Что готовит нам судьба - Индия Грэй

— История сотрудничества британских спецслужб с французским Сопротивлением в годы Второй мировой. Действие происходит в основном на Монмартре, среди богемы.

— И кого вы играли?

Софи не нужно было поднимать глаза от тарелки, чтобы понять, что вопрос задал Кит. Он не сводил с нее взгляда, пронзительного, как лазер.

— Проститутку по имени Клодин, которая нечаянно выдает гестаповцам любовника-подпольщика.

По губам Кита скользнула мимолетная улыбка. Каким-то образом он заставлял Софи чувствовать себя третьеклассницей, которую поймали за сараем с сигаретой и отконвоировали в кабинет директора.

— Должно быть, вы встречаете много интересных людей, — сказала Татьяна.

— О да. В смысле, иногда. Актеры — страшные эгоцентрики, их компания может быть довольно утомительной.

— Все же они не так плохи, как художники, — рассеянно вмешался Джаспер, занятый извлечением костей из куска рыбы. — Продюсеры заказали несколько картин для фильма, но художники оказались такими примадоннами, что актеры в сравнении с ними выглядели почти что нормальными людьми, правда. Соф?

В мозгу Софи завыла тревожная сирена. Она посмотрела через стол на Джаспера, стараясь телепатически донести до него стоп-сигнал, но он был поглощен препарированием обеда:

— Один обзавелся навязчивой идеей рисовать Софи. Подошел к нам в баре и часа два глазел на нее, как кот на сливки, бормоча что-то о лилиях.

Софи чувствовала себя так, словно молния ударила в нее и припаяла жуткую кривую улыбку к ее лицу. В отчаянии оглядываясь по сторонам, девушка снова наткнулась взглядом на портрет дамы в розовом. Выражение ее лица больше не выглядело загадочным — казалось, она еле удерживается от смеха.

— Если бы мне обещали такой же результат, я согласилась бы позировать не задумываясь, — сказала Софи, указывая на картину. — Кто она?

— Ах… — Ральф проследил за ее рукой. — Это леди Кэролайн, жена четвертого графа и одна из самых красочных героинь семейной истории. Женщина сомнительного происхождения, бывшая певица мюзик-холла — никаких аристократических задатков. Кристофер Фицрой был на двадцать лет младше ее, но влюбился с первого взгляда и, к ужасу приличного общества, взял ее в жены.

— Смелый поступок. — Софи оживилась, поняв, что ей удалось-таки отвлечь собеседников от опасной темы.

— Смелый или глупый? — Презрение в голосе Кита было слышно невооруженным ухом.

Их глаза встретились, и в холодном воздухе защелкали электрические разряды.

— Пойти против общества и семьи нелегко, это требует смелости. — Софи чуть приподняла подбородок. — Но ради любви стоит приносить жертвы.

— Их не стоило приносить ради этой женщины.

Софи воинственно рассмеялась и возразила прежде, чем успела остановить себя:

— Потому, что она была слишком низкого происхождения?

— Вовсе нет. Потому, что она его не любила.

— Откуда вы знаете?

— Ну, — задумчиво сказал Кит. — То, что она изменяла ему направо и налево, может служить косвенным доказательством, вы согласны? Список ее любовников довольно обширен и разнообразен — от лакеев и конюхов до французского художника, писавшего этот портрет.

Если не считать нотки осуждения, голос Кита звучал так мягко, что почти загипнотизировал девушку. Пламя свечей отбрасывало тени на его резкие скулы и делало более теплым цвет лица, но ничто не могло растопить льдинки в его глазах.

— Француз? Мне казалось, парень был итальянцем, — поправил сына Ральф.

— Конечно. Я перепутал.

«Каков негодяй! — мысленно возмутилась Софи. — Ничего ты не путал, ты просто пытаешься выбить меня из колеи». Она вздернула подбородок и изобразила улыбку, призванную доказать, что она все еще в колее и покидать ее не собирается.

— И что с ней случилось?

— Ничего хорошего, — ответил Ральф и снова наполнил бокал Софи. — Очень некрасивая история.

— Она забеременела, — буднично сказал Кит. — Граф, наивный растяпа, был вне себя от радости. Долгожданный наследник Элнбурга…

Софи сделала еще глоток бархатистого вина, не отводя глаз от губ Кита. Она подумала, что могла бы часами наблюдать за тем, как он разговаривает. А еще ей хотелось увидеть его улыбку — настоящую улыбку. И услышать смех. И узнать, как он целуется…

Нет. Стоп. Этому столику больше не наливать. Софи торопливо поставила бокал и для верности сунула руки под попку.

— Графиня знала, как невелика вероятность того, что это его ребенок, — продолжил повествование Кит. — Ей не составило бы труда обмануть мужа, но другие члены семьи не были ослеплены любовью. К тому же кто-то из любовников заразил ее сифилисом. Она поняла, что загнала себя в безвыходное положение.

— И что она сделала?

Кит посмотрел Софи прямо в глаза:

— На последних неделях беременности бросилась вниз с Восточной башни.

Софи приложила максимум усилий, чтобы тошнотворное впечатление от этой истории не отразилось на ее лице. К счастью, в этот момент к разговору присоединился Джаспер, и его веселый голос развеял напряжение, снова сгустившееся над столом.

— Бедная старушка Кэролайн. Ей пришлось дорого заплатить за удовольствие. Говорят, холодными зимними ночами по замку бродит ее призрак, обезумевший от угрызений совести. Или от сифилиса.

— Я тебя умоляю, Джаспер. — Татьяна промокнула салфеткой надутые губы. — Хватит о Фицроях. Пусть лучше Софи расскажет о своей семье. Откуда ты родом, дорогая?

Родом? В устах Татьяны это прозвучало так, будто в ее мире абсолютно все имели замки и деревни, полные крепостных. Из-за головы нынешней хозяйки Элнбурга разбитная графиня Кэролайн поглядела на Софи с насмешливой жалостью.

— С юга Англии, — пробормотала девушка, взглядом попросив Джаспера о помощи. — Но мы довольно часто переезжали.

— А чем занимаются твои родители?

— Моя мама — астроном.

Это не было ложью, скорее сознательной оговоркой. Люди всегда путают астрономов и астрологов.

— А твой…

— Кстати о звездах, — вклинился Джаспер. — Как прошел твой благотворительный аукцион, Ма?

Не самый изящный способ сменить тему, но это сработало. Татьяна принялась рассказывать про аукцион, дворецкий Томас явился, чтобы убрать со стола, а временно забытая всеми девушка поглубже вжалась в кресло и выдохнула с облегчением. Сердце все еще билось так, словно она только что дралась или бежала, но Софи надеялась, что вопрос ее происхождения исчерпан, и на остаток уик-энда можно расслабиться.

Настолько, насколько ей это позволит Кит Фицрой, конечно. Глаза, как магнитом, притянуло к нему, по телу прошла дрожь сексуального возбуждения.