Розы миссис Черингтон - Крейг Райс

Но назавтра встреча не состоялась, ибо в тот вечер загорелся громадный оптовый склад. Встретились они только через год в лодке, уносимой бурными водами разлившейся в половодье Миссисипи. Тут же, в лодке, Джерри сделал ей предложение.

Поженились они в Нью-Йорке в тот самый день, когда мэр города Уолкер поздравлял покорителя воздушного океана Чарлза Линдберга. Джерри проводил молодую жену до дверей отеля, сам в компании фотографов поспешил на аэродром. Появился он лишь на следующий день уставший, небритый и сказал: «Быстро уложи чемоданы, любимая. Через два часа отправляемся в Панаму».

Дина родилась в жарком и пыльном мексиканском местечке, где не было даже врача и никто ни слова не говорил по-английски. Мариан же не знала никакого другого языка. Джерри пребывал в находившемся за тридцать миль от местечка лагере революционеров, о которых он делал репортаж. Эйприл появилась на свет в Мадриде в дни бегства короля Альфонса. Она родилась прямо в такси, когда Мариан в горячке носилась по городу, разыскивая мужа. Когда же на следующий день она пришла в себя, то нашла у кровати записку, которую оставил Джерри, уезжая в Лиссабон: «Назови ее Мартой в честь моей бабки». Мариан разразилась проклятиями, вымочила слезами подушку и назвала дочурку Эйприл.

Тремя неделями позже она с двумя детьми пустилась в погоню за мужем. Добравшись до Лиссабона, Парижа или Берлина, она каждый раз узнавала, что он только что отправился дальше. И наконец на вокзале в Вене она увидела мужа, ожидавшего их с таким громадным букетом цветов в руках, что весь ее гнев тут же испарился.

В первые дни 1932 года родился Арчи. Это случилось на борту китайского фрегата, входившего в шанхайский порт во время обстрела города японским флотом. Тогда-то семья Кэрстейрсов и решила, наконец, осесть где-нибудь навсегда.

Джерри нашел работу в редакции нью-йоркской газеты. Они сняли маленький домик на Лонг-Айленде, наняли служанку по имени Валда, купили в рассрочку мебель. Первый, месяц Мариан чувствовала себя словно в раю, во второй месяц новый образ жизни казался ей очень приятным, в третьем же месяце она заскучала. Неделю она выдержала, напевая песенку «Не знаю, куда деть время», после чего села писать детективную повесть. Ей очень хотелось прочитать Джерри уже первые главы, но тот, к сожалению, выполнял обязанности обозревателя на громком судебном процессе. Когда же она закончила повесть и дала прочитать мужу, он уезжал в Вашингтон и лишь оттуда прислал восторженную телеграмму: «Браво, любимая». Она хотела показать ему ответ из литературного агентства, куда отослала рукопись, но Джерри был в то время во Флориде. Вернулся он оттуда совершенно измученный, тут же получил задание съездить в Ньюарк, где был убит Датч Шульц. Двумя днями позже Джерри лежал в больнице с воспалением легких.

Он прожил еще пять дней и в какой-то из них пришел в себя настолько, что смог выслушать ответ из литературного агентства, в котором издатель предлагал опубликовать книжку, хвалил автора и поощрял к дальнейшей работе. Джерри очень обрадовался. Мариан на всю жизнь запомнила его радостное лицо и восторженные слова: «Замечательно, дорогая!» Затем он погрузился в лихорадочный сон.

Возвращаясь с похорон, она нашла в почтовом ящике издательский договор и чек в счет гонорара.

Первые несколько лет после смерти мужа сохранились в памяти Мариан в виде сплошного темного пятна. Денег не осталось ни цента: Джерри всегда расходовал заработок еще раньше, чем деньги оказывались у него в руках. Гонорара за первую книжку едва хватило, чтобы рассчитаться с долгами за аренду домика на Лонг-Айленде и переехать в маленькую квартирку на Манхэттене. Валда не захотела расстаться с детьми. Мариан предложили работу в редакции, где раньше трудился Джерри. Она с готовностью согласилась. Свою вторую детективную повесть она писала вечерами и ночью, а по выходным дням Валда стучала на машинке, чутко прислушиваясь к звукам, доносившимся из детской комнаты. В любое мгновение мог проснуться и заплакать каждый из трех отпрысков Мариан.

Сегодня все это казалось страшно далеким. Последующие годы прошли без особых происшествий и почти забылись, оставив по себе в памяти лишь несколько самых важных событий. Валда вышла замуж и, испросив прощение за дезертирство, покинула семью Кэрстейрсов. Мариан потеряла работу в редакции. Дина переболела корью. Несколько раз они перебирались с места на место, пока, наконец, не нашли этот домик в пригороде Лос-Анджелеса, уже в Калифорнии. И вот десять лет, проведенных за пишущей машинкой.

Однако ради трех этих детей стоило трудиться. Мариан бесподобно забавлялась вместе с ними. Правда, они быстро растут. Вскоре наступит время, когда они покинут дом и заживут собственной жизнью. Она же будет стареющей женщиной, которая, сидя в каком-нибудь гостиничном номере, печатает на портативной машинке детективные повести.

Мариан поднялась с лавочки, сказав себе: «Ну, хватит, достаточно этих глупостей».

Вот если бы ей предстояло сегодня свидание… Поехала бы в центр города, побывала у парикмахера, косметолога, маникюрши, а потом, надев новое платье, ждала бы дверного звонка… Вернуть бы назад свои двадцать лет…

Мариан медленно шла по тропинке в глубь сада. «А ведь есть у тебя сегодня условленное свидание, — напомнила она сама себе. — Свидание с 245-й страницей новой повести. Советую тебе соблюдать уговор!»

Возможно, не стоит продолжать повесть фразой «Из уст побледневшей девушки вырвался тихий возглас ужаса…» Нет, пожалуй, лучше будет «Полицейский офицер обернулся и, побледнев, тихо вскрикнул. — Не понимаю, — пробормотал он — Разумеется, вы ничего не понимаете, — холодно возразил Кларк Камерон, — полицейские никогда ничего не понимают». Нет, эта реплика звучит неуклюже. Излишне длинна, в ней нет соли. Мариан шепотом перепробовала несколько разных вариантов. «…— Разумеется. Общеизвестная тупость полиции». Это ей понравилось.

— Общеизвестная тупость полиции, — громко повторила она.

— Что вы сказали? — послышался голос Билла Смита, появившегося из-за куста. — Вы говорили что-то о полиции?

— Я сказала… — Отвлекшись от своих мыслей о 245-й странице, Мариан неохотно взглянула на лейтенанта. — Что вы делаете в моем саду?

— Это уже не ваш сад, — доброжелательно пояснил он. — Вы перешли границу, отделяющую ваш сад от соседнего владения, которое временно находится под надзором полиции. Осмелюсь напомнить, что убита ваша соседка.

Мариан очнулась и плотнее запахнула на себе розовый халатик с цветочным узором.

— Извините, — проговорила она, поворачивая назад.

— Минуточку! Прошу вас ненадолго задержаться.

Но Мариан, не обернувшись, свернула с тропинки, направляясь вдоль живой изгороди.

Как поступил бы в такой ситуации Кларк Камерон? Совершено убийство в соседнем доме, расследованием занимается неприятный, хотя и симпатичный офицер полиции. Конечно, если бы Кларк Камерон был женщиной…

Мариан Кэрстейрс презрительно фыркнула и ускорила шаг. «В самый раз вернуться сейчас к 245-й странице», — сказала она сама себе. Итак, «Кларк Камерон пригляделся внимательней к распростертой на полу фигуре и, выпрямляясь, задумчиво произнес…»

Что-то зашелестело в зарослях возле тропинки, и Мариан вдруг оцепенела от страха. По соседству совершено убийство, и еще не пойманный убийца блуждает, наверно, где-то поблизости. А если с ней что-то случится, кто вырастит маленьких Кэрстейрсов? Ей хотелось крикнуть, но голос не слушался. Быть может, в зарослях скрывается убийца Флоры Сэнфорд, подозревающий, что она его заметила? Сейчас прозвучит выстрел либо последует удар, и кто тогда позаботится о Дине, Эйприл и маленьком Арчибальде? Мариан стояла неподвижно, словно парализованная страхом.

— Миссис Кэрстейрс, пожалуйста! — послышался чей-то хриплый шепот. Мариан повернула голову. Из листьев выглядывало осунувшееся, обросшее, перепуганное мужское лицо. Некогда красивое, мужественное, вызывавшее восхищение, а теперь исцарапанное, в пятнах крови, грязное. — Ради Бога, умоляю вас не вызывать полицию. Вы ведь не станете подозревать меня в том, что я убил Флору!

Это был Уолли Сэнфорд. Муж жертвы, разыскиваемый полицией трех штатов. Убийца. Мариан знала, что достаточно крикнуть, как появятся полицейские и схватят беглеца. Завтра газеты запестрят крупными заголовками «Известная писательница, автор детективных повестей, находит убийцу». Великолепная реклама для ее книжек. И все-таки…

— Поверьте мне, — шептал, не переводя дыхания, Уолли Сэнфорд, — прошу вас, поверьте!

Из-за поворота донеслось поскрипывание гравия под тяжелыми мужскими ботинками. Кто-то грузно шагал по дорожке. Шаги приближались.

— Бегите напрямик через кусты! — шепнула Мариан. — Бегите! Я их здесь задержу.