Собрать мозаику. Книга вторая (СИ) - Палей Натали

Мы все были аристократками, но из разных слоев аристократии. Джессика относилась к высшей аристократии, я к средней, а Мэрини, можно сказать, к низшей, обедневшей. Мы все были очень разные по характеру, но нас сплотило то, что мы были единственными девушками в группе магов земли. Можно сказать, мы подружились вынужденно, но дружба становилась крепче и душевней с каждым днем. Мы привыкали друг к другу, узнавали друг друга, притирались друг к другу, и в итоге начинали по-настоящему симпатизировать друг другу, вместе радуясь успехам и переживая неудачи.

Иногда я с тоской вспоминала двух подруг из Марилии, Танию и Жанну, наши совместные вечеринки, посиделки, волонтерскую деятельность. Вспоминала Кенета, Доната, иногда Мира, и, конечно, Кирстана. Я очень скучала по ним. Особенно по Кирстану. Я написала тете Кристине письмо, но пока ответа не было. И, скорее всего, не будет — политическая обстановка между нашими империями только ухудшалась. Но я надеялась.

В общем и в целом, учеба и друзья не давали впадать в уныние. Второй раз в жизни учеба и друзья вытаскивали меня из депрессии.

В один из дней, который оказался тяжелым для меня, потому что лекций было много, практические занятия безумно сложные, я в довольно паршивом настроении вернулась домой, как раз к ужину. Встретили меня родители с растерянными лицами, которые сообщили, что на ужин будут Кристоф и Джейсон Тубертоны и лера Элеонора Тамилтон. Я закусила губу от досады и встретила обеспокоенный взгляд мамы.

— Кто она, Лорианна? — недоуменно подняла она брови.

— Новая девушка Джейсона, — голос слегка задрожал.

Я резко повернулась и пошла по лестнице наверх в свою комнату, услышав, как папа добавил:

— Ванесса, ты забыла, кто такие Тамилтоны? Барон Тамилтон, ее отец, самый близкий друг нашего герцога Зарданского. А герцог — духовный отец этой девочки.

«Какую прекрасную партию может сделать Джейсон, если остановится на этой красотке», — зло подумала я, поднимаясь по лестнице в комнату, чтобы привести себя в порядок перед приездом "дорогих" гостей.

За ужином я старалась быть вежливой и приветливой и больше общаться с Кристофом. Он же, явно сочувствуя мне, всячески находил темы для разговоров, в которых я могла участвовать.

В целом вечер прошел нормально. Как бы мне не хотелось, чтобы новая девушка Джейсона оказалась пустышкой и глупой гусыней, но это было не так. Лера Элеонора Тамилтон показалась милой и очень неглупой девушкой. И ещё потрясающе красивой. Явно было заметно, что Джейсон и Элеонора без ума друг от друга.

Я видела, как мама с папой иногда переглядываются между собой, и хмурятся, видела, как они бросали на меня обеспокоенные взгляды. И я изо всех сил делала вид, что мне абсолютно безразлично то, что у Джейсона появилась новая ослепительно красивая девушка.

*** *** ***

Через две недели после разговора у Ледяного озера Кристоф Тубертон попросил у моих родителей разрешения ухаживать за мной, и они дали согласие.

За очередным семейным ужином они сообщили, что, если я не против, то могу с ним встречаться. Переданные чудесные лилии в корзине наполнили ароматом гостиную. А в записке, приложенной к ней, было написано: «Лорианна, приглашаю тебя вечером в городской театр в Зардан. Местная театральная группа подготовила постановку «Лер и пастушка», премьера уже прошла и все хвалят спектакль. Я знаю, что ты любишь театр с детства. Я заеду в восемь вечера. Если ты против, отправь курьера с запиской. Твой Кристоф».

Я в растерянности читала второй, затем третий раз записку, пока мама сама внимательно не прочитала.

— Ничего страшного не произойдет, если ты сходишь с Кристофом в театр. Он приятный молодой человек во всех отношениях.

— Полностью согласен с мамой, — с улыбкой произнес отец.

— Но, мама, папа, я ничего не понимаю, — я переводила взгляд с отца на маму, они были спокойней меня, хотя тоже немного растерянные. — Зачем ему это?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Наверное, затем, что ты очаровательная молодая девушка, — с улыбкой ответил отец, взъерошив пятерней свою прическу. — Кристоф, в отличие от некоторых субъектов, понял, что ты выросла.

— Я не знаю, что делать. Я не хочу обижать его, но и никуда не хочу идти!

— Лори, он всего лишь зовет тебя в театр, — мягко возразила мама. — Пока как друг, попросивший разрешения ухаживать за тобой. Ничего в этом страшного или неприличного нет.

Я переводила взгляд с отца на мать и не понимала, чему они так радуются.

— Я никуда не пойду, — упрямо заявила я, — сейчас отправлю курьера с запиской.

Папа вдруг поскучнел, мама погрустнела и отвела взгляд. Плечи их опустились.

— Что сегодня на ужин, дорогая? — спросил нейтральным тоном папа маму, стараясь не смотреть на меня.

— Запеченный гусь с кашей, дорогой, — грустно ответила мама.

Стало стыдно. Все это время они переживали за меня, а сейчас я их расстроила. И я решила сходить с Кристофом в Зарданский театр на спектакль. В конце концов, не замуж же я за него собралась?

В тот день мы сходили в театр. Я постаралась принарядиться, чтобы выглядеть достойно, горничная сделала непривычную высокую прическу.

В зеркале я увидела хорошенькую смущенную молодую леру с растерянными голубыми глазами, а по глазам Кристофа я поняла, что ему очень понравилось увиденное. Весь вечер он вел себя безукоризненно, как галантный кавалер.

Но театром дело не закончилось. Через несколько дней Кристоф пригласил в оперу, потом на конную прогулку в поместье друга в соседний Верданский округ, где представлял, как подругу детства.

К удивлению, мне было очень легко с Кристофом. Только поначалу я смущалась и стеснялась, но он всегда вел себя безукоризненно и постоянно был внимательным, чутким, старался не показывать, что я нравлюсь ему, чтобы не смущать, предугадывал все желания. Он действительно очень хорошо знал меня, с ним было легко и интересно. Часто он смешил меня или мило подшучивал надо мной.

Через некоторое время, я совсем перестала его стесняться и смущаться, стала ждать свиданий и расстраивалась, если Кристоф оказывался занят, — все-таки аспирантура отнимала много времени. Джейсону тоже нравилось, что Кристоф развлекал меня, а сам он был поглощен романом с Элеонорой Тамилтон, который развивался очень бурно.

Общаясь с Кристофом, я стала чувствовать себя нежной прекрасной дамой из романа, хрупкой и ранимой, любое желание которой предугадывалось и претворялось в жизнь.

С Джейсоном у нас никогда бы так не получилось. И по глупости я проговорилась Кристофу об этом, на что он серьезно ответил:

— Ты и есть моя прекрасная дама, Лорианна. Прекрасная дама моего сердца.

И при этом так проникновенно смотрел, что я вдруг смутилась, покраснела и отвернулась к окну.

Мы ехали в экипаже с очередной прогулки и сидели напротив друг друга. Кристоф осторожно взял меня за руку, которую я не стала отбирать — я полностью ему доверяла, зная, что он никогда не перейдет границы дозволенного без согласия. Однако, все же, с ожиданием чего-то необычного, ждала его дальнейших действий.

Он наклонился и поднес руку к губам, нежно и осторожно поцеловал ее.

— Такая тонкая, изящная, маленькая ручка, — нежно прошептал Кристоф, перевернул руку ладошкой вверх и поцеловал ладошку.

Дрожь пробежала по всему телу, меня охватило волнение а он прижал мою ладонь к своей щеке и поднял затуманенный нежный взгляд.

— Мне с тобой очень хорошо. А тебе со мной хорошо?

Я не отняла ладонь, но ничего не произнесла в ответ. Замерла, растерянная, снова отвернувшись к окну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не тороплю тебя, девочка моя, — тихо пробормотал Кристоф. — Но хочу, чтобы ты знала, я сделаю все, чтобы я тоже понравился тебе. Только дай мне время и не отталкивай.

Мне хорошо с ним, интересно, но он как друг, как старший брат.

Кристоф пристально смотрел, я физически ощущала это, и, набравшись смелости, решила посмотреть в его глаза.