Венец рабов - Дэвид Вебер

К её окончательному огорчению, врач страдала от недостатка подобающего медицинского такта.

- Это будет больно? - взволнованно поинтересовалась Берри, следуя за доктором по казавшемуся пустынным и неотделанным коридору.

- Скорее всего, - беззаботно ответила доктор Шварц. Она улыбнулась Берри менее сочувственно, чем по мнению Берри могла бы. - А чего вы хотите? Полное нанотехническое преобразование организма за четыре дня! - Шварц покачала головой, как будто поражённая безумием затеи. - Вы же знаете, что мы добавим вам целый сантиметр. И укоротим принцессу на столько же.

"Улыбка определенно не такая сочувствующая, как следовало бы", - раздраженно подумала Берри. Особенно после того, как доктор продолжила.

- Когда мы начнём разбирать вас по косточкам и складывать снова, должно быть довольно неприятно, - произнесла Шварц. - Изменения в мягких тканях не так страшны, но вот кости совсем другое дело. Однако я думаю, что вы большую часть времени проведёте во сне.

Пятью секундами позже доктор Шварц ввела Берри в обманчиво заурядно выглядящую отдельную палату.

Одну из двух коек уже занимала Руфь. Она выглядела несколько спокойнее, чем чувствовала себя Берри, но ненамного, и Берри ощутила странное успокоение при виде нервозности своей компаньонки.

- Отлично. Итак, миз Зилвицкая, - бодро произнесла доктор Шварц. - Как только вы переоденетесь и ляжете в койку, так сразу и приступим к подготовке.

- Э-э… и насколько это будет больно? - поинтересовалась Берри, начиная выполнять распоряжение врача. Она признавала, что задавать данный конкретный вопрос было уже слегка поздновато, однако было похоже, что доктор Шварц не возражала.

- Как я уже сказала, - ответила врач, - модификация костей всегда связана с определенным дискомфортом. Разумеется, я понимаю, что когда врач употребляет термины вроде "дискомфорт", то пациенты обычно начинают немного волноваться, однако вам, честно говоря, не следует об этом беспокоиться. Боль - это один из самых эффективных способов для организма дать нам знак.

- Если вам это не слишком важно, - отозвалась Берри, - я бы предпочла, чтобы мой организм сообщал таким образом как можно меньше.

- Поддерживаю, - вставила со своей койки Руфь.

- Ну, конечно же, мы сделаем всё возможное, чтобы свести дискомфорт к минимуму, - заверила их Шварц. - На самом деле, процедура сама по себе не особенно сложна. Закавыка в таких делах кроется в правильном программировании наннитов, а поскольку у нас есть полный доступ к вашим медицинским картам, то в данном случае это было довольно-таки несложно. Помню, раз мы делали срочную работу для СРС, не имея доступа к медкарте типа, под которого должны были замаскировать нашего агента. Вот тогда это была работёнка! А сейчас…

Она изобразила лёгкий беззаботный жест, затем недовольно взглянула на Берри, которая очевидно переодевалась в больничную пижаму не так быстро, чтобы её это удовлетворяло. Берри поняла намёк, и доктор удовлетворённо кивнула при виде ускорения темпа.

- В данном случае, мы, разумеется, располагаем всей необходимой информацией, - продолжила Шварц. - И проблемой является фактор времени. Как только мы закончим с вами последние подготовительные процедуры, мы внесём последние поправки в программы наннитов и введём их вам. После этого, - произнесла она тоном, который по тайному мнению Берри, был до ужаса бодрым, - нанниты начнут разбирать вас на части и складывать заново. Если бы у нас было на это несколько недель, то, наверное, вы чувствовали бы себя не намного хуже, чем, скажем, при умеренно серьёзном гриппе. Но учитывая время, которым мы располагаем, боюсь, что придётся заплатить несколько подороже.

Она пожала плечами.

- Как я уже говорила, я ожидаю, что вы обе в следующие несколько дней проведёте довольно много времени во сне. Нанопреобразование действительно имеет тенденцию расходовать много вашей энергии. Мы применим некоторые средства для уменьшения дискомфорта, однако мы должны иметь возможность контролировать ваши реакции на модификацию и не можем позволить себе забить их чем-то действительно мощным. Особенно, когда проводим изменения в таком темпе. Так что я опасаюсь, что то время, которое вы проведёте не во сне, навряд ли займёт место среди ваших любимых воспоминаний.

Она снова улыбнулась, всё с тем же раздражающим недостатком сочувствия, и Берри мрачно вздохнула. Когда она беззаботно соглашалась на всё это, оно казалось намного более простым.

Берри закончила застегивать пижаму и приостановилась. Это было не совсем колебание. Она сказала это себе весьма твёрдо. Однако пауза была смущающее близкой к этому и в районе груди, казалось, обосновалось ощущение падения.

- Ага, вижу, вы готовы! Отлично! - похвалила доктор Шварц, улыбаясь ещё бодрее, чем прежде, и ощущение падения достигло умопомрачительных масштабов. - Тогда давайте начинать, да?

Последующие несколько дней были намного более мучительны, чем обещали бодрые заверения доктора. Однако в действительности ощущения были далеко не настолько плохи, как те, с которыми Берри уже сталкивалась на жизненном пути. Кроме того, те же самые жизненные перипетии сделали душу Берри настолько подозрительной, хотя в самом мягком и дружелюбном смысле этого слова, что с ней мало кто мог сравниться из людей, которых она знала.

Ну… за исключением принцессы Руфи.

За эти дни Берри узнала принцессу довольно хорошо, поскольку когда они не спали, им было нечем больше заняться, кроме как разговаривать. И хотя Берри быстро пришла к выводу, что Руфь ей очень нравится, она также нашла различия между ними более чем просто забавными.

Некоторые различия были очевидны - Берри обычно держалась скромно, а Руфь привлекала к себе внимание. Однако более серьёзным различием, хотя и не сразу бросающимся в глаза, была разница во взгляде на жизнь. Да, жизнь Берри оставила ей крайне мало детской невинности, однако она тем не менее бодро смотрела на вселенную и её обитателей. Руфь же…

В конечном итоге Берри пришла к мнению, что термин "параноик" всё же был по отношению к ней неправилен. Он включал в себя боязнь, беспокойство, нетерпеливость, а характер принцессы был очень жизнерадостен. Но если бы термин "оптимистичный параноик" не был смехотворным оксюмороном, то мог бы охарактеризовать Руфь достаточно хорошо. Она, казалось, принимала как данное, что половина человеческой расы была скверна, хотя это знание её особенно и не волновало - поскольку она была уверена, что сумеет управиться со склизкими гадами, если те посмеют досаждать ей.