Я влюблена - Дайана Кобичер

— Фан, — шепотом приказал он. — Посмотри на меня.

Она с трудом подняла веки, когда он приподнялся на руках. Он сжигал ее глазами.

— Я хочу наблюдать за тобой. Я хочу смотреть в твои глаза, когда вхожу в тебя.

Фан хотела закрыть глаза, отвернуть голову. Она боялась того, что он мог увидеть, того, что она могла открыть ему в самый уязвимый момент. Но она была не в состоянии отвернуться от его приказывающего пристального взгляда.

Глядя ей прямо в глаза, он снова опустился на нее. Глаза Фан широко открылись, когда ее тело приняло его. В этот миг для нее не существовало ни прошлого, ни будущего, но только Алекс и ощущение его плоти внутри нее.

Фан двигалась в такт с ним, и ее пальцы впивались в твердые мышцы его ягодиц. Она выгибала спину, чтобы он вошел в нее как можно глубже. Она стремилась вобрать его всего в себя, дабы ничто больше никогда не смогло бы разделить их. Алекс то убыстрял, то замедлял темп.

Она чувствовала обжигающее наслаждение, возникающее внутри нее, чувствовала, как горячий поток крови подступает к коже. Это чувство все нарастало и нарастало. Еще несколько секунд, и она расколется на миллион мелких кусочков. Когда это произошло, Фан закричала, ее тело выгнулось к Алексу, пальцы вонзились во вспотевшие мышцы его спины. Алекс чувствовал, как конвульсии сотрясают ее. Но он не хотел останавливаться. Не сейчас. Ее чувствительные сжатия доставляли ему ни с чем не сравнимое наслаждение.

Фан услышала гортанный стон и крепко обвила Алекса руками, удерживая его, ибо мощный пульс мужчины возносил ее еще выше.

В первый раз за пять лет она почувствовала, что пустота в ее душе заполнилась.

Прошло несколько минут, прежде чем Алекс нашел в себе силы снова двигаться. Он только спросил:

— Все нормально?

Она лежала в его объятиях, положив голову ему на плечо. «Все нормально» — так сказал он. Но разве это хоть в малейшей степени передавало то, что она чувствует. Однако, не поднимая головы с его плеча, она кивнула.

— Да.

Исключая то, что случившееся произошло вне времени и скоро в свои права вступит реальная жизнь. Настоящая жизнь, которая не включает в себя Алекса.

Нахмурившись, Фан отбросила эти мысли и крепче прижалась к нему, перебросив ногу через его бедро.

Она пошевелила ногой снова, и Алекс застонал. Обняв ее за талию, он перекинул ее на себя, и она вновь раздвинула бедра. Приподнявшись, ввела его в себя.

В конце концов реальность и будущее могут и подождать.

3

Фан было так привычно проснуться в объятиях Алекса, что только спустя несколько минут она осознала ситуацию и задалась вопросом, что она здесь делает. Открыв глаза, она увидела перед собой его широкую мускулистую грудь. Он лежал на боку лицом к ней. Голова ее покоилась на его руке. Другой он обнимал ее за талию. На мгновение ей показалось, что пять лет разлуки не было, а их развод — просто дурной сон. Но она увидела светлую, обставленную в современном стиле комнату. Увидела, что они лежат не на той кровати, в которой вместе спали в старом доме, доме, над которым так много работали, чтобы вернуть ему былой вид.

Она отбросила негромкий внутренний голос, пытавшийся сказать ей, что пять лет все-таки прошли.

Она умоляла свою совесть продлить притворство. Прошедшая ночь была прекрасна, волшебна. Она не хотела отказываться от этого волшебства хотя бы сейчас.

— Доброе утро, — сонным голосом сказал Алекс.

Хрипотца его голоса вызвала у нее новый приступ желания. Фан и не заметила, когда он открыл глаза.

— Доброе утро.

Как жаль, с невеселой иронией подумала она, что здесь нет инструкции о том, что же делать, если утром обнаружишь себя в постели у бывшего мужа.

— Я думал — это сон, но ты, похоже, настоящая.

Ее щеки зарумянились от его сонного, но страстного взгляда.

— Правда?

В этот момент, в этой ситуации ничего не казалось настоящим. Но она хотела продлить это ощущение как можно дольше.

— Да, настоящая.

Он вытянул руку за ее спиной и, положив ладонь на ягодицы, притянул ее поближе к себе. Их губы слились в медленном глубоком поцелуе. Эти спокойные утренние объятия мало напоминали страстные объятия прошлой ночи. Фан подрагивала всем телом, ее кожа почти болезненно реагировала на его прикосновения.

Почувствовав его возбуждение, она тихо застонала. И эти стоны утонули у него во рту.

Сколько раз они вот так просыпались по утрам в объятиях друг друга?

Несмотря на то что они занимались любовью достаточно много, страсть никогда не покидала их и всегда была такой же сильной, как в первую ночь. От маленькой искры она возгоралась ярким пламенем.

В это утро пламя горело медленным огнем. Волнующие, проникновенные прикосновения и тихий шепот. Они оба нуждались в сохранении этих минут навсегда.

Фан прижималась к Алексу с каждым новым приливом желания. Он вздрагивал в ее объятиях, его крупное тело напряглось. Фан почувствовала, как слезы подступают к глазам. Она так долго жила одна, с чувством опустошенности и неприкаянности, которое исчезло сразу, как только Алекс прикоснулся к ней. Она провела целых пять лет, стремясь создать свой мир, мир без Алекса. И меньше чем за двенадцать часов поняла, что это невозможно.

Алекс перевернулся на бок, и Фан испугалась, что он отстраняется от нее.

— Я слишком тяжелый, солнышко, — прошептал Алекс, ослабляя ее объятия, чтобы он мог пошевелиться. Его рука скользнула под нее, тотчас перевернув ее на бок. Но эта близость не убедила Фан. Она закрыла глаза, отталкивая от себя страх. — Я тосковал по тебе, Фан, — сиплым голосом признался Алекс.

Слезы опять подступили к ее глазам, и, чтобы он их не заметил, она прижалась лицом к его груди.

— Я провел эти пять лет, убеждая себя, что между нами уже не может быть того, что было раньше. — Он погладил ее по волосам и положил их на ее обнаженное плечо так, что концами они коснулись его живота. — Думаю, я все это время знал, что обманываю себя.

Фан молчала. Она не могла произнести ни звука — мешал ком, застрявший в горле.

— Нам нужно поговорить, — вдруг заявил Алекс.

Ее охватила паника. Она не чувствовала себя готовой говорить о случившемся. Она меньше всего сейчас хотела что-либо обсуждать.

— Не сейчас.

— Мы не можем откладывать, — возразил Алекс мягким, но вместе с тем неумолимым голосом.

— Я знаю. — Фан подняла голову и улыбнулась ему, надеясь, что в утреннем свете, тускло пробивающемся сквозь плотные черные портьеры, страх, заполнивший все ее существо, не будет заметен. — Но мы же не можем обсуждать это прямо сейчас?