Баба Яга прибудет из Парижа (СИ) - Славская Ирина

Тут она увидела, что к ней идут гости. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Гости шли прямиком к ней, она ошибиться не могла. В руках несли пакет: к чаю накупили подарочков. Не иначе. С такими мыслями тетя Нюра встала и пошла гостям навстречу. Костыли были неудобными, старыми, времен СССР, и натирали подмышки. Поскорее бы гипс сняли. Замучилась она с ним: нога чешется жутко, и никуда не сходишь, не поболтаешь…

— Что думаешь, Никита? Расскажет она нам что-нибудь интересного?

— Кто же ее знает? Но бабульки доложились, что она вчера поссорилась со своей подругой. Мария Ивановна от нее как ошпаренная выскочила.

— И в магазин она не ходит.

— Значит, новости ей выложить некому.

— Ты на нее посмотри: она просто жаждет с нами новостями поделиться.

— Просто больше не с кем.

— А тут мы с тобой нарисовались. Вовремя мы подсуетились. Глядишь, какой сплетней и разживемся.

Подходя к калитке, мы замолчали. Смотрим, а она к нам уже ковыляет. Раз навстречу нам пошла, значит, решила новостями поделиться.

— Здравствуйте, тетя Нюра.

— Здрасти…

— А мы к вам в гости. Проведать. Как у вас самочувствие?

— Нормально. Чего со мной сделается?

Ответы ее не сильно доброжелательные. Вот сейчас подарки возьмет и с нами говорить не будет.

— Да вы проходите. Чего у калитки стоять?

Открыла калитку и указала рукой, куда нам идти. По всему выходило, что не в дом, а в летнюю кухню, которая рядом с беседкой. Зашли. Сели на скамейку. Пусть она первая говорить начнет, а мы подхватим тему.

— Что-то узнать хотели?

— Просто проведать зашли.

— Да будет вам. Кому старики нужны? Никому…

— Зря вы так говорите. Вы подруге своей очень нужны. Другим жителям поселка. Все говорят, что без вас скучно стало.

— Так уж и скучно? Могли бы ко мне в гости сами прийти. Не мне же на костылях к магазину мотаться. Костыли еще эти чертовы натирают…

— Их отрегулировать надо.

— Не надо мне ничего регулировать. Я почти и не хожу… Я так поняла, что вы ко мне не просто так. Новости от меня услышать хотите?

— А есть новость?

— Еще какая. Я знаю, с кем Софья амуры крутила.

— С кем?

— Слушай. Иду я, значит, в магазин за покупками. Вдруг смотрю, Софья мимо меня пролетела. И куда она так спешит, думаю. Самой так интересно стало. Она же всегда такая медленная ходила. Голову задерет и никуда не смотрит. Вот и тут меня не увидела. А мне в ту же сторону надо было. Вот иду, смотрю, к ней какой-то мужчина подошел и так за локоток ее берет. Она прям расцвела: улыбается, прижимается к нему. И пошли они вместе куда-то.

— Не проследили?

— Зачем мне за ней следить? Делать мне нечего?

— Куда хоть они пошли?

— В сторону турбазы. Не на земле же им валандаться…

— Почему так думаете?

— Так узнала я его. Это сторож с турбазы.

— Как он выглядит?

— Высокий, черные волосы. Глаза не помню какие.

— Звать как?

— Санек.

— А фамилию Санька знаете?

— Савельев.

— Откуда знаете фамилию?

— Однажды я на турбазу пришла по своим делам. Там хозяйственник кричал. Искал какого-то Савельева. Этот вышел и спросил, чего ему надо.

— Сколько ему лет?

— Не знаю. Может, сорок.

— А он внешне похож на Николая Мельникова? Если лицо не смотреть?

— Фигура такая же. Рост тоже. Пожалуй, что похож.

— Понимаешь, Никита, кто это мог быть?

— Точно. Машина возле турбазы открытой стояла. Сел, поехал, дело сделал и назад приехал.

— Быстро, четко, нагло…

— Тетя Нюра, вы же учительницей в школе были?

— Преподавала.

— Какой предмет?

— Математику, алгебру, геометрию. Бывало, что и физику навязывали. И даже астрономию.

— Почему такой набор предметов?

— Платили же тогда копейки. Учителя в бизнес все подались. Всем семьи кормить надо. Нам в эту чертову перестройку задерживали зарплату. По полгода не платили. Разбежались из школ учителя. Приходилось замещать, кого не хватало. Чтоб этому оленю пятнистому икалось…

Ни одного человека в своей жизни не встречала, кто бы хвалил первого и последнего президента СССР. Проклинают глупого Мишку «меченого». Вот и тетя Нюра вспомнила «добрым» словом этого политика.

— Тетя Нюра, а вы в какой школе преподавали?

— В нашей.

— А Мельниковы были вашими учениками?

— Бери выше. Я была их классным руководителем.

— А что про них можете рассказать?

— Ученики были нормальные. Николай математик. Правда, больших высот не достиг, но у него математический склад ума. А вот Иван рукастый: все мог починить. Он и математику знал на пять, но учиться ленился. Поэтому была твердая четверка. А так у него мозги на месте. Не ленился, был бы он лучшим во всем. Он любил погулять и повеселиться. Девчонки из-за него ссорились, бывало, что и дрались. Сцепятся между собой, орут благим матом. А он только смеялся. Одно слово — любимчик.

— Чей любимчик?

— Всех. Его и учителя любили, и девчонки.

— А Николая любили?

— Сколько раз замечала, что Николая девчонки обходили стороной.

— Почему?

— Не знаю. Он какой-то был нелюдимый. Наверное, поэтому.

— Как учителя к нему относились?

— Он хорошо учился, но учителя его почему-то тоже не любили.

— А внешне вы их различали?

— Их никто не различал, если видел впервые.

— Как же вы их различали?

— Просто. Они попробовали поменяться между собой, но не удалось.

— Вы их раскусили?

— Сразу.

— Как? Они же одинаковые.

— Почему одинаковые? Разные. Совсем разные.

— Внешне они одинаковые?

— Внешне — да.

— Тогда по каким признакам вы их различали?

— Я же говорю. Иван со смешинкой всегда. А Николай — бука.

— Что значит бука?

— Он сам в себе был. Они с братом внешне одинаковые. А внутренне настолько разные… Иван — солнышко. Он свет добрый излучает. Ванечка улыбнется, как согреет. Его улыбка — это обещание радости и счастья. Поманит, на край света за ним полетишь.

— А Николай разве не улыбался?

— А Николай даже улыбался краем рта. Скупо, криво и кособоко. Ни тепла, ни радости от его улыбки. Как будто жалел радостью поделиться. По поведению их сразу все одноклассники отличали. Их могли путать только те, кто с ними впервые встречался. Вот я в возрасте. Но даже я понимала, почему девчонки от одного млеют, а второго сторонятся.

— А вы когда последний раз их встречали?

— Да вот недавно.

— Кого из них?

— Обоих.

— Как обоих? Расскажите.

— Николая я видела у магазина. Не у нашего, а у другого края. Им там ближе ходить. А Ивана я видела на днях. Он по лесу шел.

— Вы ничего не путаете? Это был Иван?

— Вот мы меня слушали, но не услышали. Не могла я их спутать.

— Значит, уверены, что это точно был Иван?

— Ванечка это был. Его солнечная улыбка. Он поздоровался со мной. Я тоже поздоровалась. Он удивился…

— Чему удивился?

— Тому, что я его с братом не спутала и узнала.

— А как они одеты были?

— Оба в черном. Штаны, майки. Одинаково одеты они были.

— Вы точно помните, что они одинаково одеты были?

— Они всегда с детства одинаково одевались.

— Они все так же похожи?

— Похожи.

— Чужой человек их различит?

— Они внешне все также очень похожи. А вот различают их или нет. Это вам к гадалке. Я вам чистые факты. Похожи друг на друга, как две капли воды. Как близнецы. Это факт…

Тетя Нюра стала вспоминать случаи из школьных времен, связанные с двумя братьями. Действительно, иногда были смешные розыгрыши. Даже слушая рассказ старой учительницы, я понимала, что она тоже Ванечку любила. А вот Николая почему-то сторонилась. Интересный факт. Много она интересного рассказала. Посмотреть хотелось на этого Ваню. Представляете, мужику примерно лет сорок, а он Ванечка… Про близнецов тетя Нюра поведала все, что знала. Или просто про одних и тех же устала рассказывать. И тут я подкинула ей другую тему…