Эффект бумеранга - Чингиз Абдуллаев

Эти летние дни были лучшими в его жизни. Бабушка на самом деле оказалось не такой строгой, как думалось вначале, а тетка вообще в нем души не чаяла. Он быстро сошелся с двоюродными братьями, и они часто совершали набеги на чужие огороды. А вот с двоюродной сестрой отношения не складывались. Как и все девочки ее возраста, она уже достаточно сформировалась и в душе немного презирала этого городского парня, практически ничего не знавшего о деревенской жизни. К тому же кое-какие слухи о его невероятных похождениях неведомым образом просочились в деревню. Возможно, об этом ночью шепотом говорила тетка своему мужу, а девочка услышала их разговор. К чувству презрения прибавилось и острое чувство любопытства. Но она старалась этого не показывать, так как Вениамин все время проводил с ее младшими братьями, которых она считала придурками и недоразвитыми недорослями.

За несколько дней до отъезда Вениамин с братьями побывали на ферме, где разводили племенных жеребцов. Его всегда восхищали лошади, как существа почти абсолютной совершенной формы. Он кормил их теплым хлебом, с удовольствием лаская тело животного, покрытое мелкими бусинками пота.

– Здесь разводят жеребцов, – объяснил старший из братьев, Николай.

– У нас много чемпионов, – добавил младший, Славик.

– К нам даже привозили одного жеребца из Башкирии, – вспомнил Николай. – Он, говорят, очень известной породы и мог сделать нам лучших жеребцов.

– Правильно. Как петушок курочек, – рассмеялся младший брат.

– Опять? – нахмурился Николай. – Сколько раз говорил, чтобы ты не смел об этом вспоминать.

– Я ничего не сказал, – возразил Славик.

– Смотри у меня! – погрозил ему брат.

Когда они возвращались с фермы, Славик побежал вперед, чтобы успеть встретиться с отцом. Они должны были поехать в город. Когда он скрылся за поворотом, Вениамин спросил:

– Чего ты на него так взъелся?

– Чтобы лишнего не болтал, – строго оборвал Николай.

– Я не совсем понял, при чем тут курочки? Что он такого сказал?

– Не нужно притворяться, – посоветовал двоюродный брат. – Мы хоть и не городские, но все знаем, и про город, и про тебя. Просто у нас таких условий нет.

– Что вы знаете? Каких условий?

– Сам знаешь каких.

– Ничего не понимаю, какими-то загадками говоришь.

– Ты разве не был с женщиной? – с возмущением спросил Николай и даже остановился.

Вениамин не ответил.

– Чего молчишь? Или все это вранье?

– Нет, не вранье. Действительно был.

– Понравилось?

– Не очень.

– Да ладно тебе. Я серьезно спрашиваю.

– А я серьезно и отвечаю. Ничего хорошего в этом нет.

– А женщина раздетая была? – возбужденно спросил Коля.

– Нет, одетая, – разозлился Вениамин. – Ты еще маленький такие вещи спрашивать. Тебе только четырнадцать.

– Нашелся взрослый, – обиделся Николай. – Я серьезно, а ты говоришь, что я маленький. Не буду больше с тобой разговаривать. – И ускорил шаг, направляясь к дому.

– Подожди, – догнал его Вениамин. – Действительно. Ничего хорошего. Женщина была взрослая. Мы ей деньги заплатили…

– Много? – оживился Николай.

– Не помню точно. Рублей пятьдесят каждый.

– А сколько человек вас было?

– Четверо.

– Ух ты! – выдохнул Николай. – И все пошли по очереди?

– Нет. Один сбежал, остальные пошли.

– А деньги? – В Коле заговорил бережливый деревенский парень.

– Какие деньги?

– Которые заплатили. Он их забрал обратно?

– Нет, они остались у женщины.

– Ну и дурак. Нужно было воспользоваться.

– Не дурак, – мрачно ответил Вениамин. – Он самый умный среди нас оказался. Он сбежал, а мы остались и подцепили какую-то гадость. Потом меня так долго лечили!

– Вылечили?

– Говорят, почти вылечили.

– А у нас таких случаев не бывает, – уныло сообщил Николай, – и женщин таких нет. А адреса у тебя не осталось? Меня отец обещал в следующий раз в город взять. Я бы деньги нашел…

– Дурак! – разозлился Вениамин. – Я тебе говорю, что мы заразились, а ты хочешь к ней пойти.

– Опять ругаешься?

– Я не ругаюсь, предупреждаю, чтобы и думать о таком не смел.

– У вас в аптеке специальные резинки продают, – гордо сообщил Николай, – я знаю. Здесь такие вещи не продаются, а в городе, говорят, купить можно.

– Можно, но не нужно, и вообще, хватит на эту тему. Только я все еще не понимаю, при чем тут ваши курочки?

– Так ведь женщин в деревне нету. Никаких. Ни продажных, ни обычных. А те девочки, которые с парнями бывают, сразу из деревни уезжают, подальше от сплетен. Думаешь, почему моя сестра бесится? На нее никто из местных внимания не обращает…

– Вы курочек для этого используете? – не поверил изумленный Вениамин.

– Вечером покажу, – рассмеялся Николай. – Сам все увидишь.

И он действительно показал.

Об этом не принято писать или говорить, хотя и в просвещенных европейских странах, и в известном своими строгими нравами мусульманском мире, и в католической Южной Америке, не говоря уже об африканской деревне, свой первый сексуальный опыт мальчики в большинстве своем, особенно в сельских местностях, получают при общении с животными или птицами, как бы дико это ни выглядело. Сексуальная энергия требует своего выхода, даже таким необычным и эксцентричным способом. Что, собственно, произошло и на этот раз. Впервые за последние несколько лет Вениамин почувствовал некоторое удовлетворение. Это ощущение живой плоти под руками было необычным и понравилось ему. А когда на следующий день они повторили поход в курятник, он впервые в жизни не ощутил знакомой боли. Может, сказался курс лечения дорогим лекарством, которое прислал дядя Артем? Как бы то ни было, в любом случае он чувствовал себя очень хорошо. Но скоро наступил день отъезда. Надо было готовиться к вступительным экзаменам. Вениамин тепло попрощался с ребятами, холодно кивнул двоюродной сестре, обнял и поцеловал тетку.

Бабушка вышла его проводить. Она молча смотрела, как он положил свою сумку в машину дяди и сел на переднее сиденье. Когда подошел дядя, протянула ему пачку денег и строгим голосом проговорила:

– Возьми, это для мальчика. Отдашь в городе. Пусть купит для себя все, что захочет. Отца у него нет, так хоть какая помощь будет. Ему еще в институт поступать.

Зять кивнул и забрал деньги. Вениамин помахал из окна бабушке, но она даже не подняла руку, только все смотрела на него.

Едва они отъехали от дома, как дядя передал пачку Вениамину. Он развернул ее и ахнул – четыреста рублей, целое состояние! На такие деньги… Даже страшно подумать, что можно купить на такие деньги. Можно даже съездить в Москву или Ленинград. Почему-то ему очень хотелось именно в Ленинград, который он видел на картинках и по телевизору. Город казался удивительно красивым и идеально распланированным, а каналы Невы и мосты придавали ему особую прелесть. Четыреста рублей. Вениамин даже зажмурился от восторга. Нет, нужно забыть обо всем. Мать так потратилась на его лекарства, даже продала их большую квартиру. Нет, он просто не имеет права думать об этих деньгах, как о своих. Все отдаст матери. Все, до последней копейки. Задержав дыхание, он еще раз посмотрел на эту невероятную пачку и решительно положил ее в карман.

Всю дорогу он мучительно думал, что делать с деньгами и, если оставить себе, как их потратить. А когда приехал домой и увидел уставшие глаза матери, тут же протянул ей пачку, сказав, что это подарок от бабушки. Мать расплакалась и сказала, что все деньги потратит на самого Вениамина. В результате он стал обладателем новой куртки, нового костюма, нового плаща, новой пары обуви и двух новых рубашек в целлофановых пакетах. Оставшихся денег хватило на две пары колготок для старшей сестры и на новые стекла очков для матери…

Вступительные экзамены Вениамин сдал успешно, и вскоре приказ о его зачислении был вывешен на доске объявлений института. Найдя в списке свою фамилию, он радостно улыбнулся. Жизнь казалась такой прекрасной! А с первой стипендии новоявленный студент купил матери флакон французских духов. Получив подарок, мать долго плакала счастливыми слезами.

А через год произошло то, что не должно было произойти. Но произошло и изменило его жизнь навсегда.

Глава 5

Дронго за два дня честно ознакомился с предложениями профессора Гуртуева и тут же про них забыл. Они были по-своему интересны своими парадоксальными выводами, точными наблюдениями и статистическими данными. Но всего лишь в качестве экстравагантной теории, которую невозможно предложить серьезным ученым и криминалистам. Особенно поражала теория об именах, фамилиях и отчествах, влияющих на судьбу вместе с датами рождения. Такие забавные истории можно рассказывать друзьям за ужином, но в расследованиях их не используешь.

Так прошло несколько недель. За другими событиями Дронго почти забыл о визите профессора Гуртуева, а тот не напоминал о себе и не беспокоил его. Восемнадцатого числа у старого знакомого Дронго, генерала Сергея Шаповалова, был день рождения. Генерал отмечал свое сорокапятилетие и пригласил несколько гостей в ресторан, в том числе и Дронго, с которым уже много лет поддерживал теплые отношения. В числе приглашенных за столом оказался и Гуртуев. По странной прихоти судьбы места их оказались рядом. Увидев профессора, Дронго мысленно обругал себя, что так и не перезвонил Казбеку Измайловичу, показав себя тем самым не очень обязательным человеком.