Путь любви. Беседы о христианстве - Александр Балыбердин

Понимали ли апостолы на Тайной вечере, что эти слова исполнятся менее чем через сутки – их Сын Божий будет предан, схвачен, неправедно осужден, унижен и казнен тяжелой, позорной смертью, которой римляне умерщвляли рабов. Но даже в страшные минуты, когда воины будут вбивать гвозди в руки и ноги Сына Божия, Он не утратит любви к Богу Отцу и людям и будет просить Бога Отца: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23, 34).

Спустя сутки только Иоанн, единственный из апостолов, будет стоять на Голгофе перед Крестом Господним и, единственный из апостолов, услышит, как с уст Иисуса слетит последнее слово: «Совершилось!» (Ин. 19, 30), и тогда все услышанное, увиденное, выстраданное отзовется в Иоанне самым кратким, самым емким и самым известным всему миру символом веры: Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8).

Бог есть любовь! Это означает, что Бог не только знает о любви. Бог является любовью. Поэтому у Бога надо не только спрашивать о том, что такое любовь, но и просить настоящей любви. Потому что настоящая любовь – не наша, а Божия. Таков Сам Бог – Святая Троица. И, неслучайно это понимание настоящей любви и понимание Бога было дано юному Иоанну «ученику, которого любил Иисус», который разделил с Учителем не только жизнь, но также смерть, и который, единственный из апостолов, стоял на перед Крестом Господним – этой иконой настоящей Любви, положившей душу за друзей своих (ср. Ин. 15, 13).

Святая Троица – Единство в Любви

Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8), а настоящая любовь – Божия. Так любят Отец, Сын и Святой Дух. Любовь Трех Лиц Святой Троицы настолько велика, что соединяет их в Единого Бога.

Почему Бог – именно Троица? Очевидно, что на этот вопрос нельзя дать исчерпывающего ответа, потому что эта тайна бесконечно превосходит познавательные способности человека. Столь же очевидно, что никто и ничто не может принудить Бога быть таким. Бог самобытен – Он имеет жизнь в Самом Себе (Ин. 5. 26) не зависит ни от какого другого бытия. Поэтому уместно предположить: Бог – Троица, потому что Бог желает быть таким.

Тайна триединства Бога веками волновала богословов. В IV в. святитель Григорий Богослов (+383) писал о Святой Троице: «Единица приходит в движение от Своего богатства, двоица преодолена, ибо Божество выше материи и формы. Троица замыкается в совершенстве, ибо Она первая преодолевает состав двоицы. Таким образом, Божество не пребывает ограниченным, но и не распространяется до бесконечности»13.

Спустя шестнадцать веков, Владимир Николаевич Лосский (+1958), изгнанный в 1922 г. из Страны Советов и скончавшийся в Париже, выразил эту мысль языком русской религиозной философии:

«При раскрытии монады (от греческого μονάς -„единица“) личностная полнота Бога не может остановиться на диаде, ибо „два“ предполагает взаимное противопоставление и ограничение; „два“ разделило бы божественную природу и внесло бы в бесконечность корень неопределенности… Таким образом, Божественная реальность в двух Лицах немыслима. Превосхождение „двух“, т. е. числа, совершается „в трех“; это не возвращение к первоначальному, но совершенное раскрытие личного бытия»14.

В современном учебнике «Догматического богословия» эта же мысль выражена так:

«Святые отцы не пытались оправдать троичность перед лицом человеческого разума. Конечно, тайна троичной жизни есть тайна, которая бесконечно превосходит наши познавательные способности. Они просто указывали на недостаточность любого числа, кроме числа три. Согласно отцам единица есть число скудное, двоица – число разделяющее, а три – число, которое превосходит разделение. Таким образом, в Троицу оказываются вписанными одновременно и единство, и множество»15.

Суммируем.

Бог есть Дух (Ин. 4, 24), Который не ограничен формами существования материи и дышит, где хочет (Ин. 3, 8). Говоря языком догматического богословия, Бог совершенен, неизменяем, вечен и вездесущ16. «Божество не пребывает ограниченным». «Единица приходит в движение от Своего богатства» и, поскольку двоица «предполагает взаимное ограничение», троица «первая преодолевает состав двоицы» и достигает совершенства. «Троица превосходит разделение», то есть первая достигает единства, осуществив «совершенное раскрытие личного бытия».

Троица – осуществленное Единство Отца, Сына и Святого Духа. При этом каждое Лицо (ипостась) Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а суть единое Божественное существо. Ранее мы говорили о том, что в основе любви лежит именно стремление к единству. По сути, любить – это и означает самоотверженно и смиренно стремиться к единству с тем, кто или что тебе дорого. Поэтому Единство Бога Троицы есть осуществленная, совершившаяся, совершенная любовь, достигшая единства.

Поэтому на вопрос «почему Бог – Троица?» можно ответить словами апостола и евангелиста Иоанна – потому, что Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8).

От Единственного Бога к Богу Триединому

Бог неизменяем. Он всегда был, есть и будет Любовью. Еще в Ветхом завете мы находим указания на троичность Божества. Например, перед сотворением человека Бог говорит о Себе во множественном числе: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1, 26) – и далее: «Вот, Адам стал как один из Нас» (Быт. 3, 22).

Ряд этих свидетельств можно продолжить. В их ряду – явление Бога Троицы Аврааму в виде трех Ангелов, гениально воспетое преп. Андреем Рублевым в иконе Святой Троицы, взирая на Единство Которой другой выдающийся святой, игумен Земли Русской преп. Сергий Радонежский призывал побеждать ненавистное разделение мiра сего.

И все же имеющиеся в Ветхом завете указания на Триединство Бога имеют, скорее, прикровенный характер. Потому что прежде, чем открыть для людей истину о Боге Едином, среди племен и народов, скатившихся к многобожию, надо было утвердить мысль о Боге Единственном.

Для этого Богом был избран израильский народ, который, проживая среди уклонившихся в многобожие язычников, во всех напастях и испытаниях должен был хранить истину о Единственном Боге. Поэтому Бог Отец послал Единородного Сына именно к иудеям – погибшим овцам дома Израилева (Мф. 15, 24). Чтобы через Него открылась людям Любовь Божия (ср. 1 Ин. 4, 9) и Сам Бог Единый в Трех Лицах.

Иисус не раз говорил с апостолами об Отцовстве Бога – в Евангелии от Матфея содержится 44 подобных упоминания, в Евангелии от Иоанна – 12017. И, как уже было сказано выше, с особой убедительностью, уже не притчами, но прямо Иисус беседовал с учениками на Тайной вечере. При этом произошел случай, показавший, что даже ближайшие ученики Иисуса не всегда были способны вместить истину о Триедином Боге.

Когда в начале Тайной вечери Иисус сказал ученикам, что, узнав и увидев Его, они также узнали и увидели Бога Отца, апостол Филипп попросил: «Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас». На что Иисус ответил: «Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам» (Ин. 14, 7—11).

«Отец, пребывающий во Мне» – Бог Отец, Дух (Ин. 4, 24), Который пребывает в Иисусе и творит «дела», свидетельствующие о совершенной любви и нерасторжимом единстве Святой Троицы. Со всей ясностью и убедительностью любовь и единство Святой Троицы были явлены на Голгофе. Этому единству в любви Сын Божий остался верным до последнего мгновения, когда Распятый на Кресте, «возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух» (Лк. 23, 46). Верность Сына Божия Богу Отцу настолько потрясла свидетелей казни, что стоявший у Креста сотник, начальник воинов распявших Иисуса, воскликнул: «Воистину Он был Сын Божий!» (Мф. 27, 54), и «весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (Лк. 23, 47—48).

Какая поразительная перемена! Еще недавно народ стоял и смотрел, и некоторые люди злословили, ругались и насмехались над Распятым. В основном, это были проходящие мимо Голгофы в Иерусалим, спешащие по своим делам люди, а также начальники народа, осудившие Иисуса на казнь, но не оставшиеся у Креста до конца (Мф. 27, 39—42; Мк. 15, 29—32; Лк. 23, 35). Они не были у Креста до конца, и в последующем преследовали христиан. Но те люди, которые видели кончину Иисуса, совершенно переменились и теперь возвращались с Голгофы, бия себя в грудь.

Это была перемена не только в поведении людей, но также перемена ума – по-гречески, μετάνοια – покаяние. Равнодушие и злоба были побеждены самоотверженной и смиренной любовью Сына Божия, которая привела людей к покаянию – перемене ума, а в последствии и к перемене всей жизни. Смирение Сына Божия смирило врагов, а самоотверженность Распятого и встречи с Воскресшим Учителем вдохновили учеников на горячую проповедь и будущие подвиги.