Эффект Робинзона Крузо - Игорь Николаевич Гавриленко

известно, что символика Мексики и пирамиды п-ва Юкатан (в частности, в городах Теотиуакан, Паленке и в других) обладает смысловой нагрузкой и прототипологична Египту. Если сравнивать Мексику и Египет, обнаруживаются общие черты у двух культур, общий символизм. На гербе Мексики изображен орел, сидящий на кактусе посреди острова Тескоко; орёл держит в клюве поверженную змею. Орёл стал непосредственным олицетворением победы сил добра над злом, будучи символом бога Уицилопочтли, а следовательно, символом солнца, дарующего саму жизнь людям. А древнеегипетский бог солнца, верховное божество в религии древних египтян — Ра — изображался с головой сокола на теле человека, с солнечным диском и змеёй Урея на голове. В загробном мире Ра встречался каждую ночь лицом к лицу с символом зла и демоном тьмы Апопом — ужасным гигантским змеем, чтобы вступить в битву и победить.[5]

Основой для герба Египта изначально служил ястреб, затем его сменил золотой орел Салаха ад-Дина. Символом Нижнего Египта является кобра, а символом Верхнего — грифон. Несмотря на разность выборов в эпохах и ретрансформацию, мы имеем дело с хищной птицей. Как так получилось, что у стран, которые находятся друг от друга на расстоянии 12 500 тысяч километров, символом стали хищные птицы и змеи, а также мифологемы о высших богах идентичны? У этих же стран в наличии пирамидальные комплексы, легенды про высокоразвитые цивилизации и несметные богатства, которые так и норовили отобрать (разбои и грабежи — очень древняя практика). Мировоззрение древних египтян и майя во многом схожа. К примеру, природа, по их мнению, есть проявление абстрактного сознания, или Воли. Поразителен символ божественного начала в человеке — крылатый круг, который египтяне и майя изображают почти одинаково.[6]

Исследователь в области альтернативной истории, доктор философии и инженер по специальности Дж. Фаррелл обращает внимание на сходство культов египетского бога Осириса и инкского бога–творца Виракочи, на «синоптическую проблему» ольмекских голов.[7] Он же обращает внимание на то, что способность сооружать такие монументальные сооружения как в Гизе, так и на Юкатане «примитивными общинами охотников и собирателей» — само по себе аномалия.[8] Популяризатор науки, журналист Г. Хэнкок также обращает внимание на сходства в символике Осириса и ацтекского бога Кецалькоатля.

Как свидетельствуют приведенные в ходе сравнительно–сопоставительного анализа примеры, символический уровень Египта и Мексики прототипологичны. В силу прототипологичности заключаем, что и прочие составные уровни (антропологический и психофизиологический) также являются частями одного исходника.

Метафорично можно было бы описать Мексику и Египет так: братья–близнецы попали на разные континенты, в силу независящих от них причин, они не знают, что имеют одних и тех же родителей, обладают идентичным биологическим, генетическим, культурным, поведенческим набором. Однако жизнь «братьев–близнецов» обусловлена и некоторыми отличиями, в силу процесса адаптации и проживания в разных социокультурных средах.

Сходство комплексов Теотиуакана и Гизы очевидны, так же как сходства некоторых ступенчатых пирамид Юкатан и пирамиды Джосера. Основными элементами мексиканского комплекса Теотиуакан выступают три пирамиды, как и в Гизе — пирамиды Солнца, Луны и пирамида–храм Кецалькоатля. В параметрах мексиканской пирамиды Солнца в Теотиуакане, как и в Великой пирамиде Гизы, заложено значение числа π — идеальная геометрия: высота пирамиды, умноженная на 4 π, равна периметру её основания.[9]

Планы комплексов одинаковы и несимметричны: два сооружения находятся на одной оси, а третья сориентирована по направлению юго–запада. Как в Гизе вершины Великой и Второй пирамид находятся на одном уровне, хотя первая несколько выше второй, так и в Теотиуакане вершины пирамид Солнца и Луны находятся на одном уровне, хотя первая выше. Причина в обоих случаях заключается в том, что Великая пирамида и пирамида Солнца построены на более низком участке по сравнению соответственно со Второй пирамидой и пирамидой Луны.[10]

Тавровая диспозиция свидетельствует в пользу единого инженерного подхода, единого замысла и проекта для его реализации. Резонно усматривать в этом нечто большее, чем совпадение, делая вывод о связи между древним Египтом и Мексикой.

Архитектурные памятники Египта и Мексики можно разделить на две категории. Первая — идеально сложенные с инженерной точки зрения пирамиды и храмовые комплексы, изумительно обработанный известняк и гранит. Построить такое вручную, без специальных машин человеку просто не под силу, тем более населению, чьи способности и умения допущены классической историей.

Вторая категория — достаточно нехитро построенные пирамиды и другие сооружения существенно меньшего масштаба, возведённые из подручного строительного материала: известняка, кирпича и щебня. Уже не наблюдается той идеальной геометрической формы в строительных материалах, как и нет крупных, гладких блоков. В данном ключе строительные технологии вполне отвечают нашим представлениям о возможностях египтян правления III, V, VI и XII династий. Неслучайно большинство пирамид, построенных таким образом, почти разрушено; ныне многие представляют собой оплывшие холмы.

Египтолог и инженер А. Ю. Скляров не раз подтверждал, что также обнаруживал строения, состоящие из двух частей — нижней монументальной кладки из мощных гладких плит и верхнего нагромождения камня. Любой инженер со стажем подтвердит, что эти фрагменты относятся к разному времени, а главное, строили их с использованием принципиально разных технологий. В общем, многие сооружения достраивались, перестраивались, причём со временем просматривается явная деградация строительных способностей. Такое же наблюдение он сделал в Мексике при изучении сооружений доколумбовой эпохи.[11]

Ступенчатая пирамида Джосера в Саккаре — явный тому пример; данная пирамилда возведена на руинах более качественного и древнего сооружения. С восточной стороны пирамиды видны четко обработанные блоки известняка, уложенные без раствора, а сверху и сбоку этих фрагментов видна халтурная кладка из грубых камней на глиняном растворе. И таких примеров множество.[12]

С какой целью выгодно достраивать и перестраивать монументальные комплексы? Ответ очевиден — для новых нужд. К примеру, нужды современного цивилизованного государства заключены в нахождении направлений и возможностей его социально–экономического развития. И туризм — одна из движущих сил инклюзивного роста и устойчивого экономического развития. Получение дохода и привлечение инвестиций — ключевой параметр для держав, на территории которых находятся древние архитектурные сооружения. И таким образом мы получаем исторические «фейки», грамотно организованное культурноисто–рическое пространство по зарабатыванию денег за счет туризма и привлечения инвестиций. С другой стороны, нужды древнего нецивилизованного государства заключались в постоянной экономической экспансии, колонизации за счёт военной силы. Ключевым фактором на тот период выступали мощь и способности воинских формирований, их уровень подготовки для решения геополитических задач. А значит, требовались тренировочные центры и биофизиологическое пространство для подготовки воинских формирований. С учетом этого достраивались и появлялись казармы, штабы, хранилища для продуктов и фуража, конюшни, тренировочный полигон с полосой