В его нежных руках - Пухальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кофе Лиля!
А когда она вошла, понял, что совсем поплыл мозгами, иначе он не может объяснить ни себе, ни ей, что подскочил со стула, хватая за руку и подводя к себе.
— Лиля, ты не могла бы меня обнять?
Он устало прижимается к ее талии, чувствуя, какая она у нее тонкая и прижавшись щекой, трется как кот, пока она глухо стонет.
— Иногда в жизни происходит страшные вещи, и ты чувствуешь, что силен и тебя не может ничего сломить. А потом происходит что-то незначительное и ты, просто теряешься, — шепчет он ей в живот, чувствуя, как осторожно она перебирает его волосы, млея от ласки.
— У вас что-то случилось, Дамир Маратович?
— Случилось Лиличка, случилось. Я понял, что всю жизнь искал не там. А теперь, когда встретил, все летит к чертям.
Он почувствовал, как она задрожала, стоило посильнее вжаться в нее. Слегка толкнув её, чтобы облокотилась о стол, он увидел, как она пулей отлетела от него, прижимая руки к щекам.
— Вы…вы обещали⁈ — её голос дрожит от испуга и только сейчас он понял почему.
Видимо ей показалось, что он хочет воспользоваться своим положением, вот и испугалась.
— Лиля, я не думал об этом, клянусь⁉ — бросил он, отходя к окну. — Можешь идти.
Как только за ней закрывается дверь, он дает задание своим безопасникам пробить всю информацию по ее бывшему начальнику, а когда получает, решает, что стоит навестить его. Он покидает офис, предупредив, что будет позже, и она кивает.
Чувствуя злость, Дамир сжимал челюсти, жалея, что их уединение было прервано таким омерзительным воспоминанием. А когда он встретился с этим Анатолием Владимировичем Куликовым, его злость достигла своего апогея.
Высокий, широкоплечий блондин, протягивал ему руку для приветствия, а он решая не разочаровывать его, врезается кулаком в нос, заставляя того потерять равновесие.
— Соколова Лилия Дмитриевна. Причина увольнения? — рычит он, склонившись над ним.
— Она сама ушла, — говорит он, смахивая кровь.
— Я спросил, причина? — цедит он, держась из последних сил.
— Не знаю.
— А я знаю, потому что заявление, которое она написала на тебя, чудесным образом пропало из полиции, и никто ничего не знает. Странно, правда?
— Я ее не трогал, она врет! — бледнеет Куликов.
— Молись, чтобы так и было, потому что если врач подтвердит, что ее изнасиловали, ты сядешь надолго. Я об этом позабочусь.
— Я не трогал ее! Не трогал! — рычит он снова, но очередной удар заставляет его упасть в кресло, а Дамир, чувствуя легкое удовлетворение от происходящего, выходит прочь из кабинета.
6
Он возвращается в офис, с букетом белых лилий и, подойдя к Лиле, вручает их, чувствуя, как символично смотрятся цветы в ее руках.
Невинная и чистая девочка.
Куликов не успел ничего сделать с ней, иначе уже кормил бы червей, поэтому Дамир был уверен на сто процентов, что она все еще невинна.
А еще лилии созвучны с ее именем.
— Хотел извиниться за то, что напугал тебя, — улыбнулся он и она, покраснев, спрятала лицо в цветах, поблагодарив его.
Он мог бы смотреть на нее вечно, потому что такие девочки как она не для всех. Она особенная.
Только для него.
Его нежная Лилия.
Чистая кожа, темно-русые волосы, кристально голубые глаза, которые сверкали, когда она злилась, и пухлые губы притягивали магнитом. Дамир боялся, что если станет целыми днями пристально смотреть, она точно сбежит.
Вот и сейчас ему пришлось уйти, что было нелегко, учитывая, что сердце стучит быстрее только в ее присутствии и сразу замедляется, стоит покинуть ее компанию.
Он долго не мог сосредоточиться на делах, смотря на ее фотографию в досье. На нем она еще студентка, с легкой улыбкой и задорным огоньком в глазах. А рядом с ней Динара. Помощница Кемаля, его брата. Только сейчас он понял, что это намного упростило дело. Он мог узнать у нее что-то личное о Лиле.
Осталось только дождаться, когда брат вернется и вызовет Динару из отпуска. Он уже прикинул план по завоеванию невелички и даже не сомневался, что она упадет в его объятия, потому что искренне верил, что она именно та, кто ему нужна.
От размышлений его отвлёк звонок.
— Брат? Ты что читаешь мои мысли? — усмехнулся Дамир.
— Соскучился? — улыбнулся в ответ Кемаль.
— Когда ты вернешься? — перешел к делу Дамир и тот хмыкнул.
— В пятницу вечером, хочу видеть тебя в своем клубе. Выпьем, поговорим. Если честно, домой не хочу, мама начнет сватать мне какую-нибудь страхолюдину, поэтому буду на квартире.
— А меня ты бросаешь одного, да? То есть мне уже пора, по-твоему? — смеялся Дамир.
— Скажем так, тебе не привыкать брат. К тому же здесь я слегка повздорил с отцом. Не сошлись мнением в одном проекте.
— Что за проект? — спросил Дамир, чувствуя, как брат переживает из-за этого.
— Хочу попробовать строительный бизнес. Отец говорит, что это слишком опасно, потому что риски не всегда оправданы.
— Он прав. Поставщики могут кинуть тебя в любой момент, а здесь ты сам отвечаешь за свои действия, — пожал плечами Дамир.
— Дам, только давай без нравоучений, я выслушал их от него достаточно!
— Не заводись брат, я же не со зла. Давай, увидимся в пятницу, и поговорим?
— Хорошо.
— И, кстати, хотел спросить, как долго Динара будет в отпуске?
— Тебе зачем? — настороженно спросил Кемаль.
— Кое о чем хотел с ней поговорить, — ответил Дамир.
— Говори со мной, она мой помощник, я знаю все.
— Это личное.
— Что? Какое еще личное, брат? — голос Кемаля стал выше на октаву и Дамир удивленно вскинул брови.
— Ну, так когда?
— В понедельник, — цедит он, видимо поняв, что выглядит странно.
— Хорошо. Увидимся в пятницу, — говорит Дамир и сбрасывает звонок, улыбаясь про себя.
Пока он разговаривал с братом, кто-то пришел в офис, потому что он явно слышал два голоса, причем оба женских.
— Ты вообще собиралась мне звонить? Мы же договорились встретиться и все обсудить? А теперь я узнаю от Натальи Валентиновны, что ты принята сразу и без испытательного срока? Ничего не хочешь мне сказать? — голос Динары звучал осуждающе.
— Дин, ну прости, я так закрутилась, что совсем забыла об этом, — тихо отвечала Лиля. — Простишь, если я угощу тебя кофе?
— Прощу, если пойдешь со мной в ночной клуб, в пятницу!
— Дин, ты же знаешь…
— Не хочу ничего слышать, — бросила Динара, целуя ее в щеки. — Я
