Вечная тайна футбола - Михаил Якушин

Увлеченный редким зрелищем, я просидел всю его тренировку на трибуне, думая про себя, что заниматься так может только человек, одержимый футболом. И проникся к нему с того времени глубоким уважением.

Николай Старостин был типичным фланговым нападающим, славился неудержимым напором и сильными ударами. Особой хитрости в его игре не было, он шел с мячом, как правило, по прямой, что называется, напролом, и соперник, пугаясь неустрашимого форварда, нередко просто отступал перед ним.

Уже в то время у Николая Петровича Старостина проявился яркий организационный талант. В тридцатые годы все заботы о «Спартаке» и сборной Москвы лежали на нем. Как выдающийся спортсмен и спортивный деятель, он еще в 1937 году был награжден орденом Ленина.

Сравнительно недавно появившаяся должность начальника футбольной команды, которую Николай Петрович фактически исполнял десятки лет, возникла, мне кажется, во многом благодаря его деятельности, наглядно убедившей всех в ее пользе и необходимости. Человек он, конечно, редких достоинств. Про таких обычно говорят – светлая голова.

Повязка капитана «Спартака», сборных Москвы и СССР от Николая Старостина перешла к Александру Старостину, пользовавшемуся неизменным уважением у товарищей.

К кому из футболистов в первую очередь обращаются журналисты? Конечно, к капитану… Так вот, когда в 1935 году мы приехали в Турцию, Александр Старостин не знал отбоя от корреспондентов после того, как в первом интервью на подковыристый вопрос, какова ваша профессия, ответил: «Бухгалтер». Турецких журналистов одолевали сомнения – не смеется ли над ними наш молодцеватый и отважный в игре капитан? Уж очень его облик не вязался с привычным для всех обликом бухгалтера! Саша Старостин действительно был бухгалтером, причем не рядовым, а главным. И я не раз приходил к нему на службу на фабрику спортинвентаря неподалеку от Белорусского вокзала, где он колдовал над своими любимыми цифрами.

В обращении Александр был человеком мягким и выражал свои чувства не столь эмоционально и резко, как его братья. Любил пошутить, разыграть. Когда нам предстояло играть друг против друга, он подходил ко мне и с серьезным видом шептал на ухо: «Михей, ты уж сегодня нам не забивай. Ладно?». И, довольный, отправлялся занимать свое место.

Писатель Лев Кассиль, много общавшийся с Александром Старостиным, писал о нем так: «Он наиболее культурный, самый начитанный из наших известных футболистов. В нем нет спортивной узости, от которой у нас не избавились многие».

Александр был защитником. При системе «пять в линию» от игрока этого амплуа требовались тонкие позиционные действия, поскольку ему приходилось контролировать довольно обширную зону у своих ворот. Так вот, Александр Старостин обладал чутьем, как говорили тогда, стратегического узла атаки. Другими словами, он мог предвидеть ее развитие, а следовательно, и заранее предопределить ту точку поля, где наступление соперника должно было найти свое завершение. Забегая вперед, скажу, что таким характерным свойством обладал и его брат Андрей. Неискушенным любителям футбола представлялось каким-то чудом, что после сложных комбинационных атак соперника мяч оказывался чаще всего в ногах этих игроков.

Опережая в какой-то степени свое время, Александр Старостин первым из наших защитников отказался от отбойной игры. Овладев мячом, он старался точно передать его партнеру, становясь таким образом еще и организатором атак.

Впоследствии Александр Петрович Старостин работал директором базы «Роскульторга». Более десяти лет он возглавлял Федерацию футбола РСФСР.

Повязка капитана «Спартака» от Александра Старостина перешла к Андрею Старостину. Он, несомненно, как и его братья, был бы и капитаном сборных Москвы и СССР, если бы эти команды к тому времени не прекратили своего существования, ибо он был прирожденным вожаком. Я это сразу почувствовал, когда стал играть в сборной столицы. По характеру человек весьма доброжелательный и чуткий, Андрей Старостин на поле был очень требовательным и резким по отношению к тем, кто ленился или манкировал своими обязанностями. Одного подбодрит, на другого прикрикнет, третьего успокоит – смотришь, порядок в игре команды уже и наведен.

Его лидерство признавалось всеми. И в хоккее, и в футболе он был видной фигурой. Высокого роста, хорошо сложенный, Андрей Старостин занимал по системе «пять в линию» ключевую позицию в команде – центра полузащиты, который и при обороне своих ворот и при организации атак был главным действующим лицом. Отменная игра головой, тонкое тактическое чутье, позволявшее ему оказываться вовремя в самой горячей точке наступления соперников, отличные физические данные создали ему славу «непроходимого защитника». G не меньшим искусством дирижировал он и нападением, особенно умело делая длинные передачи крайним нападающим. Обладая хорошим ударом, Андрей Старостин и сам опасно обстреливал ворота соперников.

Мне рассказывали, что он, купив в Тбилиси у букинистов несколько томов энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, всю дорогу (а поезд в то время шел в Москву около четырех суток) не слезал с полки и читал их запоем, словно самый увлекательный роман. Его эрудиция всегда внушала уважение, и интересней собеседника трудно было себе представить. Андрей Старостин уже тогда был своим человеком в артистическом и писательском мире, но это ничуть не отдаляло его от нас. Дружба Андрея Петровича Старостина и народного артиста СССР Михаила Михайловича Яншина, длившаяся несколько десятков лет, можно сказать, зародилась на моих глазах. Познакомились они еще молодыми, но тем не менее всегда обращались друг к другу только на «вы», и эта деликатность в их взаимоотношениях производила на меня сильное впечатление.

Еще играя в футбол, Андрей Старостин стал председателем правления фабрики «Спорт и туризм». В послевоенные годы он был ответственным секретарем, заместителем председателя Федерации футбола СССР, председателем тренерского совета, начальником сборной команды страны и на всех этих постах верно служил отечественному спорту.

И четвертый из братьев Старостиных, Петр, был неплохим игроком, выступал он в «Спартаке» в полузащите. Но развить свои способности не сумел – помешала тяжелая травма колена.

Спортивные полпреды

В августе 1934 года в Париже проводился международный антифашистский слет рабочих-спортсменов. В программу слета входило, как тогда называли, «мировое первенство рабочих команд по футболу». Его участником стала и сборная Москвы. Путь наш в Париж занял на поезде почти трое суток. Торжественное открытие слета проходило на стадионе «Першинг». На нем выступил знаменитый французский писатель коммунист Анри Барбюс, который, в частности, сказал: «Я приветствую армию молодежи с крепкими мускулами и ясным взором – силу пролетариата и его солдат».

В антифашистском слете участвовали рабочие-спортсмены многих стран, в том числе Франции, США, Канады, Норвегии, Швейцарии, Испании, Чехословакии.

Мы выиграли тогда турнир. Самый серьезный соперник нас ждал в финале – норвежская команда АИФ. Матч был очень упорным, но сборная Москвы все же взяла верх – 3:0 (у нас два мяча провел Лапшин, один – я). Интересно, что спустя 13 лет, когда я уже в качестве тренера московского «Динамо» приехал в Норвегию для проведения товарищеского матча, меня под трибунами разыскал один из бывших игроков АИФа, и мы с ним очень тепло вспоминали ту нашу парижскую встречу. Не зря говорят, что спорт сближает людей. Мне пришлось немало поколесить по миру, и я не раз убеждался в этом.

Характерный эпизод произошел с нами во время поездки во Францию в 1934 году. После выступления на турнире сборную Москвы пригласил в гости Швейцарский рабочий спортивный союз, возглавляемый социал-демократами. Его команду мы обыграли в Париже со счетом 11:0. Теперь нам предложено было встретиться в Швейцарии с командой, усиленной профессиональными игроками ведущих клубов этой страны. Власти Швейцарии, однако, не дали нам въездных виз. Тогда было решено провести матч во французском городке Сан-Луи, который отделен от швейцарского города Базеля лишь шлагбаумом. Стадион, где мы играли, находился метрах в ста пятидесяти от границы Швейцарии, а на встрече присутствовало около 5000 зрителей, в основном швейцарцев, которые имели право прохода во Францию по предъявлении паспорта. Мы победили – 5:2. И футболисты и зрители остались довольны и игрой и добрыми взаимоотношениями, которые царили на поле и на трибунах.

После матча в местном ресторане состоялась встреча с любителями футбола. Мы расположились на стульях прямо в зале ресторана, а желающие принять участие в беседе занимали столики и совмещали приятное с полезным – ужинали и слушали ответы на свои вопросы.

Честно скажу, многие вопросы нас просто ошарашили наивным невежеством. Буржуазные газеты распространяли о Советском Союзе всяческие небылицы, и находились люди, которые им верили. На вопросы отвечал руководитель делегации Николай Петрович Старостин, причем говорил он конкретно, с присущей ему убедительностью и добрым юмором. Публика в конце концов почувствовала нелепость ситуации и проводила нас аплодисментами – так, как провожала и с футбольного поля.