Ключи от Рая. Часть 1 - Антон Медведев

Окна зала были забраны массивными решет­ками, в самом зале находилось множество раз­нообразнейших приспособлений, в коих мой изо­щренный технический ум без труда признал при­митивные, но действенные орудия пыток. Если Ив не ошибался, то скоро мне придется с ними позна­комиться. Впрочем, не только с ними...

Меня усадили в большое металлическое крес­ло, стражники встали у дверей. Два человека в ко­жаных фартуках ремнями примотали мои руки к подлокотникам. Наверняка эти люди были подруч­ными пресловутого Мастера. Я почувствовал себя весьма неуютно.

— У Иова свежий эль появился, — сказал один из подручных. Он был довольно щуплым, его пры­щавое лицо выражало скуку. — Сходим вечером?

— Отчего не сходить... — зевнул его коллега, невысокого роста толстячок. — Сходим...

— Надо и Гарта позвать. Он уже отлежался.

— А чего с ним? — спросил толстяк. — Болел?

— Ага. Сдуру к Эльвире полез.

— Понятно, — кивнул толстяк. — Сглазила ведьма?

— Не то слово — неделю корчился. С ней луч­ше не связываться...

— Это точно, — согласился толстяк. — Я в про­шлом месяце ее по заднице шлепнул, так мне по­том так спину скрутило, не приведи Господи. При­шлось извиняться.

— И что?

— Что, сразу отпустило.

— Ведьма — она и есть ведьма, — подытожил разговор первый подручный. — Ее бы к нам сюда, уж мы бы позабавились. О, Мастер идет...

Я вздрогнул, представив, какое чудовище сей­час появится. Мое разгоряченное воображение ри­совало огромного полуголого мясника в заляпанном кровью кожаном фартуке, с большими волосатыми лапами. Именно поэтому, увидев Мастера, я даже слегка разочаровался.

— И кто же тут у нас сегодня? — спросил Ма­стер, подходя ближе. — Ай, какой симпатичный... Надо же...

Мастером оказался человек лет шестидесяти. Он был невысок ростом, худощав и лысоват, его впалые щеки заросли густой щетиной. Его явно мучила одышка, к тому же он заметно хромал на левую ногу. На нем были старая серая рубаха с обтрепанными рукавами, кожаная безрукавка не­определенного цвета, вытертые штаны. Обут он был в короткие кожаные сапоги, в руках держал посох, на который тяжело опирался при ходьбе.

Самым примечательным в этом человеке ока­зались его глаза: даже когда Мастер улыбался, они оставались холодными и блеклыми, словно затя­нутыми тусклой серой пеленой. Заглянув Мастеру в глаза, я невольно побледнел: от этого человека можно ожидать чего угодно.

— Жалко... Ай, как жалко-то... — сказал Ма­стер, его подручные подобострастно захихика­ли.— А что делать? Гасклиты хуже чумы. Давим их, давим, а они все лезут и лезут. Дучо, приготовь инструменты...

* Толстячок бросился исполнять приказание Ма­стера, его щуплый напарник поставил рядом с моим креслом металлический столик.

— Послушайте, я же ничего не сделал... — В гор­ле появился комок, я тяжело сглотнул. — Я хочу вернуться домой.

— Все хотят вернуться домой... — согласился Мастер, тяжело хватая ртом воздух. — А как это сделать? Как, я вас спрашиваю? Разве бы я был против... Дучо, не забудь длинные иглы... И ведь все лезут, лезут. Дома им места мало...

— Но я не хотел, — торопливо сказал я. — Я же не специально!

— Конечно, не хотел, — согласился Мастер. — А кто же хочет... Шел себе, гулял, а потом раз — и ты здесь. Нехорошо...

Толстячок принес и поставил на стол большой металлический поднос — взглянув на него, я почув­ствовал себя еще хуже. И впервые подумал о том, что Ив был прав, когда говорил о мостике.

Опираясь на посох, Мастер коснулся разложенных на подносе инструментов, их тихий металлический лязг привел меня в еще больший ужас. Похоже, Ма­стер прекрасно сознавал, что творится в моей душе.

— Приятный звук, верно? — сказал он и засме­ялся, его хриплый смех прозвучал в тишине зала особенно жутко. — Это же музыка...

Выбрав один из инструментов, которым оказа­лось нечто вроде скальпеля, Мастер взглянул на меня и улыбнулся:

— Будем начинать... Дучо, принеси воды.

— Ему? — Дучо кивком указал на меня.

— Мне, дурень. Мне...

Дучо бросился выполнять приказ, Мастер за­думчиво оглядел меня.

— Заголи-ка ему рубаху, Мучо...

— Да, Мастер... — щуплый помощник бросился исполнять приказание.

Судя по всему, у подручных Мастера был на­коплен в этих делах немалый опыт. На то, чтобы расстегнуть мне рубашку и стянуть ее до локтей, Мучо понадобилось несколько секунд.

— Замечательно... — сказал Мастер, оглядев меня.— С таким материалом всегда приятно ра­ботать.

— Можно я, Мастер? — попросил Мучо. — Ну хоть немного...

— Не торопись, Мучо... Успеешь еще... Я тебе ноги оставлю...

Наверное, я очень слабый человек, и вид сверка­ющей стали в руках Мастера не смог оставить меня равнодушным — тем более после услышанного от Ива. Кроме того, я не раз встречал в книгах мнение специалистов, утверждавших, что нет человека, спо­собного противостоять пыткам, — особенно если ра­ботает мастер своего дела. Ты все равно выложишь все, что знаешь, это лишь вопрос времени. Об этом, кстати, говорил и Ив. Так стоило ли упорствовать? Может, надо придумать что-нибудь поумнее?

— Подождите! — торопливо сказал я, почув­ствовав, как отточенная сталь коснулась моего пле­ча. — Я все скажу!

— Я тебя еще ни о чем не спрашивал... — ска­зал Мастер и улыбнулся.

Он слегка повел рукой — я почувствовал острую боль, по плечу поползли капли крови.

— Я знаю, что вам надо! — быстро произнес я.— И я покажу вам Дверь — при условии, что вы меня отпустите.

— Хитрец... — сказал Мастер. — Ты меня об­манываешь.

— Я говорю правду! Дверь в лесу, надо начер­тить рукой знак, тогда появляется туман. Я прошел через туман и попал к вам. И я могу показать, где это. Мы могли бы договориться.

Мне показалось, или инструмент в руке Масте­ра и в самом деле дрогнул?

— Это интересно... — сказал Мастер. — Кто тебе рассказал о тумане?

— Да никто мне ничего не рассказывал, — от­ветил я. — Просто я живу в доме, где раньше жила колдунья. Она книжку оставила, там все было на­писано. Дверь у меня в подвале. Я попробовал, и у меня получилось. А назад вернуться не смог. За­снул у дороги ну и... попал сюда...

Не знаю почему, но я пока решил не говорить о карлике — наверное, все еще надеялся на то, что он может помочь мне вернуться. А книга — это правдоподобно.

— Занятно... — сказал Мастер. — Ну где тебя но­сит, Дучо... — взяв из рук прибежавшего помощни­ка кувшин, Мастер не спеша отхлебнул воды, затем поморщился и вернул кувшин Дучо. — Холодная... Ты же знаешь, Дучо, мои зубы не любят холода...

— Свежая... — Дучо виновато пожал плечами. — Бак только что наполнили. Не успела нагреться.

Впрочем, вода Мастера уже не интересовала. Опираясь на посох, он задумчиво смотрел на меня, размышляя, что со мной делать. Дучо, желая ис­купить вину, заботливо подставил Мастеру стул, но тот на него даже не взглянул.

— Гасклиты всегда были хитрыми... — пробор­мотал Мастер, внимательно глядя на меня. — Кто золото обещает, один вечную жизнь пообещал... — Мастер тихо засмеялся. — Удавил я его. Мучиться так целую вечность... — Он прижал руку к груди и закашлялся. — Не для меня это...

— Я вас не обманываю. Умные люди всегда мо­гут договориться — разве не так?

— Да, говоришь ты складно... — кивнул Ма­стер.— И писать, конечно, умеешь?

— Умею.

— Оно и видно... — Мастер снова кивнул. — Гра­мотный... Только ведь ум не всегда пользу прино­сит. Обычно от него одни беды...

— Может быть. Только я все равно говорю прав­ду. И это легко проверить.

— Проверим, конечно... Как не проверить. Только не ошибись, если обманешь—сильно пожалеешь. Не­делю умирать будешь. Здесь, в этом зале... — Мастер устало вздохнул. — Ладно, Дучо, уведите его. Да, что еще — посадите в нашу камеру. Так спокойнее...

Повернувшись, Мастер пригладил дрожащей рукой остатки волос и медленно пошел к выходу, тяжело опираясь на посох.

Это БЫЛА БОЛЬШАЯ И ДОВОЛЬНО МРАЧНАЯ комната. Серые каменные стены навевали уныние, дневной свет с трудом пробивался сквозь узкие окна. Обстановка выглядела богато: несколько деревян­ных, отделанных золотом шкафов, заставленных серебряной и золотой посудой, огромные настен­ные часы с мерно качающимся маятником. Почти в центре комнаты, ближе к окну, стоял большой стол, рядом расположились два грубых кожаных кресла. Справа виднелась дверь в соседнюю комнату.

У окна стоял человек, задумчиво глядя вниз, на дворцовую площадь, на раскинувшийся за терри­торией дворца город. Он был высок, хорошо сложен, одет в дорогую, хорошей выделки темную кожаную одежду. На широком поясе висели кобура и нечто круглое в небольшом кожаном мешочке.

Черты лица человека были правильными и даже могли показаться приятными, но этому ме­шали их излишняя резкость и мрачное выражение. Особенно мрачным и холодным был его взгляд.