Астарта. Корабль чокнутых трупов - Марк Романов

– Господа… – учтиво поклонился он. – Все готово.

Над лежащими телами с легким звоном проявились медленно вращавшиеся перевернутые пирамиды, сотканные из света и тьмы. Большинство из них были серыми и тусклыми внутри, кроме одной, светившейся золотым.

– Один из шестнадцати…

– Да, господин Директор, – Маттершанц мягко кивнул, – он жив. И он кондиционен.

– Шиффс, подготовьте операционную и малый реактор, – произнес Директор. – Остальные?

– Негативно. Отработка.

– Отклонения?

– Блоки лояльности, подавление свободы воли… Обычный набор, – Маттершанц покачал головой. – Грубая работа.

Сияние наполнило помещение, и оно снова опустело. На белом стало на одно тело меньше.

– Матти, я ненадолго тебя отвлеку от твоих разлюбезных тел.

– Да, господин Директор? Чем могу помочь?

– Ты уже изучал наш образец?

– Да. Перспективен.

– Знаешь, мне нравится здесь. И, по прогнозам Расчетчика, в этом мире скоро будет очень некрасиво, Матти…

– Обычный мир, создание Творца – мы видели уже их сотни и сотни, господин Директор. Ничего выдающегося.

– Здесь будет наш враг. Совсем скоро – пятьдесят местных лет, может, меньше. Как ты думаешь, мы можем уйти сейчас?

– Враг? Здесь? Тогда, разумеется, мы должны остаться. Ты уже выносил это решение на Совет?

– Нет, и не собираюсь. Для остальных это будет обычная стоянка перед долгим перегоном… Отдых, сброс напряжения, осмотр достопримечательностей. Как всегда. Но мне нужно создать агента.

– Образец?

– Да. Их технологии несовершенны и примитивны, а он – полон жизни и вероятностей. Не хочется упускать такой шанс, и тратить время на подбор кадров…

– Если провести полное преобразование, то можно оставить поиск на совести агента. Он будет буквально притягивать к себе нужных существ, если, конечно, пойдет по Пути.

– Матти, при полном преобразовании не идти по Пути сложнее, чем идти по нему. Уж это мы все знаем не понаслышке…

– Да, Лидер. Знаем. Я займусь им немедля.

– И помни, Матти – он ничего не должен сохранить в памяти. Экранируй его.

– Хорошо.

Он плыл по разноцветным волнам пламени, ненадолго погружаясь в лед, который входил в его память о когда-то бывшем теле… Боль, счастье, радость и ярость плавно накатывали и отступали, унося еще немного его разума, или добавляя знаний, укладывавшихся внутри матовых пирамидок, сразу же уходивших сами в себя. Было странно, но он видел вокруг огромную, распространявшуюся на многие и многие световые года прозрачную пирамиду, наполненную постоянно перемещавшимися частями и механизмами, состоявшими из тьмы и яркого света. И эта конструкция определенно обладала разумом и душой.

Купаясь в огне, он мог понимать, что видит перед собой, и, хотя потом эти знания сразу же, как вода, выливались прочь, это наполняло силой…

Что значит память, если нет личности? Да ничего.

Он понимал, как работает этот гигантский механизм, попавший сюда глубоко из-за границ реальности, из каких-то непознаваемых и непредставимых Вселенных. И знал о Пути. И о том, что становится – помимо своих, ничего не значащих желаний – его частью… Теперь он даже не мог умереть до конца. Смерть означала лишь возврат сюда, в сердце пирамиды.

Спокойствие, окутавшее его своими крыльями, было нарушено извне. Кто-то, могучий и далекий, протянул свою призрачную руку, и коснулся его.

– Ричард…

«Какое странное имя, – подумал он, замерев в огне, – его носили короли и преступники, отверженные и вершители судеб. Оно принадлежит мне?»

– Ты должен забыть все, что видишь и узнаешь здесь…

«Забыть? Я забываю сразу же, как узнаю. Зачем говорить ненужное?»

– Но кое-что я оставлю тебе. В подарок, или в качестве стимула – решай сам…

«Они, равные богам, делают подарки людям. И подарки их оборачиваются проклятиями. Откуда эти слова? Кто их сказал?»

– Тебе останутся сны, и осознание цели. Ты будешь видеть способы ее достижения и чувствовать течение вероятностей вокруг себя. А еще, мой друг, ты будешь носить в себе часть меня. Я собираюсь изучить ваш уголок Вселенной…

«Интересно, как выглядит паразит с могуществом бога?»

– Однажды, когда мир вокруг тебя замрет на грани разрушения, я помогу. Мы поможем… А теперь, к сожалению, ты должен уснуть…

«Зачем?..»

– Шиффс, приготовьтесь к возврату в момент подбора образца. Скорректируйте орбиту бота и дайте сигнал о помощи местным. Агент влияния готов, Маттершанц?

– Готов, господин Директор. Память заблокирована. Готов встать на Путь.

– Хорошо. Начинайте.

Над охваченной пламенем планетой, усмирением которой в рамках антитеррористической операции «Тайфун» занимались силы Космодесанта Протектората Земли, падающий в атмосферу подбитый десантный бот на мгновение окутался сиянием, и слегка изменил курс. Теперь спасательное судно успевало подобрать его, приняв пятнадцать мертвых десантников, и одного тяжелораненого капрала. Чудовищно обгоревший, Ричард Морган выжил.

Глава 5

Блэк Джек. Визит к Фариду

These mist covered mountains

Are a home now for me

But my home is the lowlands

And always will be

Some day you’ll return to

Your valleys and your farms

And you’ll no longer burn

To be brothers in arms

С его появлением в импровизированном баре стало заметно тише. Казалось, даже громкая музыка из спрятанных в стенах динамиков, слегка затихла, потеряв объемность звучания.

Сидящие за несколькими составленными в ряд столами люди начали оборачиваться на него, покачивая головами и переговариваясь, по залу поползли шепотки. Кто-то откровенно предпочел ретироваться прочь, другие остались, но всем своим видом выказывали недовольство новым посетителем, и только самые стойкие предпочитали делать вид, будто ничего особенного не произошло. Они согласно кивали, отвечая жестом на тихий шепот вездесущих доносчиков, изучающе поглядывали на нового посетителя, но не делали резких движений и не пытались прогнать его.

Джек Кацман прошел к бару, сел на высокий крутящийся стул и в упор посмотрел на замершего в нерешительности лысого вертлявого бармена, похожего на обезьянку.

– Виски, чистый, двойной, – хрипло попросил Джек, хмуро глядя на бармена. – И не тасуй тут, – предупредил он его, по-звериному, не мигая, взглянув тому прямо в глаза.

– И в мыслях не было, – тут же ожил бармен, ловко вскарабкавшись на высокую стремянку к верхним полкам.

«Точно макака, блядь, – подумал Джек, с кислой миной исподволь осматриваясь вокруг. – Хоть бы банан вместо выпивки не дал».

Лысый человечек виртуозно вскарабкался вверх, снял оттуда самую большую бутылку с коричнево-черным содержимым и авторитетно произнес, наливая алкоголь:

– Наша, местная, на гречихе.

Джек только хмыкнул, криво улыбнувшись. Родная планета ничуть не изменилась за прошедшие годы. А сколько, кстати, их успело пройти? Пять? Десять? Да, не меньше десяти.

– Видел этого человека?

Кацман толкнул по гладкой стойке голоснимок в сторону бармена. Тот быстро стрельнул глазами в сторону, и нервно улыбнулся, не глядя на карточку.

– Нет, никогда, – отозвался он.

– Ты что мне тут хрены бодяжишь? – рыкнул Джек. – За кого держишь, обезьяна лысая? Ты Гая Травкина не знаешь? Тебе напомнить, хрен козлячий, как он тебя, сопля мелкая, у твоей мамаши на дозу сменял?

Бармен побледнел, пошел красными пятнами и стал заметно заикаться.

– Н-нет, н-не надо, – выдавил он. – Я и правда его не видел, давно уже, несколько лет как…

– Отвали от него, – раздался рядом гулкий бас. На соседнее сидение опустился грузный пухлый мужчина с седой бородкой и карими глазами. Вертлявый бармен тут же исчез в тени полок, слившись с обстановкой и предпочитая больше не отсвечивать.

Джек медленно развернулся к подсевшему соседу, рядом с которым тут же возникли два плечистых охранника, похожие друг на друга, как близнецы.

– Фарид, ты опустился до найма андроидов? Не ожидал, что на Суздале дела пойдут настолько плохо. Тебе чего надо? Не видишь, я разговариваю.

Кацман покрутил в руках стакан с коричнево-черной жидкостью, словно размышляя, не выплеснуть ли содержимое в лицо седобородого мужчины. Тот тяжело вздохнул, покачал головой и привычным жестом пригладил темные волосы.

«Сколько лет уже прошло, как его из директоров школы поперли, а он до сих пор мел и лазерную крошку с волос стирать пытается, – подумал Джек, отметив жест Фарида. – Хорошо мы его тогда помяли, видимо».

– Ты допрашиваешь моего человека, Джек, – медленно произнес бывший директор суздальской школы-интерната для трудных подростков. – Это не вежливо.

– Я брата ищу, – буркнул Кацман. – Задал вопрос, а твоя обезьяна мне стала врать. Это, по-твоему, вежливо?