Рыцарь её сердца - Хизер Гротхаус

— Делайте, как считаете нужным, — ответила она как можно более мягким голосом с улыбкой на губах. — Но сдается мне, что если вы не будете держать сейчас вашу руку на моей талии, потушить огонь будет значительно проще.

— Какой огонь? — ошеломленно прошептал Джулиан.

В следующее мгновение он издал тревожный возглас и отпустил Сибиллу.

Она моментально схватила со стола кинжал за секунду до того, как небольшая огненная волна охватила плечи и спину Гриффина. Сохраняя на лице полное спокойствие. Сибилла безмятежно наблюдала, как Джулиан крутится вокруг себя, пытаясь сбить пламя, словно собака, гоняющаяся за собственным хвостом.

Поскольку его впечатляющая грива подвергалась явному риску, он воскликнул, не скрывая ярости:

— Да помогите же!

— Вы предлагаете мне сбить пламя? — осведомилась Сибилла невинным голосом, протянув к нему руки, в одной из которых продолжал поблескивать золотой кинжал.

Гриффин еще не успел ответить, а бдительный Грейвз уже вскочил на помост и схватил первое, что попалось под руки, — помойное ведро, стоящее под столом. Управляющий замком резво выплеснул содержимое деревянной посудины на лорда Джулиана Гриффина, и пламя на его спине, издав легкое шипение, погасло, напоминая о себе лишь легкой струйкой дыма.

Еще никогда в жизни Сибилле не приходилось прикладывать столь грандиозных усилий, чтобы сдержать приступ безудержного смеха. Сейчас перед ней стоял Джулиан Гриффин, всесильное полномочное лицо короля Эдуарда, уже не дымящийся, но залитый остатками недавнего ужина: с его волос капало старое медовое вино с молоком, в складке щегольского военного мундира застряла обглоданная куриная ножка, и губчатые корки недоеденного хлеба медленно осыпались под его ноги, напоминая жирных пушистых гусениц.

Грейвз с легким стуком невозмутимо опустил ведро обратно на пол.

— Вы не пострадали, лорд Гриффин? — участливо спросил он Джулиана.

Лорд вытер лицо правым предплечьем — единственным местом, которое не было покрыто сейчас сажей.

— Между прочим, у вашего локтя стоял кувшин.

— Боюсь, что нет. — Повернувшись, Сибилла указала Гриффину на пустую столешницу. — Должно быть, вы его опрокинули, совершая свой столь впечатляющий прыжок через мой стол.

Джулиан взглянул туда, куда показала Сибилла: кувшина не было.

— Черт, действительно, его там нет. Как вам это удалось проделать? Кроме того, я нахожусь не менее чем в шести футах от канделябра. Невозможно, чтобы я сам прикоснулся к пламени.

— На что вы намекаете, лорд Гриффин? — приподняла одну бровь Сибилла. — Вы хотите сказать, что я не только каким-то непостижимым образом подожгла вашу одежду, находясь, между прочим, в плену ваших рук, да еще и заставила исчезнуть со стола чашу и кувшин?

Сибилле показалось, что Джулиан готов перейти на рычание, однако мгновение спустя он продолжил более мягким спокойным тоном, подобающим воспитанному лорду:

— Не удивляюсь. О ловкости ваших рук ходят легенды.

— В самом деле? — задумчиво посмотрела на него Сибилла. — И что же такого про меня рассказывают?

На мгновение они встретились глазами, и Сибилла не смогла сдержать в себе мимолетного чувства триумфа.

— Я поговорю с моим рыцарем и прикажу ему увести войска от Фолстоу, затем вернусь обратно со своими вещами.

— Что ж, за время вашего отсутствия вам и дочери будут приготовлены комнаты.

Джулиан Гриффин кивнул в ответ и повернулся, чтобы удалиться, однако остановился на полдороге и снова обратился к Сибилле:

— Я предпочел бы разместиться на нижнем этаже, если вы не возражаете… — Его взгляд упал на стол, где преспокойно стояли кувшин и чаша, точь-в-точь на своих прежних местах.

Гриффин готов был поклясться, что они располагались точно так же, как тогда, когда он увидел эти предметы впервые, только войдя в зал.

— Мы сделаем все возможное, чтобы вы были обеспечены всем необходимым, — пообещала Сибилла.

Гриффин широким шагом направился прочь, за ним засеменила нянька.

— Прикажете приготовить комнату в башне, мадам? — уточнил управляющий, глядя ей вслед.

— Ты читаешь мои мысли, Грейвз.

Сибилла подняла чашу и сделала жадный глоток.

Глава 4

Часом позже, вернувшись в Фолстоу с собственными пожитками и нехитрыми вещами Люси, Джулиан вовсе не был удивлен, когда старый управляющий препроводил его дочь и Маррин в подвальную комнату, расположенную в самом низу спиральной лестницы, которая казалась бесконечной, а самого Джулиана повел обратно наверх. Всю дорогу Гриффин боролся с презрительной усмешкой. По меньшей мере для него не стало бы сюрпризом, если бы сейчас Грейвз распахнул какой-нибудь люк и перед ним открылся вид на крышу.

Круглая каменная комната, в которой они очутились, оказалась совсем маленькой — футов двенадцать в диаметре, с меблировкой скудной, но выдерживающей единый стиль. Посередине размещалась достаточно широкая деревянная кровать с несколькими подушками, матрас на ней был свеж и аккуратно заправлен покрывалом. Маленький, но богато украшенный стол и два стула стояли под одним окном, под другим разместился емкий сундук. Оба стреловидных окна больше напоминали щели и вдобавок были прикрыты ставнями. Единственный подсвечник — его можно было поставить либо на стол, либо на сундук — освещал комнату уютным светом, придавая любому, кто бы здесь ни оказался, ощущение полной уединенности. Узкий гардероб, словно часовой, стоял на страже миниатюрного очага, пылающего небольшим, но жарким огнем. Взглянув на небольшую деревянную лохань, стоящую рядом с потрескивающим пламенем, Джулиан подумал, что, может быть, ошибся, оценив Сибиллу Фокс столь сурово, — она позаботилась даже о том, чтобы он хорошенько вымылся.

Гриффин с вожделением взглянул на воду, но не успел дернуть за золотую застежку плаща, как в комнату вбежали двое слуг, неся его собственный вещевой сундук, который аккуратно был поставлен у изголовья кровати. В скудном освещении вода в лохани казалась такой же черной, как и тени, отбрасываемые огнем мерцающего очага, но роскошь погружения в теплую воду представлялась Джулиану по меньшей мере небесным очищением. На стоящем рядом совсем уж крохотном табурете его ожидали чистое льняное полотенце и кусок мыла. По правде говоря, запах прокисшего молока и меда начал раздражать его до тошноты.

Слуги безмолвно покинули комнату. Теперь в ней остались лишь Джулиан и Грейвз, который стоял около двери, ожидая, когда Джулиан наконец-то обратит на него внимание.

— Будут ли еще пожелания у милорда на эту ночь?