этот проект нравится, - заявил Щелемеха. - Не знаю, можно ли его сейчас осуществить и сколько такой туннель будет стоить, но это была бы идеальная дорога. В случае войны ее не могли бы повредить никакие авиабомбы... И что из того, что поезд своим ходом не достиг бы конца туннеля?..

- Ведь поезд можно подтолкнуть, - вмешался молчавший до сих пор Гопп. - Пустите электропоезд, и он пойдет по этому туннелю с колоссальной скоростью и минимальной затратой энергии. Я поддерживаю этот проект... хотя бы для фантастического очерка в "Звезде". - И Гопп посмотрел на меня.

Я с благодарностью поклонился ему.

- Разве что для фантастического рассказа, - обратился к физику Макаренко. - Представляете вы себе степень нереальности этого замысла? Туннель в несколько тысяч километров длины и глубиной до тысячи километров! Симплонский туннель в Альпах сейчас самый длинный на свете. Он имеет около двадцати километров. Строили его несколько лет, и стоил он огромных денег. А вы хотите построить туннель в четыреста или пятьсот раз длиннее. Грандиозная задача. Это станет возможным разве лет через сто пятьдесят - двести, а может быть...

- Заспорили! - сказал Барабаш Лиде.

Он подошел к ней и стал за ее стулом. Девушка досадливо отмахнулась. Она внимательно следила за Макаренко.

- Я с тобой не согласен, - перебил Ярослава Макаренко Самборский. - В принципе для нашей техники это вполне возможно.

- А представляешь ли ты, сколько пришлось бы раскопать грунта, пробивая такой туннель?

- На строительстве Панамского канала было выбрано двести двенадцать миллионов кубометров, - вставил Макуха.

- Не может быть! - возразил Барабаш.

- Факт! - даже вскрикнул географ.

- Доктор, не спорьте, - безапелляционно заявил Самборский. - Речь идет не о медицинском вопросе.

- Самборский прав, - снова заговорил Макаренко. - Возможно, в конце концов, мы могли бы преодолеть высокую температуру глубин земли нашими генераторами низких температур. Мы уже умеем в промышленных масштабах добывать холод, близкий к абсолютному нулю... Но что знаем мы о сейсмическом состоянии глубин?