Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом - Сергей Емельянов

Возникновение и развитие американской мечты парадоксально: данная разновидность социальной мифологии возникла не в самой Америке, а в Европе, откуда была «трансплантирована» эмигрантами в Новый Свет. Первичные ингредиенты североамериканской гибридной цивилизации имели разные географические, расово-этнические и национальные истоки. Америка существовала задолго до ее открытия. С самых ранних дней западной цивилизации люди мечтали о потерянном Рае, Золотом веке и материальном изобилии. С первыми сведениями о Новом Свете возникло ощущение возможности превращения этой мечты в факт и географическую реальность.

Эта традиция стала частью национальной культуры. Естественно, что она была переосмыслена и применена к условиям американской действительности, но в ее основе лежали идеи и идеалы, носившие европейское происхождение [25] .

«Переехав» в Новый Свет, европейская Утопия сменила «имя» и трансформировалась по сути. Не утратив утопического нерва, она обрела черты общенационального мифа, фиксирующего в рациональных и иррациональных формах социальные архетипы, проросшие сквозь толщу американского национального опыта и порождающие массовые жизненные ожидания, представления и ориентации [26] .

Американская мечта, как и всякий общенациональный миф, включает в себя не только представления о стране, ее людях и существующих в ней принципах, но и определенные жизненные ориентации, поведенческие и нравственные установки. Имеется в виду ориентация, прежде всего, на материальный успех, тесно связанная с предпринимательской инициативой и личностным самосознанием. Квинтэссенцией данного типа общественного идеала является знаменитый американский «self-made man» – «самосделанный человек». Такой, как Генри Форд, Авраам Линкольн, Ф. Рузвельт, Билл Гейтс и множество других известных персон.

Америка – это «пространство реально возможного». Носители Мечты, будучи людьми практического и прагматического склада, смотрели на нее преимущественно как на план практических действий и искали счастье в первую очередь для самих себя. А для остальных – лишь в той степени, в какой это могло быть предпосылкой и условием их собственного счастья.

Общественные и личные проблемы американские граждане старались решить с помощью традиций мышления, сложившихся в американском обществе. Это создавало благоприятную среду для появления философии прагматизма («думай и богатей!»), которая истолковывала истину преимущественно с точки зрения практической полезности, удовлетворяющей субъективные интересы индивида.

Мораль земного возможного успеха существует в американской версии бытия, оформившись в «практичные» поговорки: «каждый сам заботиться о себе, а об остальных пусть дьявол думает», «победитель забирает все», «первый пришел – первый взял», «победителей не судят». Человек, не достигший осязаемого материального успеха, считается неудачником и человеком «второго сорта». «Если ты такой умный, то почему ты еще не богатый?» – характерная американская шутка.

Жителям США в полной мере свойственна их нравственность. Она подразумевает привычку упорно трудиться и добиваться своих целей любой ценой, высокий профессионализм и актуализацию своего взгляда на жизнь по принципу «встань и работай» В целом внутренний мир американцев больше занят профессией и бытом: они много и напряженно работают, достигают заметных практических результатов в реальном земном деле, – и богаче живут (потребляя все больше ресурсов). У «янков» внутреннее бытие в основном совпадает с внешними быстротвердеющими наплывами предпринимательского труда. Понятие «работа» превращается в игру с деньгами и властью с начислением очков в протоколе результатов жизни.

Один из ведущих теоретиков прагматизма Д. Дьюи отрицал концепции радикального преобразования самого общества, исходящие из абстрактных моральных принципов. Вместо радикальных социальных преобразований Д. Дьюи предлагал совершаемый эволюционными методами сдвиг в сознании и мировоззрении.

Ведущими нравственными принципами на протяжении всей истории Америки были протестантская этика и пуританская мораль. Однако со временем изначальные идеи протестантизма претерпели метаморфозу: отдельные элементы протестантской этики вошли в трансцендентализм Эмерсона, а практическая философия протестантизма перестала быть религией и стала основой буржуазного прагматизма с его лозунгом: «Пусть погибнут наши тела, но мы накопим деньги, чтобы спасти наши души». Обыватель, идущий вслед за Американской Мечтой, не всегда готов пожертвовать каждодневным благополучием ради возведения счастливого будущего.

Философия успеха и прагматизма опирается на традиции, которые возникли еще среди первых переселенцев и до сих пор сохранились в Америке. Готовность помочь человеку практическим советом, оказавшимся в необычной ситуации, сочеталась с не многословием и отсутствием морализаторства. Идеология данных советов также опирается не на абстрактные философские принципы или религиозные догмы, а на практический опыт, понятный рядовому американцу. Можно сказать, что если русская идея обращается к сердцу и душе человека, то американская мечта – преимущественно к его рациональному разуму. Русские – это общность «думателей и размышлителей», а американцы – нация «делателей и экшенов».

Американские историки обычно стремятся представить дело так, что на вновь открытый континент прибыли якобы одинаково бедные люди и стали богатыми исключительно благодаря своим волевым качествам, целеустремленности и частной инициативе. На самом деле в Америку приезжали люди различных социальных и имущественных положений. И богатым здесь было гораздо легче «продвинуться», чем бедным. Далеко не самая худшая часть разных народов, а, напротив, «сливки общества» разных национальностей покидали насиженные места и перебирались за океан в надежде на получение сытного куска. В настоящее время Америка – уже не просто страна, а своеобразная «сборная мира». И русских там все больше.

Этика успеха нашла свое отражение в литературе и была подхвачена такими пропагандистами успеха, как Э. Карнеги, Д. Рокфеллер, Д. Карнеги, Н. Хилл и др. Одним из «ответвлений» данной этики является психология личного мастерства («нейролингвистическое программирование»). В настоящее время много самоучителей «быстрого счастья» появилось и в России.

Одной из запретных тем в американской публичной политике является «первородный грех государственности»: США возникли как рабовладельческое государство и существовали в таком качестве до юридической отмены рабства [27] . Это произошло в результате гражданской войны 1861-1865 гг. На рабов «дух свободы» и «философия успеха» не распространялись. Даже отцы-основатели, создавшие США на принципах свободы, не хотели рисковать распадом только что народившегося социального организма из-за проблемы рабства. Вся история Соединенных Штатов в определенном смысле представляет собой продолжение этого «греха». Имеются определенные «нестыковки» между неоспоримо гуманистическими декларациями и практической политикой.

Кроме того, и для коренного индейского народа в свободной и могучей Америке места не нашлось места.

В период «Великой депрессии» иллюзиям национального успеха, извратившим изначальную мечту, был нанесен достаточно сильный удар. Начались поиски новых решений. Громче стали слышны голоса моралистов, винивших людскую расточительность и исчезающее трудолюбие.

Вторая мировая война бросила вызов традициям индивидуализма и отразилась в новой политике Ф. Рузвельта, идеи которой в конечном итоге сводятся к коллективным мерам по спасению системы. Но в конечном итоге именно идеология успеха была определяющим фактором. Она в разное время принимала разные формы политического убеждения. Приход к власти политических фигур тоже рассматривался с позиции «этики успеха». «Тернистая» политическая карьера Ф. Рузвельта символизировала способность человека преодолеть все тяготы судьбы. Победив полиомиелит, он стал президентом США. Его жизнерадостная улыбка должна была возродить мечту после депрессии.

Ф.Д. Рузвельт всегда утверждал, что жизнь богаче и шире любой догмы. Он совершил свою социальную революцию на пути борьбы с реальными социальными проблемами, а не на крови своих жертв и всегда гордился тем, что никогда не использовал насилие. Эмпиризм, а не идеология, был его знаменем. Рузвельт нашел единственный «работающий» вариант общности с народом: он заявил, что разделяет его ценности и идеалы, но в то же время остается патрицием в сердце.

Первое десятилетие после окончания Второй мировой войны проходило в США под знаком национальной фрустрации. Понемногу в Америке начинают говорить о необходимости найти иные, более осмысленные цели жизни, нежели простой меркантильный успех. Такие ценности, как любовь, чувство удовлетворения от помощи «единоидейникам» вновь начинают обретать смысл.