Репликант - Андрей Львович Ливадный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще немного и все будет кончено.
Лицо Игната исказила гримаса ярости. И без того худой, — в чем только душа держится, он мгновенно осунулся, словно организм вошел в «форсированный» режим, сжигая скудные внутренние резервы. Глаза глубоко запали, в них читался некий вид безумия, — наниты отработали криво, непоследовательно, — их «помощь» выглядела весьма сомнительно.
С балкона внутрь здания вела лишь одна дверь. Он толкнул ее плечом, метнул внутрь гранату, а сам ворвался спустя секунду после взрыва.
Двое бойцов как раз вставали с пола. Их сбило с ног взрывной волной, но благодаря тяжелой броне, лишь слегка контузило. Фрагменты мебели дыбились пластиковой щепой и едко дымились.
Короткие очереди вспороли сумрак. Машинально проконтролировав результат, Игнат рывком пересек задымленную комнату. В коридор полетела граната.
Он не пытался осмыслить происходящее. Работал на выживание. Взрыв прокатился коротким рыком, обдал порывом горячего воздуха. Уши заложило, но полагаться на слух в кромешном аду беспорядочного огня уже не приходилось.
Перекатом по хрусткому тлеющему пластику он добрался до небольшого холла, отстрелялся с колена, взглядом фиксируя обстановку и результат, — еще одна дверь распахнулась по правую руку, и Игнат щедро добил магазин.
Чисто…
Снова рывок вперед. На бегу он успел перезарядить оружие. В трофейном подсумке осталось две гранаты. Обе ушли по назначению, в комнату, озаренную мятущимися сполохами статики, — оттуда бил импульсный пулемет.
От грохота разрывов слух почти пропал.
Силы предательски таяли. Он не мог долго поддерживать такой темп. Предел истощенного организма наступил быстро и предсказуемо.
В просторном угловом помещении с окнами, выходящими на разные улицы, на самом деле оказались установлены два крупнокалиберных ИПК на треножных станках. Оба молчали, опрокинутые ударной волной.
Контроль.
Звук коротких очередей с трудом прорвался в сознание. Пытавшийся встать противник мешковато повалился на пол.
Реальность воспринималась урывками. Подняв треногу, он осмотрел ИПК, развернул его стволом ко входу, отчаянно надеясь, что стрелять не придется. При работе тяжелого импульсного оружия обычно возникает побочная ударная волна, защитить от которой способна лишь специальная экипировка.
— Макс, это Зверь. Входите, если живы. Пулеметчиков снял. Несколько минут еще продержусь.
* * *
Снова вступать в бой ему не пришлось. Противник, потеряв тяжелые вооружения и не понимая, как их потенциальные жертвы прорвались в здание, счел за благо отступить.
Звуки перестрелки быстро стихли. Тишина вдруг наступила оглушающая. Игнат все еще держал под прицелом вход.
В коридоре послышались шаги.
— Зверь, свои. Не пальни ненароком.
Внезапно дала о себе знать паранойя. Есть ситуации, когда ее (паранойи) много не бывает. Частоту связи могли прослушивать и использовать не только репликанты из города. Без надежной системы идентификации не было никакой уверенности, что голос, доносящийся из коридора, принадлежит Максу.
— Докажи.
— Справедливо. Спрашивай.
— Как ты меня встретил?
— Ствол к затылку приставил. И твое оружие отобрал.
— Входи.
Через минуту в комнате стало тесно. Бойцы все прибывали. Каждому хотелось взглянуть на новичка, спасшего их жизни, похлопать по плечу, сказать пару ободряющих слов, а Игнат воспринимал окружающее через призму крайнего измождения. Короткий бой забрал от него все. Силы, способность связно мыслить, крохи дружелюбия.
— Э, брат, да ты едва на ногах стоишь, — в руках Максима оказался шприц-тюбик. Он сделал Игнату инъекцию, ни о чем не спрашивая. Прямо через ткань одежды.
На удивление, — в голове моментально просветлело.
— Не напрягайся. Вколол дозу нанитов. Боевые, поддерживающие. Сейчас станет легче.
Народ тем временем собрал трофеи. Оба ИПК сняли со станков и унесли. Оружие убитых тоже забрали, как и некоторые детали тяжелой экипировки.
— Кто они такие? — Игнат, немного придя в себя, взглянул на тела врагов. Внешне те ничем не отличались от других репликантов. На этот раз при виде крови он не испытал ни страха, ни отвращения, ни дурноты, — эмоции притихли, словно бы выцвели.
— Киллхантеры. Твари похуже инков, — ответил Макс.
— Они репликанты? — уточнил Игнат.
— Да. Репликанты. Но не такие как мы. Охотятся ради нанитов. Нападают на мирные поселения. Кого убьют — препарируют на месте. Жуткое, скажу тебе, зрелище. Жуткое, даже когда находишь места временного размещения их полевых лабораторий. А тех, кого захватывают живыми, уводят на фермы.
— Что еще за «фермы»?
— Там репликантов содержат, как скот. Обездвиживают, накачивают препаратами, провоцирующими рост числа нанитов.
— И что происходит с пленниками?
— Регрессируют, становятся уродцами. Первым, как правило, отказывает мозг, а тело на искусственном питании может прожить несколько лет. Пошли, Игнат. Здесь парни уже без нас разберутся. Надо выпить. Посидим, стресс снимем, заодно потолкуем. Ты вовремя вписался. От большой беды нас спас. Хантеры взломали барьер, закрепились в здании и ждали подмогу. Напади они всеми силами, — поселению пришел бы конец.
— Зачем держите такой большой радиус защиты? — спросил Игнат. — Руины-то для чего включили в периметр?
— Не от нас зависит, — ответил Макс. — Эмиттеры фазового смещения работают только на определенном расстоянии друг от друга, — пояснил он. — Этого не изменишь, вот и приходится накрывать куполом часть разрушенных кварталов.
* * *
Этим вечером Упырь крепко напился, что позволял себе крайне редко.
Во-первых, отравить нервную систему, которую поддерживают наниты, непросто. Во-вторых, ему не нравилось состояние опьянения, но сегодня вернулось чувство, которое иначе не заглушить.
Оно саднило, кровоточило, грызло изнутри и никак не хотело заткнуться.
Упырь пил в одиночестве, мрачнея с каждой минутой. Происходило все на открытой террасе под ветвями огромного дерева, изрядно пострадавшего в боях давней войны, покореженного мутациями, но выжившего.
Нижние ветви исполина источали неяркий свет, озарявший живописную атмосферу местного «клуба», если можно так выразиться.
Обычно по вечерам тут собирались свободные от дел репликанты. Здесь заключались сделки, планировались вылазки, обсуждались проблемы и насущные потребности небольшого сообщества.
Упыря откровенно сторонились, считая социопатом: он ни к кому не лез, друзей не заводил, никогда первым разговор не начинал, а отвечал только по существу (если самому было интересно), но сегодня изменил своим же правилам.
Он некоторое время наблюдал, как Игнат и Максим беседуют, сидя за дальним столиком. Говорил в основном Макс, что-то втолковывая новичку.
Упырь встал, пошатнулся, придержался рукой за спинку кресла, а затем нетвердой походкой направился к ним.
— …освоишься быстро, — долетел до его слуха обрывок фразы. — С десяток вылазок и сможешь обновить наниты до второго уровня.
— Макс, заткнись! — Упырь волоком
