Это мужской мир, подруга! - Татьяна Веденская

– С коксом и ананасами, – балагурил он. – А потом погонять на «Порше».

– Это просто прекрасно. Шоу.

– Так что скажешь? Воплотим его в жизнь? – спросил он, глядя куда-то в сторону, по направлению к Красной площади. Сквозь стрелу Нового Арбата с нашей веранды был виден совсем маленький кусочек красной стены.

Я закончила улыбаться и вгляделась повнимательнее в своего дружка. Он что, уже что-то принял? Или все-таки вино оказалось слишком хорошим?

– Ты заболел? Тебе нужна московская прописка? – ухмыльнулась я, все еще надеясь перевести весь этот странный разговор в шутку. Нет, не подумайте, что Никита был мне как-то неприятен или были еще какие-то причины сказать «нет» такому блестящему молодому человеку из хорошей (в отличие от моей) семьи. Дело было вообще не в нем. Я совершенно, абсолютно не хотела замуж. Совершенно. Я хотела жить сама по себе. Да, я не форсировала события, я не совершала никаких конкретных действий по обретению независимости, но в глубине души знала точно, что однажды я найду способ сбросить свои оковы, уйду из семьи и буду как кошка, которая живет сама по себе. Опыт родительской собачьей, то есть, простите, семейной, жизни отвратил меня от матримониальных планов, заставив мечтать исключительно о «хочу халву – хочу пряники». Жизнь в одиночестве – что может быть лучше!

– Я думаю, мы идеально подходим друг другу, – продолжал нести околесицу Никита. – Мы молоды, мы понимаем друг друга, не грузим, мы сможем быть вместе и не станем несчастными. Разве это не повод пожениться?

– Ну, вообще-то, нет, не повод, – помотала головой я. Принесли перепелов, которых я, кстати, терпеть не могла. Никита делал заказ, он просто заказал две порции того, что сам любил, и все. И вот я сидела, ковырялась вилкой в глазированной перепелке и не знала, что сказать.

– Ты сама говорила, что больше не хочешь жить с предками. Ну, так вот он – ответ на все молитвы. Мы поженимся и будем жить сами по себе. Я, возможно, буду назначен в дипкорпус в Штаты. Уедем, ты вообще папашу годами видеть не будешь.

– Но... почему бы тебе не жениться на ком-то, кто тебе нравится? – удивилась я. – Ты же любишь других девушек. С попой и с большой грудью. Я уж успела это заметить, пока с тобой таскалась.

– Ты мне тоже нравишься, – сказал он таким тоном, словно перед этим слопал дольку даже не лимона – лайма. Кислым-прекислым тоном.

– Оно и заметно. Ладно, Никитка, не ерничай. Кончай Ваньку валять, лучше поехали купаться.

– Так выйдешь ты за меня?

– Нет, что ты. Если ты внезапно перегрелся на солнышке и спятил, то я еще пока нормально себя чувствую.

– Но почему нет?

– По кочану и по капусте, – с досадой фыркнула я, промокнула губы салфеткой и встала из-за стола. – Я наелась, пожалуй. Поеду-ка вообще домой.

– Смотри, я ведь серьезно говорю. Вот и кольцо! – заявил он и вытащил откуда-то из своих модных штанов бархатную коробочку.

Я от изумления застыла на месте. Кольцо действительно было дорогим и красивым, что, опять-таки, было странно. Он что, готовился к этому заранее? Думал обо мне, покупая кольцо? Писал текст, репетировал перед зеркалом? Боялся, что я скажу «нет»? Если так, то подготовился он на двойку.

– Почему ты это делаешь? – сощурилась я и, закрыв коробочку, сунула ее обратно ему в руки.

– Потому что... ну... ты и я... мы бы... знаешь, это не так и плохо, – забормотал он, отводя глаза.

– Почему ты на самом деле это делаешь?

– Что ты имеешь в виду? – фальшиво возмутился он, но голос его выдал. Голос дрожал и срывался. – Я хочу нам счастья.

– Рассказывай! – потребовала я.

– Что рассказывать?

– Всю страшную правду. Почему тебе надо жениться?

– Ну, просто я уже в таком возрасте... – начал было он, но я только фыркнула и передернула плечами.

– Ты мне еще расскажи, что ты все чаще думаешь о детях и уже хочешь попробовать себя в роли отца.

– Ну, в роли отца пока нет, – сник Никита. От волнения он даже решился закурить. Вообще-то, он вел здоровый образ жизни, то есть вполне мог обкуриться травки или выпить бутылку бренди, но с утра он пил свежевыжатый сок и не курил сигарет с табаком. Это вредно. И с ним я тоже не курила, хотя сама по себе очень даже могла затянуться каким-нибудь «Парламентом».

– Эй, официант! – крикнул он и попросил принести ему какую-нибудь сигарету. Я смотрела на него, и предположение, которое до этого, честно, даже не приходило мне в голову, вдруг обожгло мой разум, и я побледнела.

– Мой папаша случайно не имеет отношения ко всей этой ерунде?

– Что? Нет, при чем тут твой папаша? – быстро, даже быстрее, чем надо, воскликнул Никита, но лицо его пошло пятнами, а пальцы нервно мяли художественно сложенную льняную салфетку.

Над верандой пронеслись тучи, солнце зашло за облака, я сняла темные очки, съежилась и принялась тереть ледяными пальцами усталые глаза. Я решительно не хотела в это верить.

– Почему? Зачем это тебе? – спросила я наконец. Никита, усталый и злой, прежде всего на самого себя, что так плохо справился с поставленной задачей, вздохнул и принялся сбивчиво объяснять.

– Квартира моя на Кутузовском... она, понимаешь ли... Мой предок взял кредит на бизнес несколько лет назад. Что-то там не отбилось, и он решил квартиру продать. Ну, ему так было удобнее. А мне что делать? Сидеть в их лесу и слушать птиц? Вся моя жизнь в Москве!

– Как давно это началось?

– Ну... давно, – кивнул он.

– Как именно давно? – нахмурилась я. Мне тоже захотелось курить.

– Тут ведь такое дело. Я поначалу думал тоже, что все это ерунда. Но когда с тобой познакомился, понял, что ты мировая девчонка.

– С самого начала? – ахнула я и принялась судорожно копаться в сумочке в поисках телефона. Хотя кому тут звонить? Кому рассказать, что мой отец настолько стремится все сделать по-своему, что подкупает мужчин, заставляя их жениться на мне?

– Так что мой папаша тебе предложил? – спросила я, чуть-чуть вернув себе хладнокровие.

– Не мне, а родителям. Они работают над какими-то проектами вместе и хотят породниться. Соединить, так сказать, капиталы. Но ты пойми, ты мне действительно понравилась. Ты – мировой товарищ, иначе бы я даже не стал и лезть. Мы бы с тобой прекрасно жили и не мешали друг другу. – Сомнительные оправдания, на мой взгляд.

Я повторила вопрос.

– Что именно?

– Квартиру. Он бы выплатил кредит.

– И все? – позволила себе усомниться я.

– И двести штук. Как подарок на свадьбу. Молодой семье, – добавил Никита.

– Как умно. Раз уж меня не выдать замуж насильно, надо подсунуть мне такого красавчика, как ты, и просто дать ему за меня двести штук. Кстати, не так и дорого!

– Ника!

– Все, отстань. Свободен. – Я вылетела из ресторана, как пробка, и понеслась домой, совершенно не зная, как именно я буду действовать. Я была уверена только в одном: все это безумие надо кончать. И кончать немедленно.