Без ума от виконта - Салли Маккензи

– Да, мне было душно.

Мама плотно закрыла дверь.

– Ты должна быть поосторожней. Пойми, мы в Лондоне. Ты уже не в деревне. Не хочу тебя пугать, но никогда нельзя знать, какие подозрительные личности могут разгуливать по соседству.

– А, да, я буду помнить об этом, мама.

Находится ли лорд Моттон достаточно близко, чтобы услышать это? Если да, то предупреждение пойдет ему на пользу. Она выглянула в дверь, но на террасе было пусто.

Мама была уже на полпути к выходу из кабинета.

– Идем, Джейн! Ты поищешь книгу утром, при нормальном освещении. А сейчас тебе пора отдохнуть.

– Так и сделаю.

Джейн очень хотелось снова увидеться с Эдмундом. Неужели он был вместе с ней в этой вот комнате? Неужели он целовал ее? Теперь это кажется сном… Однако осколки гипсового Пана все еще разбросаны по полу как доказательство реальности происшедшего.

– Да, так и сделай. Завтра вечером бал у Палмерсонов. Даже и не думай укрыться с книжкой у себя в комнате и пропустить этот бал.

– О, я ни за что не хотела бы пропустить бал у Палмерсонов, мама!

– Вот как? – На лице матери на секунду появилось радостное выражение, но она тотчас сдвинула брови, с недоверием взглянув на Джейн. – Я правильно поняла тебя? У тебя и в самом деле появился интерес к светским развлечениям?

Джейн пожала плечами и отвела взгляд в сторону.

– На приемах у Палмерсонов всегда угощают очень вкусными пирожками с омарами.

– Это верно. – Мать и дочь вышли из кабинета и начали подниматься по лестнице. – Но самые вкусные пирожки с омарами подают все же у герцога Олуорда, вернее, даже не пирожки, а хрустящие корзиночки с фаршем из нежного мяса омаров… – Мама вздохнула. – Жаль, что герцог проводит этот сезон в загородном имении, ожидая рождения второго ребенка в семье.

В коридоре они расстались. Мама удалилась к себе в спальню, возможно, ей приснятся герцогские корзиночки с омарами, а что касается Джейн, то она усмехнулась при мысли о том, что если ей самой удастся уснуть, то хорошо бы порадоваться грезам о чем-то и о ком-то намного более привлекательном.

Моттон, едва спустившись с террасы, услышал бы звуки, свидетельствующие о присутствии совсем неподалеку какого-то человека, если бы не был столь сосредоточен на мыслях о вызывающем поведении некой мисс… о ее появлении… о вкусе ее губ. А еще о том, каковы на взгляд и на вкус другие части тела у этой восхитительной особы.

Он никак не ожидал оказаться в самом дальнем конце сада при доме Уидморов, однако решил, что было бы непростительно пройти мимо, когда наконец различил звуки ударов, доносившиеся из зарослей под деревьями. Эти звуки не могло производить какое-нибудь случайно забежавшее с улицы животное. Ему повезло, что парень был совершенно не способен к каким бы то ни было действиям. Даже не слишком опытный шпион мог бы несколько раз убить Моттона, пока он добирался до места предполагаемой опасности. Вышло же так, что он легко уклонился от нападения головореза, заломил тому руку за спину и приставил нож к горлу, прежде чем здоровенный громила сообразил, что происходит.

– Ты здесь один?

Моттон быстро окинул взглядом сад, инстинктивно повернувшись спиной к ограде, но не заметил ни малейшего движения.

– Осторожно, – прохрипел громила, которого трясло, как в лихорадке.

– Ты здесь один? Самое лучшее для тебя сказать мне правду, иначе я перережу тебе глотку до того, как к тебе кто-то придет на помощь.

– А… а… а…

Моттон опустил глаза и увидел, что между ног у парня расплывается по брюкам мокрое пятно… Поразительно. Наверняка это либо выездной лакей, либо еще кто-то из слуг, приехавших с хозяевами из деревни. Коренной обитатель Лондона не может быть такой размазней.

– Кто тебя подослал?

– О-о-о…

Черт побери! Неужели парень еще не до конца облегчился? Моттон хотел получить ответ на свой вопрос, но если этого слабака тряхнуть как следует, он, поди, сознание потеряет. Моттон убрал нож от шеи парня и повернул того лицом к себе, крепче сжав его руку в своей и стараясь держаться подальше от его мокрых штанов.

– Скажи, кто тебя послал, и я тебя отпущу.

– Но я тогда потеряю место, милорд.

– На кону твоя жизнь, если ты не скажешь.

Он, разумеется, не собирался убивать этого дурака, но тот, ясное дело, считал, что так оно и будет.

– Ох, прошу вас, имейте жалость. – Парень с мольбой стиснул руки; он едва не расплакался. – У меня на руках жена и маленький ребенок.

– Тогда скажи мне, кто тебя послал и зачем, и ты свободен.

– Но ее милость прогонит меня… меня и жену, и ребенка, и…

Моттон предупреждающим жестом выставил вперед ладонь, дабы остановить дальнейший перечень зависимых личностей.

– Уж не работаете ли вы на леди Фартингейл?

Парень вздрогнул. Либо он неподражаемый актер, либо Моттон попал в точку.

– Да, только, пожалуйста, милорд, не сообщайте ей, что я вам это сказал, ведь я не говорил. Вы сами догадались.

– Только скажи, зачем она тебя послала, и на губы мои ляжет печать молчания.

Моттон почти готов был поверить в безобидность парня, однако тот был слишком напуган и не скор умом, дабы поспешить с ответом. Чтобы подбодрить этого идиота, он убрал нож подальше от его шеи.

– Она хотела получить одну бумажку. Сказала, что вы забрали ее, уходя из этого дома.

Леди Фартингейл, должно быть, договорилась с лордом Ардли, что и неудивительно, если иметь в виду рисунок, который лежит у него в кармане. Они близки, теперь это ясно.

– Леди Фартингейл позволила надеждам опередить свой рассудок. В этом кабинете сотни книг и вообще бесчисленное количество мест, где можно спрятать листок бумаги.

– Так вы его не нашли? – с тревогой спросил парень.

– Нет, не нашел.

И это было правдой – рисунок обнаружила мисс Паркер-Рот, а не он.

– И что я скажу миледи?

– Правду, я полагаю. Я его не нашел, и у тебя его нет. – Он дотронулся кончиком ножа до шеи парня, и тот снова заметно побледнел. – И тебе лучше предложить миледи, чтобы она прекратила свои плохо обдуманные изыскания. Скажи ей, что лорд Моттон чрезвычайно… – тут он для большей убедительности слегка нажал на нож… – чрезвычайно близко примет к сердцу любое беспокойство, причиненное тем леди, которые в настоящее время живут в доме Кларенса Уидмора.

– Д-да, милорд.

– Вот и хорошо. – Моттон сморщил нос. Дьявольщина, до чего провонял этот тип. Держа нож на виду, виконт отступил в сторону. – Можешь идти.

Парень смылся еще до того, как Моттон кончил говорить.

Хм-м, что же тут произошло?

Он удалился из сада Уидморов через калитку позади дома и, миновав узкий проулок, вошел в собственный сад, на сей раз внимательно оглядевшись по сторонам, чтобы не прозевать еще какую-нибудь угрозу. Все было тихо и спокойно, однако, по его теперешнему суждению, ничего хорошего ожидать не следовало, и самое лучшее, что стоит предпринять, – это нанять несколько человек для охраны дома. Он бы и на месте Уидморов тоже нанял пару сторожей. Пожалуй, надо поговорить об этом со Стивеном Паркер-Ротом, тому не помешает уразуметь, что его сестре и матери грозит опасность, но что в этом случае следует сказать? Это пока неясно.

Через застекленную дверь Моттон вошел в свой кабинет. Да, безусловно, следует охранять этот вход в дом, да и все остальные тоже. Он должен поручить своему дворецкому Уильямсу заняться…

– Где это ты был, дружок?

Проклятие, он забыл сказать Уильямсу, чтобы тот запер дверь из коридора в кабинет!

– Да, Эдмунд. Где ты был?

Он зажег свечу, повернулся – и встретился лицом к лицу с тетей Уинифред и ее большим серым попугаем Тео. Они оба находились на пороге распахнутой двери в его кабинет, устремив на Моттона укоризненные взгляды. Тео повертел головой, возможно, проверяя, каким глазом ему удобнее смотреть, правым или левым.

Моттон посчитал про себя до десяти. В конце концов он – взрослый мужчина. Это его собственный дом. Ему незачем, да он и не желает что-либо объяснять тете Уинифред.

– Я выходил. Мне нужно было выйти.

Тетя Уинифред пренебрежительно фыркнула и заявила:

– Это очевидно.

– Очевидно! Очевидно! Ясно как нос у меня на лице! – заверещал Тео.

Моттон терпеть не мог, когда попугай принимался делать людям замечания да еще раздраженным тоном, и сказал:

– У тебя нет носа, Тео!

Попугай взъерошил перья и проорал:

– Не груби, ты, мальчишка!

– Вот именно. – Тетя Уинифред посмотрела на племянника с укоризной. – Это ниже твоего достоинства – спорить с Тео, Эдмунд. Ведь он всего лишь попугай, пойми.

– Я понимаю. – Моттон тяжело вздохнул. С тетей Уинифред он тоже не собирался спорить. – Я думал, что вы вместе с другими моими тетями собираетесь отправиться на какой-то музыкальный вечер.

– Эдмунд. – Моттон с любопытством окинул взглядом кабинет. Он не увидел обезьянку тети Уинифред, но, возможно, зверек спрятался за шторами. – А где же он, Эдмунд?