Вещие сны - Кей Хупер

Скотт откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на нее, совершенно не выказывая удивления ни такому требованию, ни ее внезапному, без приглашения, появлению в доме.

— Не будете ли вы так добры объяснить мне свой настойчивый интерес к моей жене?

— Сначала я интересовалась ею, потому что мы очень похожи, — ответила Джоанна.

— Это сначала. А теперь?

— Теперь… — Джоанна покачала головой. — Не могу объяснить; боюсь, вы сочтете меня сумасшедшей.

— Тем не менее попробуйте, — предложил он.

Джоанна медлила, оценивая опасность сказать слишком много. Помимо риска довериться не тому, кому нужно — например, убийце, — она не знала, сможет ли и захочет ли Скотт сказать что-нибудь ценное. В то же время, он знал Кэролайн лучше, чем кто бы то ни было, и понятно, что без объяснений, зачем ей это нужно, он не будет разговаривать вообще.

Нет, Гриффин определенно не одобрил бы ее поступков.

— Вы были в городе вчера днем? — спросила она. Скотт удивленно поднял бровь.

— Нет. Почему вы спрашиваете?

— Вы были здесь?

— Нет, я был в Портленде, — произнес он бесконечно терпеливо. — В юридической фирме, которая ведет мои дела; мне нужно было закончить работу с документами. Вернулся я сюда не раньше семи вечера. Итак, еще раз: почему вы об этом спрашиваете?

«Такое алиби легко проверить, — подумала Джоанна. — Хотя он мог нанять кого-нибудь для грязной работы. — Впрочем, на это непохоже».

— Вчера кто-то испортил мою машину, — решилась она на объяснение. — Причем таким образом, что заклинило акселератор, и я не могла ее остановить. Промчалась через весь город, как всадник Апокалипсиса. И если бы мне не удалось повернуть автомобиль на пастбище, а там — воткнуться в сено, я бы неминуемо погибла.

На сей раз обе его брови взлетели вверх.

— И вы подозреваете меня? Джоанна, не говоря уже о том, что я не представляю, для чего бы мне на вас покушаться, я не знаю о машинах даже самых элементарных вещей — умею только на них ездить.

— Понятно.

— А это не могло быть просто техническое повреждение?

Джоанна мысленно извинилась перед Гриффином (чего он все равно не услышал бы) и ответила:

— Мы уверены, что машину испортили сознательно. Что означает покушение на мою жизнь. Теперь стало понятно, почему погибла Амбер Уэйд: ее приняли за меня. Со спины мы очень похожи.

Он чуть нахмурился.

— За столь короткое время вы нажили себе здесь серьезных врагов?

— Чем? Единственное, что я делала, — это расспрашивала о Кэролайн.

Он нахмурился сильнее.

— Что вы хотите сказать?

— Видите ли, получается, что смерть Кэролайн — это вовсе не несчастный случай. С ней что-то случилось в последнюю неделю ее жизни, что-то, очень ее обеспокоившее. Возможно даже, она была напугана.

— Откуда вы это знаете?

— Приехав сюда, я стала составлять картину того, что произошло, из мелких штрихов и деталей, из разговоров с людьми, из расспросов. Образ еще не сложился до конца, но то, что я вам сказала, уже понятно. — Она помолчала. — А вам не показалось, что в эту последнюю неделю настроение ее в чем-то изменилось?

Скотт все еще хмурился, но ответил с готовностью.

— В ту неделю я был очень занят, и мы почти не виделись. Но… в тот самый день, когда она погибла, я случайно выглянул в окно: она как раз уезжала, это было примерно за час до аварии. И я тогда подумал, что она чем-то расстроена или рассержена, потому что она прямо-таки пулей вылетела со двора — она ехала гораздо быстрее, чем обычно.

Джоанна подумала: «Кэролайн тогда уже послала Гриффину записку с просьбой о встрече, то есть уже готова была доверить ему свои проблемы. То есть мосты были сожжены, так что естественно, что она нервничала и даже боялась. Но возможно, перед тем как Кэролайн поехала к Гриффину, что-то случилось здесь, что-то такое, что еще больше расстроило ее».

Джоанна набралась решимости.

— А вы не поссорились в тот день?

— Мы никогда не ссорились, — спокойно ответил Скотт.

— Никогда? В это, знаете ли, трудно поверить.

Скотт невесело улыбнулся.

— Все же попробуйте. Люди ссорятся, когда их связывают какие-то чувства.

— А вас никакие чувства, значит, не связывали?

Он пожал плечами в ответ на ее неуместную иронию.

— Представьте себе, бывает и такое.

— Тогда почему вы оставались вместе? Из-за Риген?

— Нет. Потому что не было особых причин расходиться.

Джоанне трудно было понять, зачем нужно сохранять брак без любви. К тому же она не слишком верила Скотту. Он, безусловно, гордый мужчина, а гордые мужчины не позволяют себе страдать, когда им изменяют жены. Во всяком случае, они в этом не сознаются. Если, конечно, знают об этом.

— Когда мы познакомились, вы, помнится, представились чудовищем из сказки, — напомнила она. — Вы действительно таковы?

Он пожал плечами.

— Конечно — для Кэролайн. Она говорила, что я бесчувственное чудовище, что мне нет дела ни до кого, что я не могу сделать ее счастливой.

— Вы не падали ниц перед ней? — пробормотала Джоанна.

Он чуть прищурился, словно она ненароком задела больное место, но повторил только:

— Я не смог сделать ее счастливой.

Джоанна задумалась. Кажется, она попала в яблочко. Если роман с Адамом Харрисоном не был единственным у Кэролайн, то, вероятно, ей нравилось быть объектом страстной любви и неуемного желания мужчин, но при этом каждый новый партнер быстро ей надоедал, и она разрывала связь. Так не удерживал ли Скотт свою жену невозмутимым лицом и холодным безразличием к ее романам? Может быть, он был единственным мужчиной в ее жизни, который любил ее настолько, что держал свою любовь в тайне, и эта тайна ей так и не открылась?

Ее явно задевала такая отрешенность и невозмутимость — судя по тому, что подслушала Риген. И, возможно, иметь мужа, не подвластного ее чарам, было для нее гораздо интереснее, чем если бы муж любил ее с преданностью Адама Харрисона.

Джоанна ни за что не пожелала бы себе такого брака, и ее безмерно удивляло, каким образом Скотту было этого достаточно. Может быть, узнавая о ее очередном романе, он утешался сознанием того, что он для нее единственный и неповторимый — потому что только его чувствам она бессильна нанести сокрушительный удар.

Отбросив эти размышления, Джоанна спросила совершенно нейтральным тоном:

— Может быть, у нее был роман?

— Вероятно, — ответил он без промедления и видимого изумления. — Но я не знаю, с кем.

— И вас это ни в какой степени не волновало? Скотт пожал плечами.

— Я принимал Кэролайн такой, какой она была, Джоанна. Постарайтесь это понять. Наш брак достаточно рано… в общем, достаточно рано стало очевидно, что одного мужчины ей недостаточно. Она не делала из этого секрета — во всяком случае, от меня. Должно быть, ее романы были нечасты и недолги. Не думаю, что их было больше полудюжины. И пока в городе не сплетничали, я смотрел на это сквозь пальцы.