Екатерина Хромова - Татьяна Московцева

А сейчас, спустя год, когда его положение во много раз ухудшилось, когда оперирование большими суммами денег ушло в далёкое тёмное прошлое, он вдруг почувствовал решимость начать серьёзные отношения с такой непростой девушкой. «Катя, Катя, Катя… – повторял он без конца. – Будешь моей!» Он перебирал в памяти моменты непродолжительных встреч с ней и недоумевал, как такая девушка, которая водит недешёвый внедорожник и является дочерью самого Хромова, может служить секретарём пусть даже начальника службы экономической безопасности Лукойла?! Год назад тут сидела та самая гламурная блондинка Кристина, которая также провожала Полянского на вокзале. Зарплаты рядовых сотрудников невысокие, те же Чайкин с Блиновым жаловались, что получают чуть больше, чем получали на оперативной службе в милиции, и остаётся непонятным, почему люди так стремятся попасть в такие крупные корпорации, как Лукойл и Газпром. Низкий доход, жёсткая дисциплина, нулевая вероятность карьерного роста и левых заработков (всё давно поделено) – что тут хорошего?!

В среду и четверг Андрей не смог пообщаться с Катей наедине, чтобы спросить номер телефона и назначить свидание, и, не увидев её в пятницу, решил воспользоваться услугами Степана Тишина, сына своего бывшего сотрудника Афанасия Тишина. Степан работал в ФСБ и неоднократно за символическую плату пробивал адреса и телефоны тех, кто был нужен Андрею, и даже делал распечатки телефонных звонков. Андрей обратился к нему в половине третьего, когда вышел из здания Управления, а к шести часам получил нужную информацию. На женщину по имени Екатерина Сергеевна Хромова было зарегистрировано семь телефонных номеров разных сотовых операторов!

Андрей шёл по двору в направлении своего подъезда, когда позвонил Степан, который, отчитавшись в выполнении задания, прислал СМС со всеми данными. В том числе дату рождения: 16.08.1982 (день рождения Кати Третьяковой также приходился на середину августа – ещё одно совпадение!) – она была моложе Андрея на 10 лет, и сейчас ей было 24 года.

– Семь телефонов! – присвистнул он.

И, остановившись в палисаднике, принялся набирать их по очереди. У него уже был опыт подобного телефонного съёма, последний раз – два месяца тому назад, когда ему приглянулась сотрудница Альфа-Банка, принимавшая от него денежный перевод (он перечислял алименты бывшей жене, которая вместе с их сыном проживала в Петербурге), и он, прочитав на табличке её инициалы, узнал через Степана номер её мобильного телефона, позвонил ей и уговорил её встретиться.

Первый, второй, третий телефоны Кати Хромовой… все оказались отключенными, ответил последний – седьмой. Андрею это показалось счастливым предзнаменованием.

– Алло! – наконец, ответил женский голос.

– Добрый день. Это Катя?

– Да.

– А-а… привет, это Андрей беспокоит…

Вслед за этим последовало витиеватое объяснение, что за Андрей – мол, приходил к Спирину, Блинову, Чайкину всю эту неделю, а теперь жаждет встретиться не по работе.

– Ну да, припоминаю, – неуверенно ответила она.

Он воодушевлённо стал наговаривать слова, которые сами по себе ничего не значили, но выражали страстное желание увидеться, желательно в эти выходные.

– Ну-у… Я польщена, конечно. Но всё так неожиданно. Послушай, а ты приходил по какому вопросу?

Он объяснил, что никак не связан с Лукойлом, является другом Юрия Спирина и обращался по личному делу. Она всё задавала наводящие вопросы, пытаясь уяснить, кто же ей звонит; он, в свою очередь, растерялся – так диссонировал её низкий, немного грубоватый, будто прокуренный голос с её хрупкой внешностью. И если внешне она была схожа с Катей Третьяковой, то своим голосом напоминала другую его девушку – Таню Кондаурову. Совпадение на совпадении!

Несколько минут они разговаривали как бы на разных языках, потом Катя сказала, что идентифицировала его личность, вспомнила, как он выглядит – впрочем, не совсем уверенно. Главным являлось то, что она была настроена на общение. Андрей располагал запасом тем разговорить её, но, неожиданно она взяла беседу под свой контроль:

– Ты знаешь, завтра-послезавтра приезжает Алекперов и я должна подготовить освещение события в прессе… Потом, мне надо съездить в турфирму по поводу поездки – я уезжаю в Париж на Новый год…

– О, Париж, я там был проездом…

Слово за слово, разговор затянулся на сорок минут. Андрей рассказал, как в начале прошлого года мариновался в аэропорту Де Голля, ожидая рейс на Гавану, а она поведала, что её коллега Кристина выходит замуж за француза и собирается уехать к нему в Париж. В конце беседы они признались друг другу, что рады состоявшемуся знакомству и договорились созваниваться и действовать по обстоятельствам. Катя сообщила сразу, что раньше следующего четверга встретиться в любом случае не удастся, ну а там…

Эти выходные Андрей посвятил подготовке документов для ОБЭП и УНП. В съёмной двухкомнатной квартире на улице Гагарина, где он в данный момент проживал, хранился почти весь документооборот его фирмы (которую скоро должны были обанкротить по суду) и в его задачи входило подобрать такие бумаги, которые бы подтвердили его версию и убедили бы милиционеров в том, что предъявляемые ему обвинения беспочвенны. Суть которых сводилась к тому, что он перечислил на подставные фирмы крупную сумму денег, которыми должен был расплатиться с немецкой компанией Сименс за поставленный товар, обналичил и присвоил их (что является составом преступления, предусмотренного статьёй 159 УК, часть 4 – Мошенничество в особо крупных размерах, и этим занимался ОБЭП); а также к тому, что для получения кредита он передал в Волгопромбанк заведомо ложную бухгалтерскую документацию (это состав статьи 176-й – Незаконное получение кредита, и эту статью разрабатывало УНП). Заказчиками обоих дел являлись кредиторы, соответственно Сименс и Волгопромбанк, которым задолжал Андрей. Он, в свою очередь доказывал, что являлся номинальным владельцем компании, проживал в другом городе – Петербурге, получал фиксированную ежемесячную плату, а фирмой управлял исполнительный директор со своей сворой. Вот они-то и должны за всё отвечать. Аргументы, подтверждавшие его позицию: во-первых, все спорные документы фирмы были подписаны не его рукой («спорные» документы – это договора поставки с Сименсом и бухгалтерская отчётность для получения кредита в Волгопромбанке); во-вторых, было собрано множество документов, подтверждавших, что в период с 2001 по середину 2006 гг он постоянно проживал в Петербурге и физически не мог управлять волгоградской фирмой. На самом деле, он, предвидя такой ход событий, заставлял сотрудников подделывать на документах его подпись и только в исключительных случаях расписывался сам – как, например, на кредитных договорах, которые необходимо подписывать в банке в присутствии банковских работников. Что касается Петербурга – он действительно проживал там, рабочие дни проводил на предприятии со строгим пропускным режимом (аккумуляторный завод Балт-Электро, Андрей был соучредителем ООО «Экссон», фирмы-дилера этого предприятия, офис и склад которой располагались на его территории), и множество людей могли подтвердить, что каждую неделю с понедельника по пятницу он находился на предприятии, проходил через охрану и предъявлял пропуск. Но правдой являлось также то, что минимум два раза в месяц, а бывало и чаще, он летал по выходным в Волгоград, а по телефону и электронной почте контролировал каждый шаг своих сотрудников. Но это знать оперативникам совсем необязательно.

Линия защиты Андрея и его активные действия внесли коррективы в планы милиционеров, которые, как известно, любят короткие простые схемы и ненавидят длинные сложные. В их задачи входило – угрозами заставить подозреваемого расплатиться с заказчиком наезда, им было безразлично, управлял ли Андрей фирмой сам или через наймитов, и тем более не хотелось вникать во все производственные сложности, кто там на самом деле отдавал распоряжения и вообще крутил финансовые колёса, а кто подписывал бумаги и был статистом. Они и протоколы-то заполняли неохотно, во время допросов отдавая предпочтение устному произнесению угроз. Ведь они рассчитывали похоронить это дело сразу после того, как Андрей испугается и отдаст деньги кредиторам. Поэтому вынужденная проверка принесенных им документов и необходимость проведения графологической экспертизы поставила их в ступор.

Андрей знал возможности противника, понимал, что, раз эти люди затеяли войну, то пойдут до конца, и стремился сработать на опережение.

И об этом он повёл речь в субботу, 21 октября, вечером, когда встретился со Спириными в пивной «Бавария». Собралась большая компания, была дочь Спириных с мужем, приятельницы Вероники с её работы (она работала в областном финуправлении), несколько бывших коллег Юрия. Однако, всерьёз поговорить не удалось. Быстро набрали градус и заговорили о предметах более приятных, чем уголовное преследование бывшего предпринимателя. Постоянно думая о Кате, Андрей старался вывести разговор на темы, которые бы хоть как-то её касались – хотя бы даже про Станислава Полянского.