Серафина и посох-оборотень - Роберт Битти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но я не хочу быть в безопасности! Я хочу знать, что происходит! – вырвалось у Серафины прежде, чем она осознала, что ведет себя, как ребенок.
– Мне понятно твое любопытство, поверь, – мягко проговорила мать, дотрагиваясь до ее плеча. – Но сколько, по-твоему, у тебя жизней, маленькая моя? Лес слишком опасен для тебя. В одну из таких ночей меня может не оказаться рядом, и я просто не успею к тебе на помощь.
– Я хочу научиться оборачиваться как ты, мама.
– Я знаю, котенок. Мне очень жаль, – ответила та, смахивая слезу с щеки Серафины.
– Скажи, что для этого надо делать, – умоляюще воскликнула Серафина. – Я буду тренироваться.
Мать покачала головой:
– Горнольвята начинают оборачиваться вместе с матерью, когда они еще совсем крошечные, до того, как научатся ходить, бегать или говорить. Для них это настолько естественно, что они даже не представляют, как может быть иначе. Они видят себя оборотнями и становятся оборотнями. Мне очень жаль, что я не смогла научить тебя этому, когда ты была маленькой.
– Так научи меня сейчас, мама.
– Мы тренировались каждую ночь, ты сама знаешь, – сказала мать. – Но, боюсь, тебе уже поздно учиться. Ты никогда не сможешь обернуться.
Серафина яростно замотала головой, чуть ли не зарычала на мать от боли и обиды.
– Я знаю, что смогу! Ты должна верить в меня!
– Тебе слишком опасно находиться в лесу, – повторила мать, грустно глядя на Серафину.
– Но тогда ты можешь прийти в Билтмор в своем человеческом виде, – взволнованно сказала Серафина. – И мы будем вместе.
– Серафина, – нежно проговорила мать, хотя в голосе ее чувствовалась твердость; она прекрасно понимала смятение дочери и ее страх остаться одной, – я двенадцать лет была заключена в тело львицы. Я даже представить себе не могу, что вернусь к людям, в их мир… пока – не могу. Постарайся понять меня. Моя душа раздвоилась, и мне нужно время, чтобы исцелиться, понять, кто я. Мне очень жаль, но сейчас мое место в лесу, и, кроме того, я должна вырастить львят.
– Но… – начала Серафина.
– Погоди, – мягко оборвала ее мать, – дай мне договорить. Я должна тебе это сказать. – Она помолчала, пытаясь справиться с волнением. – Все эти двенадцать лет, пока я была львицей, ты, так же, как и я, тоже была в заключении. В своем человеческом теле. – Мать утерла слезу. – И ты теперь человек. Ты выросла человеком. А я горнольвица. – Она опустила глаза и глубоко, прерывисто вздохнула. А потом снова посмотрела на Серафину. – Я так счастлива, что мы могли побыть вместе, что я узнала тебя и поняла, какой замечательной девочкой ты выросла. Я люблю тебя всем своим сердцем, Серафина, но я не смогу стать тебе той матерью, какой должна быть.
– Мамочка, пожалуйста, не говори так…
– Нет, Серафина, – проговорила мать, обнимая ее дрожащими руками. – Выслушай меня. Ты едва не погибла сегодня ночью. Я ни в коем случае не должна была отпускать тебя в лес одну. Я чуть не потеряла тебя. – Ее голос дрогнул. – Ты не представляешь, как много для меня значишь… и даже не догадываешься, какие страшные силы пришли в движение. Я хочу, чтобы ты вернулась в Билтмор и осталась там. Там твой дом, и за его стенами ты в безопасности. А здесь все изменилось. Мне придется уйти отсюда вместе с детенышами. А для тебя одной лес слишком опасен, особенно сейчас.
Серафина напряженно смотрела на мать.
– Ты уходишь? И что значит «особенно сейчас»? Объясни мне, что происходит, мама. Почему все животные покидают эти места?
– Это не твоя битва, Серафина. От такой опасности на двух человеческих ногах не убежать. И твоих коготков не хватит для защиты. Как только тебе станет лучше, ты должна уйти домой. И будь очень осторожна. Не показывайся никому и ничему. Беги прямиком в Билтмор.
Серафина с трудом сдерживала слезы.
– Мама, я хочу остаться с тобой в лесу! Пожалуйста!
– Серафина, тебе здесь не ме…
– Не говори так!
– Слушай, что я говорю, – чуть резче сказала мать. – Тебе здесь не место, Серафина.
Серафина яростно вытерла глаза. Но она хочет быть здесь! Хочет больше всего на свете. Слова матери разрывали ей сердце.
Она пыталась спорить, но мать не пожелала продолжать разговор. Она опустила голову дочери на травяную подстилку.
– Я дала тебе траву, которая поможет заснуть. А когда ты проснешься, сразу почувствуешь себя гораздо лучше.
Серафина лежала смирно, как велела мать. Все было так запутанно! В доме или в лесу, она хотела найти место, которое можно назвать своим. Но пока у нее появились друзья, которые не были ее друзьями, и родственники, которые не были родственниками. Черные силы собирались в лесу и пытались проникнуть в ее сердце так же незаметно, как до этого черный плащ пытался окутать ее душу.
Вытянувшись у подножия каменного ангела, Серафина медленно погружалась в глубокий темный сон, словно опускалась на дно бездонного колодца, и ничего не могла с этим поделать.
Проснувшись через несколько часов, девочка обнаружила, что уже не лежит на подстилке из трав. Она находилась в абсолютной темноте. А вокруг была земля – снизу, сверху, со всех сторон.
7
Прошло несколько мгновений прежде, чем Серафина поняла, что лежит в логове своей матери под землей. Наверное, мать перенесла ее сюда, пока она спала.
Ей было тепло, она чувствовала, что уже окрепла. Встав на четвереньки, девочка выползла из логова, затем выпрямилась возле ангела на поляне, освещенной луной. Судя по звездам, прошло несколько часов.
Раны не кровоточили и болели гораздо меньше. Серафина огляделась, и у нее упало сердце: и мать вместе с детенышами, и лев ушли. А ее оставили одну.
Но кто-то из них начертил прямо на земле:
Если ты помощи ищешьЛетом, зимой, весной,Туда приходи, где стена – это пол,А дождь льется стеной.
Серафина нахмурила лоб. Она не понимала, о чем идет речь, и даже не была уверена, что это написано для нее.
Она внимательно осмотрела поляну с надгробием, а потом вгляделась в окружающие деревья. Лес был неподвижен, лишь туман струился меж мокрых, блестящих ветвей. Серафина не слышала ни единого звука. Как будто мир за пределами поляны исчез.
Серафина подумала о матери, львятах и темном льве, а потом об ужасных словах: «Тебе здесь не место, Серафина». Из всех ран, какие ей нанесли, эта саднила больше всех.
А потом она подумала о Брэдене, папаше, мистере и миссис Вандербильт и обо всех остальных обитателях Билтмора, которые жили своей дневной жизнью, совершенно отдельной от ее ночной.
«Там тебе тоже не место».
Стоя посреди поляны с ангелом, Серафина внезапно с болью и горечью осознала…
…что она опять одна. Совсем одна.
При мысли о том, что она никогда не научится оборачиваться, душа ее разрывалась от боли и отчаяния, ей хотелось упасть и зарыдать. Девочка не понимала, что происходит. Она так радовалась переменам, наступившим в ее жизни, так надеялась, и вдруг словно повисла в пустоте, не нужная ни той, ни другой стороне. Ей не было места ни в доме, ни в лесу, ни во тьме ночи, ни в свете дня.
Прошло немало времени, прежде чем она повернула голову и посмотрела на прекрасного, молчаливого каменного ангела с изящными, но крепкими крыльями и длинным стальным мечом. Девочка перечитала надпись на подножии статуи:
Нашу внутреннюю суть определяют не битвы,В которых суждено проиграть или победить,Но сражения, в которые мы не боимся вступить.
Затем Серафина снова оглянулась на лес и решила: не важно, что она сможет или не сможет сделать, не важно, кому она нужна или не нужна, она все равно останется С.Г.К. Без всяких сомнений.
Этой ночью Серафина видела в лесу необъяснимые вещи. Она не знала, кем был бородатый мужчина, знала только: он воплощает нечто настолько темное, что все звери разбегаются, нечто настолько опасное, что даже мать не верит, что его можно побороть. Мать была уверена, что в лесу обитают опаснейшие существа, и, конечно, она не ошибалась. Серафина же на собственном опыте убедилась, что иногда эти существа пробираются в дом. Девочка снова вспомнила экипаж без кучера, который четыре жеребца умчали в сторону Билтмора. Она была готова поклясться, что кроме бородача в экипаже находился кто-то еще. В каком обличье этот чужак проникнет в дома мистера и миссис Вандербильт? В ее, Серафинин, дом? И зачем он явился? Может быть, он вор? Или шпион?
Именно там, на поляне с ангелом, Серафина приняла решение: если в доме завелась крыса, она ее поймает.
8
Добравшись до Билтморской заводи, Серафина присела в густую высокую траву и внимательно осмотрела окрестности.
Она смотрела и ждала.
С того места, где она находилась, никаких признаков опасности не наблюдалось. Все казалось тихим и мирным.
На зеркальной глади заводи поблескивали последние звезды, на смену им уже шел рассвет. Совсем низко пролетело семейство лебедей и, сделав круг, опустилось на воду, разбив гладкую поверхность с отраженным в ней звездным небом.
