Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая - Алёна Нова

─ «Я жив, но пока не могу переместиться. Найдите первого охотника. Нижние уровни тюрьмы. P.S. Громов, если ты сдох, я тебе больше не друг, так и знай».

Вампир даже нашёл в себе силы усмехнуться, в точности представляя выражение лица Северьяна, когда тот это писал.

─ Первый охотник… ─ протянул Роланд задумчиво.

─ Знаешь о нём?

─ Наслышан. Он из семьи, которая сейчас едва ли не сильнее ин Виарре, и они, по слухам, не прочь свергнуть тиранию этого старого охотника, при том, что раньше они даже не выступали против вампиров, ─ удивил мужчина. ─ Что? Ты и сам знаешь, сколько можно узнать, будучи в тени…

─ И как мы его отыщем в этой тюрьме? ─ поинтересовался Лекс.

─ Это уже заботы взрослых, ─ осадил его Громов, и глаза парня на секунду потемнели, но он ничего не сказал, предпочитая промолчать. ─ Я вообще-то заходил поговорить насчёт своих снов.

Роланд на секунду задумался, а потом ответил:

─ Ты мог связываться с ней, только потому, что всё это время был скорее мёртв, чем жив. Я не знаю ни одного Высшего, кто мог бы так спокойно гулять в мире снов и призывать туда других.

Судя по выражению его лица, вампир был несколько озадачен этим феноменом, да и сам Ник пытался себя вспомнить в те моменты.

─ Возможно, она даже не верит, что я выжил. Хотя, кто бы вообще поверил?

─ Погодите-ка, но если Ди не может отыскать никто живой… ─ дошло вдруг до Лекса.

─ Её сможет отыскать только тот, кто не жив.

И появившийся в помещении Гром, очень пожалел, что вообще сюда сунулся, ведь чуть безумный взгляд юного некромага был направлен точно на него, как и два других.

* * *

Моё новое утро отличается от предыдущих небывалым разнообразием.

Я не спала всю ночь, первую половину которой пыталась избавиться от той дряни, что заставляла мою кровь кипеть, а после опасалась, как бы Орловский не вернулся за добавкой. Логично, что когда Элайна приходит с несколькими девушками, дабы подготовить меня ко встрече с дедом, я пребываю в невесомом состоянии, не сразу начиная ощущать манипуляции, проводимые с моим телом.

Меня отмывают, словно до этого я не знала, что такое мочалка, и моё новое знакомство с ней происходит очень болезненно, однако чувствовать боль – лучше, чем увязать в ощущении безысходности и жажды смерти, поэтому я терплю. Позволяю им вымыть мои волосы, втереть в кожу какие-то вонючие масла, раздражающие обоняние, а затем меня облачают в чистую одежду – удобные узкие штаны, рубашка и чёртов корсет, из-за которого становится трудно дышать, но зато он расшит мелкими рубинами. А поверх всего этого мне полагается красный балахон, как у всех охотниц, подбитый мехом – за окном всё-таки мороз.

Я почти чувствую себя человеком, но когда Элайна вновь застёгивает на мне ошейник, беря в руки цепи, мне кажется, что я падаю в бездну, и этот полёт будет вечным.

─ Мера безопасности, ─ извиняется она взглядом. ─ Сама понимаешь.

─ Веди уже.

И я в сопровождении эскорта в виде двух молчаливых охотниц и наставницы вскоре покидаю, наконец, опостылевшую комнату. По пути я стараюсь запомнить всё, что вижу, мысленно соотнося с той схемой, что оставила нам Иллиана, и понимаю, что она описала всё вполне точно. Мне нужно только запомнить, какие коридоры соответствуют тому плану, и куда мы сворачиваем, что немного трудно…

Нам, вернее, Элайне кланяются все встреченные девушки и девочки, прячущие своё любопытство, но я чувствую его всей кожей. Кому-то из них и правда интересно на меня посмотреть, кому-то всё равно, а кто-то откровенно меня ненавидит, потому и смотрит с презрением и превосходством. Пускай. Зато я могу буквально попробовать на вкус их мысли, а это едва ли не лучшее ощущение за последние месяцы.

Вскоре мы выходим на улицу, и морозный воздух ударяет в лёгкие непривычной свежестью. Я стараюсь надышаться за всё время, которое провела в заточении, но при этом не позволяю себе потеряться в этой почти эйфории, пьянящей и разум, и тело – просто иду вперёд, мельком продолжая смотреть по сторонам. От питомника и до обители самого Дерека ин Виарре приличное расстояние – белая громада замка виднеется впереди, еле заметная среди искрящегося на солнце снега, но её очертания становятся всё отчётливее по мере нашего приближения. Мне известно, что вокруг стоит мощный магический барьер, и пусть сейчас я не могу его видеть, прекрасно его чувствую, а ещё я знаю, что эти два здания соединены подземными тоннелями, и где-то там внизу держат пленных вампиров. Мне даже пару раз казалось, что я слышала их крики, только добраться туда пока не было возможности…

Когда мы преодолеваем этот путь, минуя замёрзшие сейчас фонтаны, я говорю самой себе спасибо за то, что не забывала делать какие-никакие упражнения – сейчас каждая мышца напоминает о заточении, но это вполне терпимо. При виде нас два мощных охотника у входа вежливо склоняют голову, делая странный жест, ударяя кулаком по плечу другой руки, пока та приставлена к груди, и перед нами распахиваются тяжёлые двери, ведущие в огромный зал.

Самый ненавистный монстр стоит спиной к нам, глядя в окно и какое-то время не поворачивается, явно испытывая моё терпение. У него тут и трон имеется – весь в рубинах, как символ семьи, но на этом королевском креслице имеются детали, заставляющие сердце тревожно заколотиться, а моё чудище внутри немного встряхнуться от вынужденного сна, чтобы заскулить и заскрести когтями… Я видела кости. Кости и черепа, залитые, кажется, тем самым, чистейшим серебром, из которого выковывают кинжалы охотников, и я подспудно догадываюсь, чьи это могут быть останки.

─ Налюбовалась? ─ раздаётся сбоку, и я встречаюсь взглядами с этим изувером. Лицо со шрамами, почти лишённое морщин, искажается, когда охотник дарит мне ухмылку. ─ Именно так из века в век мы поступаем со своими врагами, каждый раз добавляя новые.

─ В чём радость сидеть на чужих костях? Не страшно, что они однажды могут укусить? ─ не сдерживаюсь я, но старик неожиданно изображает нечто, похожее на смех. Мне всё равно, разозлю я его или нет, но Элайна предупреждающе показывает мне кулак, пока он не видит, напоминая мне поумерить пыл.

─ Страх убивает, девочка, ─ снисходительно поясняет мне. ─