С вождями и без них - Георгий Шахназаров

Подойдя к МКД без политической предвзятости, следует признать, что никогда до него история не знала движения, в такой степени возвышавшегося над государствами и границами. Даже вселенские церкви, не говоря уж о масонских ложах, братстве сенсимонистов и других покушениях на глобальное объединение человеческой массы, не добивались, чтобы преданность интернациональной идее в такой мере ставилась выше лояльности к своему отечеству. В последнее время раскрываются все новые факты о людях, которые с опасностью для жизни вели разведывательную работу в пользу Советского Союза, притом не из-за денег, а из идейных побуждений. Среди них были и нечлены компартий, просто антифашисты, считавшие, что только так они могут приблизить разгром нацизма. Но миллионы коммунистов воодушевлялись чеканной формулой Маркса "Пролетариат не имеет отечества, а завоюет он весь мир" и видели в Октябре зарю новой эры. Верили в это и сами большевики, считавшие, что революция распространится по Европе и миру, стирая границы и объединяя народы на строительстве новой, разумной и справедливой жизни.

Эрозия началась уже в предвоенные годы, когда стало ясно, что вместо глобальной социалистической революции грядет глобальная же националистическая война. Сталину пришлось пожертвовать Коминтерном, обменяв его на антигитлеровскую коалицию. Конечно, он рассчитывал перехитрить Черчилля, будучи уверен, что компартии все равно останутся под контролем Москвы, в сфере ее идейного притяжения как "Мекки коммунизма", лишь формально превратятся из батальонов всемирной армии труда в национальные партии, чтобы пробиться к власти (не получилось революционным путем - попробуем парламентским!). Первые послевоенные годы, казалось, подтверждали подобные расчеты. На Востоке Мао Цзэдун привел в социалистический лагерь пятую часть человечества. На Западе Тольятти и Торез, хотя и вытесненные из правительств, превратили свои партии в неотъемлемый элемент парламентской системы. Число официально зарегистрированных членов компартий перевалило за 50 миллионов. Сюда следует добавить так называемых революционных демократов в странах Африки и Латинской Америки, которые не штудировали "Капитала", но видели в Кремле штаб мировой революции, обращались к нему за советом, деньгами и оружием - этого было достаточно, чтобы числить их в "резерве МКД".

К наращиванию мощи отдельных отрядов добавилась небывалая степень сплоченности движения. Как ни странно, этому способствовала смерть Сталина. Победа в войне вознесла его на вершину международной популярности, но не как вождя трудящихся всего мира, а как главу государства, сыгравшего решающую роль в разгроме фашизма, как одного из лидеров "большой тройки". Начатое с первых сражений "холодной войны" массированное разоблачение тоталитаризма в СССР поставило западные партии перед угрозой лишиться поддержки интеллигенции. Уход Сталина снял эту проблему, а XX съезд породил надежду на то, что первая страна социализма станет и образцовой демократией. С другой стороны, Пекин еще сохранял по инерции пиетет к Москве как к центру мировой революции, а Мао Цзэдун не вступил в соперничество за освободившееся место главного коммуниста планеты. Совпадение благоприятных обстоятельств сделало возможным созыв в 1957 и 1960 годах международных совещаний коммунистических и рабочих партий и принятие общих итоговых документов, Декларации и Заявления, претендовавших сыграть роль нового Комманифеста. Увы, разгоравшийся советско-китайский спор обесценил этот успех и перечеркнул формулу основоположников, ввергнув их последователей в уныние: о каком единении пролетариата всех стран можно было говорить после вооруженного столкновения двух великих коммунистических держав на Даманском. Только после ухода Мао и отстранения от власти Хрущева оказалось возможным предпринять еще одну, третью попытку сплочения компартий, и брежневское руководство КПСС этим воспользовалось.

Я вовсе не собираюсь превращать свои воспоминания в монографию по истории МКД. Эта справка была нужна только для того, чтобы подвести к началу событий, в которых мне пришлось принять участие. Строго говоря, МКД находилось в полном "ведении" Международного отдела ЦК КПСС. Но поскольку наш отдел "ведал" связями с социалистическими странами, а компартии этих стран признавались за авангардный отряд МКД, занимались им оба международных отдела совместно. Впрочем, наш был скорее в пристяжных. Для "пономаревцев" "укрепление МКД", под которым подразумевалось управление им, было главным делом. Для нас на первом месте стояла мировая система социализма, а уж потом МКД.

В обычные времена каждый отдел жил своими заботами, лишь изредка требовалось согласовать с соседями какую-нибудь акцию. Такая потребность возрастала в дни проведения съездов КПСС или праздничных годовщин (50-летие Советской власти, 30-летний юбилей Победы в Отечественной войне и др.), когда все флаги были в гости к нам, надо было синхронизировать работу многочисленных служб приема гостей. Ну и, наконец, пик сотрудничества международных отделов наступал в периоды подготовки и проведения совещаний компартий. Для этой цели решением ЦК или просто по рабочей договоренности двух секретарей создавалась общая команда, в задачу которой входили подготовка проектов заключительных документов и их согласование на двусторонних и многосторонних подготовительных встречах. От нас, кроме меня, в группу входили консультанты - Н.В. Шишлин, Р.П. Федоров, Ю.А. Мушкатеров, Н.П. Коликов, от международников - В.В. Загладин, Ю.А. Жилин, В.В. Собакин, А. Ермонский, Б. Пышков и другие. Непосредственное руководство этим смешанным коллективом лежало на Пономареве. Бывший в свое время не то помощником, не то секретарем Георгия Димитрова, он ощущал себя хранителем традиций Коминтерна и ревниво оберегал эту привилегию.

Другой сферой "совместного ведения" двух отделов была передача материальной и финансовой помощи зарубежным партиям и близким нам по духу международным общественным организациям.

Вашингтон и его союзники инспирировали создание мощного правозащитного движения, направленного острием против социалистической системы, на что Москва и ее партнеры ответили движением мирозащитным. Было бы явным упрощением видеть в том и другом всего лишь происки ЦРУ и КГБ, массовую агентуру спецслужб и орудия двух сторон на пропагандистско-информационном фронте "холодной войны". В каждом из них по зову совести участвовали миллионы людей. Конгрессы в защиту мира собирали цвет интеллигенции того времени, коммунистам не всегда и не просто давалось проводить их под свою диктовку, приходилось идти на уступки и компромиссы, с годами все менее для себя приемлемые. Вероятно, в этом одна из причин того, что советское руководство где-то в конце 60 - начале 70-х годов пришло к выводу, что игра не стоит свеч. Место "комитетов защиты мира" заняли "общества дружбы с зарубежными странами"; от ТАССа отпочковалось агентство печати "Новости" с задачей нести в мир марксистско-ленинское просвещение; на смену газете компартий "За прочный мир, за народную демократию" пришел журнал "Проблемы мира и социализма". Изменились формы и методы, сохранилась инфраструктура пропаганды на зарубеж. А придаваемое ей значение было подчеркнуто созданием еще одного международного отдела ЦК КПСС внешнеполитической информации, возглавленного сначала Л.М. Замятиным, потом С.В. Червоненко.

Нет нужды говорить, что львиную долю расходов на поддержку МКД нес Советский Союз. Размер вклада соцстран Центральной и Восточной Европы более или менее соответствовал их возможностям, хотя свою роль играло и понимание руководством этих стран своего "интернационального долга". Самой щедрой в этом смысле была ГДР. Немцы, располагавшие всего третью территории и четвертью населения рейха, по-прежнему ощущали себя великой нацией, прародительницей научного социализма, призванной быть авангардом рабочего движения на капиталистическом Западе. СЕПГ вносила следующий по размеру, после советского, вклад в финансирование журнала, брала на себя проведение подготовительных встреч и совещаний компартий, принимала на отдых партийных функционеров со всего света. В центре Берлина, на берегу Шпрее, была построена гостиница для этих целей, которая, насколько я знаю, никогда не пустовала. Примерно таким же был вклад КПЧ - не случайно две европейские конференции компартий были проведены: одна в Праге (1967 г.), другая в Берлине (1976 г.). Посильные расходы несли поляки, венгры, болгары и румыны, хотя Бухарест, ссылаясь на экономические трудности, то и дело задерживал оговоренные платежи в бюджет журнала, а с некоторых пор и вовсе перестал платить.

Теперь не составляет секрета, что многие коммунистические партии получали регулярное "вспомоществование" от КПСС. Но тогда это обставлялось высшей степенью секретности. За четверть века работы в аппарате, притом на достаточно высоких должностях, я ни разу не читал какого-либо документа на этот счет и уж тем более не сталкивался с фактом непосредственной передачи денег из рук в руки. Разумеется, я знал о существовании такой практики, однако в детали был посвящен только узкий круг особо доверенных людей, а тему эту не было принято обсуждать даже в дружеском кругу.