Трагедия Игрек. Рассказы - Эллери Куин

— Вся беда в том, — пожаловался Тамм, — что рассказывать почти нечего. Если вы просматриваете газеты, то знаете немногим меньше меня. Вы читали о муже старой леди, покончившем с собой пару месяцев назад?

— Да. Все газеты сообщали о самоубийстве Йорка Хэттера. Расскажите, что произошло, когда вы прибыли на место преступления.

— Ну… — Тамм откинулся на высокую спинку сиденья. — Прежде всего я попытался установить точное время, когда стрихнин добавили в эгног. Кухарка миссис Арбакл поставила стакан на стол в столовой около двадцати пяти минут третьего, а минут через пять-десять туда вошла миссис Хэттер вместе со своей слепой дочерью, обнаружив, что сорванец Джеки крадет напиток, предназначенный для его тети. Немного, верно?

— Да, — кивнул Лейн. — Судя по сопутствующим обстоятельствам, как вы, безусловно, указали репортерам, любой имел возможность отравить питье. Вы спросили мальчика о точном времени, когда он вошел в столовую?

— Конечно, но вы же знаете детей. Что от них можно ожидать? Джеки сказал, что вошел туда перед бабушкой и тетей Луизой. И нам не удалось установить, кто мог проскользнуть в столовую до него.

— Понятно. Мальчик полностью поправился?

— Еще как! — фыркнул инспектор. — Чтобы его прикончить, мало одной порции яда. Это отродье хочется задушить собственными руками! Он заявил, что не хотел красть эгног и сам не знает, почему выпил его. «Бабушка Эмили меня напугала, и я случайно глотнул». Жаль, что он не глотнул побольше!

— Вряд ли, инспектор, вы в точности походили в детстве на маленького лорда Фаунтлероя,[23] — усмехнулся Лейн. — Где находились другие в тот период, когда эгног, очевидно, был отравлен? Газеты об этом не сообщали.

— Ну, сэр, с этим, как и следовало ожидать, вышла путаница. Капитан Триветт читал газету в соседней комнате — библиотеке, — но говорит, что ничего не слышал. Джилл Хэттер лежала в постели наверху, в своей спальне, толком не проснувшись. В половине третьего, обратите внимание!

— Вероятно, молодая леди провела ночь за кутежом, — сухо заметил Лейн. — А остальные?

Тамм мрачно уставился на пустой стакан из-под бренди.

— Луиза обычно дремлет после ленча. Она и старая леди занимают общую спальню наверху. Миссис Хэттер, которая была в саду, поднялась, разбудила Луизу, и обе ровно в полтретьего спустились в столовую. Конрад — сын старухи — шатался взад-вперед по переулку с восточной стороны дома и курил. Он сказал, что у него болела голова — очевидно, с похмелья — и ему захотелось подышать свежим воздухом. Девушка, которая пишет стихи, Барбара Хэттер — вроде бы единственное человеческое существо во всей компании, приятная и неглупая молодая леди, — работала в своем кабинете наверху. Мисс Смит, сиделка Луизы, чья спальня рядом с ее и выходит окнами на восток в переулок, говорит, что была у себя и читала воскресную газету.

— А другие?

— Мелкая рыбешка. Миссис Арбакл в кухне в задней части дома убирала после ленча со служанкой Вирджинией. Джордж Арбакл, ее муж, мыл машину в гараже. Это все. Выглядит безнадежно, не так ли?

Лейн кивнул, не сводя глаз с губ инспектора.

— Ваш одноногий капитан Триветт, — заговорил он наконец. — Интересная личность. Каким образом он вписывается в картину, инспектор? Что он делал в доме в половине третьего в воскресенье?

— Он старый морской волк на покое, — объяснил Тамм. — Много лет живет по соседству с Хэттерами — купил дом, выйдя в отставку. Мы его проверили, не беспокойтесь. Триветт проплавал в море тридцать лет на своем грузовом судне, однажды во время шторма в Южной Атлантике его сбило волной, и он сломал ногу в двух местах. Первый помощник так скверно над ней поработал, что ее пришлось ампутировать.

— Но вы не ответили на мой вопрос, инспектор, — мягко напомнил Лейн. — Как он оказался в доме?

— Дайте мне шанс это сделать, — проворчал Тамм. — Прошу прошения. Я чувствовал себя великолепно, пока вы не напомнили мне об этой истории… Триветт постоянно бывал в доме Хэттеров. Говорят, он был единственным настоящим другом Йорка Хэттера — полагаю, двух стариков сближало одиночество. Насколько я понял, Триветт очень тяжело воспринял исчезновение и самоубийство Хэттера, но не прекратил свои визиты. Он очень привязался к Луизе Кэмпион — возможно, потому, что она так терпеливо сносит свои ужасные недуги, он ведь тоже остался без ноги…

— Вполне вероятно. Ощущение собственной физической неполноценности часто объединяет людей. Значит, славный капитан всего лишь ожидал случая выразить уважение Луизе Кэмпион?

— Вроде бы да. Он навещает ее каждый день. Они отлично ладят, и даже старая ведьма это одобряет — она только рада, что хоть кто-то уделяет внимание бедняжке, в отличие от остальных членов семьи. Триветт пришел около двух; миссис Арбакл сказала ему, что Луиза дремлет наверху, и он отправился в библиотеку ждать ее.

— Как же они общаются, инспектор? Ведь бедная женщина не может ни слышать, ни видеть, ни говорить.

— Они нашли какой-то способ. Ведь Луиза оглохла только в восемнадцать лет, и ее успели научить многому. Хотя Триветт в основном просто сидит и держит ее за руку. Она к нему тоже очень привязана.

— Да, трогательная история! Теперь, инспектор, насчет самого яда. Вы пытались отследить источник стрихнина?

Тамм печально усмехнулся:

— Пытались, но безуспешно. Дело в том, что Йорк Хэттер никогда не терял любви к химии — как я понимаю, в молодости он считался одним из крупных исследователей в этой области. Ему оборудовали лабораторию в его спальне, и он проводил там целые дни.

— Спасаясь от малоприятного окружения. Понятно. И стрихнин взяли в лаборатории?

Тамм пожал плечами:

— Думаю, да. Но и тут мы уперлись в стену. После исчезновения Хэттера старая леди держала лабораторию запертой, запретив всем входить туда. Нечто вроде монумента в память о муже. Она хотела сохранить лабораторию в том же состоянии, в каком ее покинул Хэттер, — особенно после того, когда два месяца назад обнаружили его труп. Единственный ключ от двери она хранила у себя, а на окнах там железные решетки. Ну, как только я услышал о лаборатории, то отправился туда и…

— Вы взяли ключ у миссис Хэттер?

— Да.

— И вы уверены, что она все время держала его при себе?

— Так она утверждает. Как бы то ни было, мы нашли таблетки стрихнина в пузырьке на одной из полок, поэтому решили, что яд взяли оттуда — легче бросить в эгног таблетку, чем возиться с порошком или жидкостью. Но как, черт возьми, преступник попал в лабораторию?

Лейн ответил не сразу. Он поманил к себе Фальстафа.

— Наполни кружки… Это риторический вопрос, инспектор. Окна с железными решетками — должно быть, Хэттер ревностно охранял свое убежище, — дверь заперта, а единственный ключ все время у миссис Хэттер. Хм… Не обязательно искать фантастическое объяснение. Существует такая вещь, как восковой отпечаток.

— Не воображайте, что мы об этом не подумали, — проворчал Тамм. — По-моему, мистер Лейн, есть три возможных объяснения. Первое: отравитель мог украсть стрихнин из лаборатории до исчезновения Йорка Хэттера, когда комната была открыта и доступна каждому, и сохранить яд до прошлого воскресенья…

— Изобретательно, — прокомментировал Лейн. — Продолжайте, инспектор.

— Второе: кто-то, как вы предполагаете, снял восковой отпечаток с замка, изготовил ключ, приобретя таким образом доступ в лабораторию, и заполучил яд перед попыткой убийства.

— Или задолго до того.

— И третье: яд добыли из другого источника. — Тамм взял у Фальстафа полную до краев кружку и жадно осушил ее. — Превосходно — я имею в виду пиво. Ну, мы сделали, что могли. Теория с ключом — мы навели справки во всех слесарных мастерских и скобяных лавках — пока ничего не дала. Мы продолжаем поиски внешнего источника, но тоже без успехов. Вот как обстоит дело сегодня.

Лейн задумчиво побарабанил по столу. «Русалка» опустела — они остались почти вдвоем.

— А вам приходило в голову, — заговорил он после паузы, — что эгног могли отравить прежде, чем миссис Арбакл принесла его в столовую?

— Матерь Божья, мистер Лейн, за кого вы меня принимаете? — возмутился инспектор. — Конечно, приходило. Мы обследовали кухню, но не нашли никаких следов стрихнина или отравителя. Правда, миссис Арбакл выходила на пару минут в буфетную. А служанка Вирджиния еще раньше выходила убрать в гостиной. Так что любой мог прокрасться в кухню и отравить напиток в их отсутствие.

— Начинаю понимать ваши затруднения, — печально улыбнулся Лейн. — Больше в доме Хэттеров никого не было?

— Насколько я знаю, ни души. Но входная дверь была не заперта, поэтому кто угодно мог проскользнуть в дом и выйти незаметно, О ежедневной порции эгнога в столовой в половине третьего знали все знакомые Хэттеров.