Кот в красной шляпе - Саша Суздаль

Всё было хорошо и не грозило никакими осложнениями, как в одно прекрасное утро в окно домика постучала лошадь. Иван Иванович воспринял её, как надоедливую муху, и вышел на крыльцо, чтобы покончить с этим сегодня и навсегда.

— Что нужно, лошадь? — спросил он.

— Я думаю, вам стоить поторопиться?

— Куда? — не понял Иван Иванович.

— Поторопиться любить, — загадочно ответила лошадь.

— Как это?

— Не мне вас учить, — ответила лошадь, — скоро будет поздно.

— Что она хотела? — спросил Вася, когда Иван Иванович вернулся.

— Хочет, чтобы мы поторопились любить, — сказал Иван Иванович.

— А-а-а-а, — сказал Вася, — я тогда пошёл.

Доктор Фрост и Питер Вейн жили вместе в одном из новых домиков. На первом этаже была приёмная доктора, кухня и гостиная, а на втором три комнаты, две для Фроста и Вейна, а третья — для гостей. По утрам доктор Фрост принимал больных или ходил по вызову, а после обеда проводил время вместе с Вейном или уходил в свою лабораторию, которая находилась в маленьком флигеле, специально пристроенном к дому.

В лаборатории доктор занимался опытами, а так как это дело тонкое и запутанное, то с ними он засиживался далеко за полночь. Часто вместе с Фростом куковал Вейн, который, как обычно, усаживался в кресло, слушал рассуждения доктора и попивал вино.

— Мне кажется, ты застрял, Джозеф, — сказал Питер Вейн, наблюдая, как доктор в очередной раз разбирает какой-то свой прибор.

— И ты прав, Питер, я действительно застрял, — согласился доктор, — я думал, что у меня барахлит прибор, а оказалось, что я обнаружил новый источник силы.

— И где он, этот новый источник силы? — спросил Вейн.

— На северо-запад от Боро, — ответил доктор.

— Может это Тизер, — сказал Вейн, — там поймали незнакомого зверя и оттуда прибежала необычная лошадь, что может говорить. Я у Сергея был, так они с Туманным Котом там постоянно отираются.

— Это очень умная лошадь, — восхитился доктор, — я с ней разговаривал. Очень умная, такая же, как и Хамми, как и Туманный Кот. Но она что-то недоговаривает. Между прочим, её Тёмный зовут.

— Вот именно, тёмная лошадка, — улыбнулся Питер Вейн.

— Нужно сказать об этом Серому, — решил доктор.

— Сергею, — поправил Вейн.

— Ах, да! Я вечно путаю, даже как-то неудобно, — согласился Фрост.

Флаэсина подлетала к Тизеру. Маргина стояла на холодном ветру, не прячась в каюту, и думала о своих родных. О Байли, Элайни, Лайни, а также о Сергее и Сером, которые тоже ей были свои. Серый погиб и Маргина пыталась понять, что чувствует Лайни. Боясь за свою дочь, она опасалась её реакции, но придумать, что нужно делать она не могла.

А ещё больше Маргину страшило непонятное будущее, когда за дело возьмутся Мо, Хаммипапа, и любимые Хамми и Туманный Кот. Им, несмотря на их явную симпатию к людям, деваться некуда, нужно спасать Вселенную, о которой она, Маргина, может только догадываться, глядя на звёзды. А для этого им придётся возвращать Сергея назад, на Землю, чтобы заткнуть эти проклятые дыри. И Маргина не могла вообразить, что сделает тогда Лайни и Элайни, та, которая из них останется, без своего Сергея.

Взгляд задержался на чем-то впереди, и Маргине потребовалось время, чтобы сообразить, что это такое. Поперёк речки Таун лежало громадное тёмное тело с выступом посередине, плотиной преграждая путь воде. А на лугу инородным телом высился тёмный цилиндр, не имеющий ни окон, ни дверей.

— Ты видишь, — спросила она Перчика, стоящего за штурвалом.

— Вижу, — отозвался Перчик, вглядываясь в люк возле штурвала.

— Здесь Мо, — сказал Хамми, протискиваясь через дверь каюты. До этого он валялся с Леметрией, которая отсыпалась после вахты.

— Что он здесь делает, — спросила Маргина.

— Отправляет этот корабль на Землю, — ответил Хамми.

Круглый, тёмный цилиндр вдруг исчез, открывая кольцо, казавшееся голубым и покрытое туманом искр. Корабль прямо на глазах окутался такой же дымкой, как кольцо, в которое его втянуло, оставив в воздухе облачко голубого тумана. Вода из запруды бросилась валом на исчезающий корабль, но не успела, плюхнулась вниз и широкой волной прокатилась по берегам реки. На другом берегу горожане, привычно раскрыв рот, смотрели на очередное чудо, которое судьба снова им подбросила.

— Садимся, — сказала Маргина и повернулась к Хамми. — Мы будем забирать Мо?

— Нет, всех нужно собрать здесь, — сказал Хамми, потом помолчал немного и добавил: — И у нас гость.

— Какой гость? — тревожно спросила Маргина: в последнее время новости только пугали.

— Хранитель, — сказал Хамми, — такой как Па и Мо.

— Это опасно, — спросила Маргина.

— Не больше, чем мы, — ответил Хамми, и Маргина немного успокоилась, но не очень — просто так Хранители не появляются.

Весть о том, что в скором времени Элайни, Лайни и Сергею придётся расстаться, а Сергею и вовсе отправиться на Землю, так или иначе, просочилась по новому городу, заселённому преимущественно молодёжью. Естественно, говорили о новом звере, появившемся в зоопарке, из Тизера приходили странные донесения о странных людях в странных лодках, плавающих по реке. Говорили о странной говорящей лошади со странным именем «Тёмный», и о людях, которые с этой лошадью появились в Боро.

Как бы там не было, а до тётушки Ненции дошли эти слухи, когда она отоваривалась на базаре и мысль о том, что её так внезапно появившееся счастье может разрушиться в любую минуту, вызвали в ней такое горячее сердцебиение, что тётушке пришлось остановиться. Немного постояв, тётушка бросилась домой, поняв, что нужно что-то делать. Дома она тут же вытащила немного ошалевших Розарию и Васю из их комнаты, удивив при этом Ивана Ивановича своей горячностью, и рассказала все, о чем слышала.

Это отрезвило молодёжь и Розария поняла, что её любимый может исчезнуть, как дым. А Вася Филимонов совсем не собирался исчезать, а Земля ему была по барабану. Также как и Ивану Ивановичу, которого иногда терзали смутные сомнения, что он, всё-таки, многоженец. Поэтому Розария собралась идти к Байли, Хенку, Элайни и Лайни — ко всем, лишь бы милый был рядом. Вася не собирался ждать, и намеревался тоже идти с Розарией. В итоге все оделись и парами потопали к домику Хенка и Байли.

Когда они подошли к их дому из большой голубятни на втором этаже опустились три змеиных головы и спросили:

— Вы к кому?

— Мы к Хенку и Байли, — пролепетала Розария, потеряв всю решительность.

— Их нет дома, — ответила одна голова и спряталась, а две другие остались, внимательно наблюдая за пришедшими.

Парк сидел за столом в гостиной, так как в кабинете ему было скучно и можно было пропустить важные сведения. Он решал задачи по физике, которые ему задали Винтик и Шпунтик. Когда возле крыльца раздался топот и голоса, Парк быстро ринулся к двери и открыл её. Гости находились в растерянности, так как не пришли в себя от змея, а Парк гостеприимно пригласил:

— Проходите, — а то вдруг гости передумают и уйдут. Пока Иван Иванович старательно обметал ботинки, Розария и Вася Филимонов по-хозяйски вошли в дом, рассматривая всё вокруг.

— Нам нужно построить такой же, — деловито сказал Вася.

— А я у Хенка попрошу, он и нам даст, — сказала Розария. Вася подозрительно посмотрел на неё. Розария раскраснелась и сказала: — Что? Он всем молодым парам даёт, которые хотят жить вместе.

— А-а-а! — понял Вася, и подошёл к столу. — Ты что делаешь? — спросил он у Парка.

— Задачки решаю, — ответил Парк.

— А! Понятно, — кивнул Вася. — А где Хенк и Байли?

— Скоро придут, располагайтесь, как дома, — гостеприимно ответил Парк.

— Иван Иванович, помогите человеку задачки решить, — сказал Вася, увлекая Розарию с собой. — Можно мы дом посмотрим? — спросил он у Парка.

— Конечно, — просиял Парк.

— Ну что у нас за задачки? — спросил Иван Иванович, потирая руки. Тётушка Ненция уселась на диван и принялась довязывать Ивану Ивановичу носки — на дорогу.

— Вот, закон Ома, — показал Парк.

— Вы и закон Ома изучаете? — удивился Иван Иванович, надо же и здесь о законе Ома знают. — Ну, показывай!

— Здесь не сходиться, — довольно сказал Парк. Иван Иванович углубился в расчёты, пошептал про себя, и сказал: — Да, действительно, не сходиться! А в чем дело?

— Вот и я не знаю, — довольно сказал Парк.

Когда домой пришли Хенк и Байли, за столом спорили Парк и Иван Иванович, тётушка Ненция философски продолжала вязать, а Розария и Вася изучали спальню. Хорошо, что у Розарии слух был идеальный: когда она услышала пришедших, молодые быстро привели себя в порядок и спустились вниз.

— Хенк? — сказала Розария. Она вспомнила, как ехала вместе с Хенком и Перчиком и густо покраснела, опасаясь, как бы правда не всплыла при Васе Филимонове.