Наследники тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  Так почему же сейчас она не хотела решительно и мощно перетряхнуть светак идущего рядом парня, чтобы выяснить, может ли он стать в ближайшее время "лампочкой"?

  – Тебе какое, Вер? – спросил Костя, подходя к морозильнику.

  – Я люблю шоколадное, – она склонилась над стеклом, изучая ассортимент, парень оказался рядом, так близко – она кожей почувствовала его дыхание, и в животе вдруг захолонуло, словно её застукали за чем-то неприличным.

  – Вон то – хорошее, я пробовал! – он протянул руку, чтобы сдвинуть крышку и на несколько секунд прижался к Вериному плечу своим, отчего сердце так громко стукнуло, прямо на весь магазин, но она не отстранилась, застыв на месте и глядя, как он достаёт два вафельных стаканчика с шоколадным пломбиром. – Ну? – он сунул ей их прямо под нос. – Годится?

  – Г-годится, – опомнившись, выдавила она и каким-то уродским, дёрганым движением полезла в карман джинсов. – Сколько?

  – Я угощаю! – отмахнулся он и направился к кассе.

  "Да что же это со мной такое?!" – поражалась Вера, пока медленно плелась за Костей, – со спины он ещё больше походил на Шигорина, прямо вылитый. "Нет, я не должна на этом зацикливаться! Чушь, ерунда!.. Наваждение..." Ей вдруг мучительно захотелось его обнять и поцеловать. "Да что ж это за сумасшествие, в самом деле?!"

  Костя расплатился, и они пошли к выходу, Вера – на ватных ногах и мысленно ругая себя на чём свет стоит.

  – Прогуляемся? – он открыто, по-дружески, улыбнулся, протянув ей пломбир.

  – Спасибо!.. – Вера почувствовала, как её потихоньку отпускает. – Давай вон туда, по бульвару! Там деревья и тень.

  – ОК, – с готовностью кивнул Костя, и они двинулись в ту сторону, поедая мороженое. – А тебе тортик зачем?

  – Какой тортик?.. – не сразу сообразила она, но быстро опомнилась: – А-а, это... да я для подружки хотела... День рождения.

  – Ясно, – как-то очень печально произнёс парень и отвернулся, глядя куда-то в сторону.

  Пересилив отвращение от собственной навязчивости, Вера снова устроила светакам контакт и поняла: друзей у Костика нет, девушки тоже, матери на него плевать, отчим пасынком вообще не интересуется.

  – А чего, фиговый подарок? – спросила она.

  – Нормальный, – он повернулся. – Я бы не отказался... – он заглянул ей в глаза: глубоко, насмешливо, вызывающе. – Люблю сладкое... А ты?

  – ...Иногда, – давя вновь поднявшееся волнение, ответила Вера. – А так я, вообще-то, не сладкоежка... – Ей вдруг стало весело. – Я, знаешь ли, больше по мясцу... – она хихикнула.

  – Мясцо я тоже люблю! – он рассмеялся. – Ко мне тут папаша недавно вдруг заявился и сразу в ресторан повёл, ну, я стейков там обожрался – чуть не лопнул!

  – Обожаю стейки!

  – Ага, я тоже, особенно когда на халяву! Почаще бы он так приходил, а то... – Костик безнадёжно махнул рукой.

  – Что, совсем редко видитесь?

  – Да вообще не видимся! За восемь лет – первый раз.

  – Офигеть! И чего хотел?

  – В смысле?

  – Ну... я просто подумала: если отец восемь лет не заходил, а тут вдруг явился, то вряд ли потому что внезапно соскучился?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  – Не знаю, – Костя пожал плечами. – Пришёл такой весь из себя крутой, денег, типа, до хрена... Может, выпендриться хотел? Кредитку дал, визитку свою оставил, сказал, чаще надо встречаться... короче, муть какая-то! давай больше не будем про него, а?

  – Ладно, – Вера могла бы надавить на него, как на Каптуша, чтобы он ей всё выложил, но... подумалось: если выкладывать-то, судя по всему, нечего, так зачем?..

  – Давай лучше про тебя, – продолжил меж тем её спутник. – Ты, вообще, кто по жизни, чем занимаешься?

  – Учусь пока. На биотехнолога. А ты?

  – Я работаю... В пекарне. У матери брат есть, у него пекарня своя.

  – О, я смотрю – это у вас семейное!

  – Ну, с маминой стороны – да, хотя у неё это всегда только хобби было, так-то она раньше мебель продавала, пока работодатель не разорился... тогда она самозанятой и заделалась... а потом её отчим бросил, и понеслась! Но пока не бухала, тортики были суперские!..

  – Ну, ясное дело! – энергично закивала Вера.

  Раздалось громкое пиликанье.

  – Напоминалка, – пояснил Костя, доставая из кармана телефон и отключая сигнал. – Мне надо идти!

  – Ага, давай... Пока?

  – Слушай, Вер... – он ненадолго замялся: – А можно я тебе позвоню... как-нибудь?

  – Можно, – она улыбнулась. – И свой номер тоже оставь.

  – Само собой!

  Они обменялись телефонами и, попрощавшись, разошлись каждый в свою сторону. Глядя Косте в спину, Вера отправила за ним свой светак, почти решившись, пока он ещё не слишком далеко, устроить плотный контакт, как вдруг её кто-то громко окликнул по имени. Она обернулась и увидела молодую женщину с весьма интересным светаком. Костя в это время тоже посмотрел назад и усмехнулся, однако Вера, удивлённая встречей с незнакомкой, ничего не заметила.

* * *

  Заражение тьмой у Острожской больше так и не выявилось, зато чернопёрости во "Второй жизни" явно прибавилось: сегодня утром Надя увидела ещё одного человека, оперённого так же густо, как уже известное ей трио – Кафтырёв, Лявис, Десятов. Теперь птицелюдей стало уже четверо, а может, и больше – Белкина не могла рассмотреть всех, кто пребывал в пансионате. Свежеиспечённый монстр пришёл в столовую с картой гостя, так что это никак не мог быть новый сотрудник, которого Надя не знала. Она отлично помнила разговор с Женей – он предупреждал её только о начальстве пансионата и других, заражённых в гораздо меньшей степени, сотрудниках, но ничего не говорил про гостей, тем более таких сильно чернопёрых! От этой мысли у Белкиной по позвоночнику побежали мурашки, и она поняла, что тянуть дальше с ключом праотцов нельзя – надо снова ехать к Острожской.

  Всё руководящее "Второй жизнью" трио прямо с утра куда-то отчалило, что тоже казалось подозрительным, хоть Надя и не могла объяснить почему. Пансионат она покинула сразу, как начался обед, едва только убедилась, что её присутствие на кухне уже не обязательно. Девчонки лукаво улыбались и перешёптывались, и она догадывалась о чём: мол, у начальницы-трудоголика наконец-то мозги встали на место и появилась настоящая личная жизнь, а то сидит вечно на работе с утра до ночи, все смены по двенадцать часов зачем-то контролирует...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})