Заматерение - Владимир Шарапановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очень мудро отмечено в армянском мультике: «Делай добро и бросай его в воду. Оно не пропадёт - добром к тебе вернётся!». И потому я обратился к Марине Николаевне в кафе, с просьбой пособить в моём затруднении с приготовлением к новогоднему пиршеству. Иного выхода из данной ситуации, я не просматривал. Взрослым точно будет некогда этим озаботиться.
Благо у нас отличные отношения с этой милой женщиной. И что особенно ценно, она хорошо помнит сделанное добро. Так что расстарается, как для себя. У нас с ней давно полное взаимопонимание, так как я провёл убедительное внушение своей кошатине, и он более не трогает её мопса, и даже выказывает тому своё покровительство.
Ведь может же, если захочет. К тому же именно благодаря ему сложилась столь полезная ассоциация, что подтолкнуло меня к решению назревшей проблемы. Предложу и соседям поступить таким же образом, им явно не до домашних забот и все предельно загружены. А виноват снова - всё тот же маленький засранец.
К тому же не чужие они мне, хоть и не каждый день удаётся с ними повидаться и просто посидеть в компании. Я словно штандартенфюрер фон Штирлиц на встрече с женой в кафе. В переносном смысле - сижу за разными столиками и обязан соблюдать некоторую конспирацию.
Так что можно было относительно расслабиться, «заговорить демонов и лечь спать. На предмет самовозгорания».
***
Наступающий новый 1974 год встречали в привычном формате. Незадолго до него 30 декабря приехали прабабушка с прадедушкой. Они решили погостить у нас несколько дней. Остаться на все школьные каникулы не получится, так как у Вероники Степановны в самом начале года намечено решение нескольких срочных вопросов в области советско-германского сотрудничества в области культуры. А Всеволод Никитич не хочет отпускать её обратно одну.
Квартиру они оставили на Леночку, тем более что там так и осталась печатная машинка, вытребованная мной из конторы. Пока что за ней так и не явились забирать. Для тетушки это очень кстати, а то на работе в Ленинке её пару раз застукали, когда она в обеденное время сидела и стучала по клавишам их разболтанной машинки.
Начальство встревожилось и потребовало предъявить написанное. В Союзе вся подобная техника под строгим учётом органов, а потому руководство учреждения отвечает за её сугубо целевое использование. В противном случае могут полететь головы. А кому из руководителей этого хочется на своих тёплых местечках?
Правда, когда вчитались то поняли, что девушка занялась написанием романа-антиутопии, а совсем не антисоветских листовок и прокламаций. Тогда они слегка успокоились и даже сменили гнев на милость и разрешили ей использовать машинку в нерабочее время. Библиотечным работникам всегда обидно перебирать книги авторов, а самим даже не дерзать - писать оные. А тут появился молодой талант, и можно записать на свой счёт, что вырастили юную писательницу в чутком коллективе ведущей библиотеки страны.
Леночка с таким энтузиазмом накинулась на работу, и проявила столько юного задора и энергии вкупе с упорством, что и уже изрядно продвинулась в написании первой книги трилогии. Молодец, прошедшее время написала почти десяток авторских листов. Для современности это очень много, если учесть, что книги пишутся годами. А она именно писала, пусть и по моим развёрнутым, но лишь наброскам сюжета книги. Прабабушка привезла мне копию для ознакомления и сама усиленно нахваливала написанное Леночкой
Так она пристрастна и та является её любимицей, родной кровинушкой самолично ею выпестованной. С родной внученькой ей стойкость характера не позволяла общаться, вот и переключила всю свою любовь и заботу на Леночку. Ну да - «кто старое помянет, тому глаз вон», а кто забудет тому оба. Надо-надо помнить о её крутом нраве, а то фейерверк от нашей сшибки может быть ещё тот. И этого нам не надо, следует использовать энергию исключительно в мирных целях.
Однако читать в первые дни до и после Нового Года было совершенно некогда, так как навалилось множество мероприятий и встреч со знакомыми и друзьями, так что отложил чтение на более поздний срок. Опять же мне бы хотелось привлечь бабулю в качестве литературного эксперта, а её мы целыми днями дома не видим из-за детских ёлок, утренников в детских домах. Таково тяжкое бремя славы, и необходимо делиться теплом с воспитанниками этих домов. Она детский писатель и пишет именно для таких же мальчиков и девочек, но у тех есть родные семьи, чтобы отпраздновать этот семейный праздник.
Благо на сам Новый Год она возвратилась в семью и мы отпраздновали его за накрытым праздничным столом. А он благодаря моим своевременным действиям оказался совсем не скуден. Блюда хоть и были непривычные не бабулиного приготовления, но замечательно вкусные. Не посрамила Марина Николаевна честь своего заведения.
Так что все остались сытыми, пьяными и нос в табаке. К тому же бабуле и всем нашим труженикам удалось просто отдохнуть от трудов и забот праведных и расслабиться за новогодним столом. Так сказать отряхнуть прошлогодние заботы.
А я под шумок во второй части марлезонского балета, когда остальные погрузились в семейные предания и воспоминания былого, быстро шмыгнул в соседний домик и повторно отпраздновал Новый Год, а также вручил всем подарки запасённые ещё из самой Москвы.
Они тоже вняли голосу разума и тоже заказали себе блюда из кафе, разве что прибавив несколько фирменных. Но особо рвать жилы никому не хотелось, а желалось расслабиться, отпуская накопившееся напряжение от суматохи на работе.
Так что я душевно посидел с ними и прекращал все попытки разговоров на производственные темы, хотя бы и накопилось немало проблем, решать которые в конце года было просто некогда. «План – закон, выполнение – долг, перевыполнение – честь!»[7]
Отложили эти проблемы на более поздний срок и просто поболтали, вспоминая события прошедшего года. Посмеялись над моим развёрнутым пересказом участия в царской охоте, и прочих моих московских коллизиях, над моими пародиями на поведение некоторых встреченных там работников музеев. Заинтересовались рассказом о записи фонограммы к мультфильму в студии грамзаписи, и о встречах с актёрами кино.
Для них это уже не диво, но они во многом оставались в стороне от этой стороны моей деятельности и не принимали в ней
