Кэш (ЛП) - Гаджиала Джессика

— Ничего страшного, — сказала она, пытаясь дернуть головой, чтобы я опустил руку, но мои пальцы скользнули вниз по ее челюсти и коснулись подбородка.

— Ты должна беречь себя, красавица, — сказал я, поднимая большой палец вверх, чтобы потереть самый край ее нижней губы. Ее тело немного смягчилось, глаза затуманились. Тем временем я был чертовски тверд, как камень, просто от прикосновения к ее чертову лицу. Что бы это ни было между нами, какое бы притяжение мы ни испытывали, его нужно было либо полностью игнорировать, либо отдаться ему, потому что игра с ним могла дать мне худший случай синих шаров в истории.

— Кэш… — пробормотала она, ее голос стал хриплым, и мне захотелось услышать, как она говорит мне на ухо всякие грязные вещи, пока я ее трахаю.

Мой палец скользнул вверх, вопреки здравому смыслу, и провел по складке ее губ. Ее тело дрогнуло навстречу моему, и я почувствовал, что наклоняюсь к ней, наблюдая за ее карими глазами с каким-то жадным интересом. Послышался шум подъехавшей машины, и Ло отпрянула от меня, дико глядя на дорогу. Я наблюдал, как ее надежда рухнула, поскольку машина, которая появилась, была полицейской машиной, а не тем, кого она ожидала.

— Отлично, — проворчала она, направляясь к воротам, которые все еще были открыты, после того как мы въехали. Я последовал за ней, когда двое полицейских вылезли из машины — один помоложе, симпатичный, другой постарше, с животом, вываливающимся из-за пояса, выглядевший очень неловко из-за того, что ему пришлось прибыть в Хейлшторм.

— Ло, — сказал пожилой полицейский, кивая на нее, удивляя меня тем, что он действительно знал, кто она такая. Насколько я понял, никто, кроме других преступников, не знал Ло в лицо. Она была преступницей «только с репутацией». Никто даже не знал, что она женщина, отсюда и ее имя — Ло… как «внизу».

— Детектив Коллинс, — сказала она, кивнув ему. — Новичок, — сказала она молодому парню, одарив его улыбкой, которая заставила его откашляться.

— Похоже, у вас сегодня были небольшие неприятности, — заметил Коллинс.

— Похоже, сегодня у многих были неприятности, — возразила Ло. Коллинс кивнул, глядя на меня.

— Брат Рейна, — наполовину спросил, наполовину объявил он.

— Кэш, — ответила я, приподняв бровь.

— Просто в вашем… лагере, — сказал Коллинс. — Похоже, никто не имеет ни малейшего представления о том, кто может взрывать бомбы.

— Представь себе, — сказал я, кивая.

Коллинс слегка покачал головой, глядя на Ло. — Не думаю, что у тебя есть какая-то информация, которой ты можешь поделиться с нами, Ло.

Ло одарила его мягкой, почти заговорщицкой улыбкой. — Есть ли у меня когда-нибудь информация, которой я могла бы поделиться с тобой, Коллинс?

— Если это не чертова правда, — сказал Коллинс, указывая младшему офицеру на машину. — Но, если у тебя будет что-нибудь, дай нам знать, слышишь? — спросил он, глядя на Ло, потом на меня.

— Ты на моем быстром наборе, — согласился я с усмешкой, которая, как ни странно, заставила его усмехнуться.

— Хорошо, — кивнул он, возвращаясь к своей двери и проскальзывая внутрь машины.

— Старый друг? — спросил я профиль Ло, когда она смотрела, как они отъезжают.

— Что-то в этом роде, — согласилась она, не отрывая глаз от дороги.

— Хорошо, — сказал я, покачиваясь на каблуках, зная, что момент упущен. Мне нужно было вернуться в лагерь. — Мне пора, — сказал я, направляясь к своему байку и забираясь на него. Ло стряхнула с себя оцепенение и тоже направилась к моему байку, наблюдая, как я устраиваюсь.

— Так ты поимела Коллинса или действительно понятия не имеешь, кто это был? — спросил я, чувствуя в ней что-то нехорошее, но не в силах понять, что именно.

Ло глубоко вздохнула, встретила мой пристальный взгляд и сказала сильным, твердым голосом: — Я понятия не имею, кто взорвал бомбы, Кэш.

Я кивнул, развернул байк и уехал.

Глава 4

Ло

Это была Джейни.

Джейни, моя милая маленькая Джейшторм.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это она взорвала бомбы.

Я поняла это в тот момент, когда прозвучало имя Лекса Кита. Все встало на свои места. Вот почему она не забрала меня из дома Рейна. Вот почему все остальные объекты: бар Чаза, лагерь Приспешников, дом Лионе и Хлейлшторм — имели минимальный, если вообще имели, реальный повреждения. Она пыталась создать хаос. Она хотела, чтобы все бросились искать объяснения для каждой крупной преступной организации в районе, на которую они нацеливались.

Дерьмо.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Мне нужно было найти ее.

Я повернулась, прошла в главный транспортный контейнер, держа в руках ботинки и куртку пока не добралась до казармы. Мы могли бы попытаться сделать свое личное пространство, отгородив комнаты для одного или двух человек. У нас, конечно, была земля для расширения, и транспортные контейнеры можно было получить по дешевке. Но подавляющее большинство моих людей были бывшими военными, они находили казармы удобными, привычными, как-то менее напряженными, чем попытки адаптироваться к нормальным условиям жизни.

Нас, женщин, в Хейлшторме было всего несколько, и, занимая койки в дальнем конце комнаты, мы делили их с мужчинами. Просто не было причин не делать этого.

Я прошла мимо пустых коек, направляясь к своей, которая была ниже койки Джейни, с растущим чувством тревоги. Я остановилась у лестницы, поднялась на две ступеньки и посмотрела вверх. Ее кровать была идеально застелена (как и все остальные), с больничными уголками. Но ее книги пропали. Когда кошмары, которые на самом деле были воспоминаниями, становились слишком сильными, чтобы позволить ей уснуть, у нее всегда была куча книг в ногах кровати.

Я спрыгнула вниз, наклонилась к ее сундуку и распахнула его.

Пустой.

— Черт возьми! — крикнула я, захлопывая его, и звук эхом разнесся по пустой комнате.

Все мои люди имели для меня значение, все до единого. У каждого из них были свои ужасные истории, свои причины, по которым они должны были исчезнуть, свои причины, по которым они не могли оставить позади жизнь войны и насилия. Многие были ветеранами, некоторые просто уличными детьми, которых втянули рано, и они бежали, прежде чем их можно было выкинуть мертвыми до тридцати. У них у всех были маленькие кусочки моего сердца.

Но у Джейни был огромный его кусок. Джейни была мне как младшая сестра или как дочь, которой у меня никогда не было. Она была грубой, жесткой и злой, и она носила свой интеллект как щит, но под всем этим была маленькая шестнадцатилетняя девочка, которую я встретила однажды ночью, девочка, которую я взяла и воспитывала в течение восьми лет.

Она была… всем.

И она только что взорвала пять мощных организаций в течение одной ночи.

Будут серьезные последствия.

Люди захотят расплаты. Худшие из них никогда не простят, остальные никогда не забудут. И поскольку Джейни была из Хейлшторма, мы больше никогда не заключим таких альянсов, как раньше. Мы никогда больше не сможем наслаждаться нашей репутацией без драмы.

Но все это не имело значения. Что имело значение, так это Джейни. Что имело значение, так это то, что она спланировала и организовала такой хитроумный план, а я почему-то даже не знала, что она сходит с ума. Этого никогда не должно было случиться. Я должна была видеть знаки. Я должна была найти в ней хоть какую-то причину.

И если Джейни ушла, если она собрала все свои вещи и уехала, тогда она у-ш-л-а. Я научила ее делать это дерьмо. Я натаскивала ее на то, чтобы отделаться от всего этого, стать кем-то новым. Она стояла рядом со мной и смотрела, как я делаю это для других людей. Господи, неужели она все это время планировала? Может, она стояла рядом со мной, собирала всю информацию, которую я умело разбрасывала вокруг, и заносила ее в папку на потом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Какая-то часть меня не хотела думать, что я настолько слепа. Другая часть меня, однако, знала, что она вполне способна быть такой умной и расчетливой.