Уничтожитель - И.С. Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что будем с ним делать?» — отправила сообщение Стеша Морозову.
«Взломаем и выключим, — последовало предложение, — или просто я сверну ему шею».
«Всë бы тебе шеи ломать. Во-первых, андроиды, которых ломала я, подключены к сервисной системе особняка, и из неë путь до нужных нам данных очень долгий. Этим андроидом явно управляет другая система. Я считаю, мы можем и должны получить доступ к ней. А для этого нам нужно, чтобы он функционировал».
«Ты не знаешь, что может быть спрятано в нëм. Возможно, это какой-то хитрый капкан».
«Не думаю. Чтобы избавиться от нас, есть способы проще. Как с Корнеем».
«Ладно, ломай. Я продолжу контролировать обстановку».
Стеша и Демид уселись на лавочку по обе стороны от размышлявшего вслух андроида. Девушка, некоторое время повозившись с защитой синтетического Мохова, принялась лазить по внутренностям его виртуального сознания. Морозов искал поблизости роботов-шпионов и перехватывал управление ими у центральной системы.
Некоторое время в материальном мире ничего не происходило, только виртуальные таблицы сменяли одна другую перед глазами Стеши. Пробившись сквозь защиту Мохова-андроида, девушка получила доступ к информации, что хранила человекоподобная машина. Сперва Стеша думала, Ястребов подослал к ним очередного шпиона, болванчика на телеуправлении, но беглое изучение воспоминаний синтетического гуманоида заставило её кардинально изменить свою точку зрения.
Внезапно Корней встал, проговорил: “Интересно, а насколько подробная симуляция меня окружает?” и принялся бить кулаком по планкам лавочки. Стеша от неожиданности вскочила на ноги, Демид медленно поднялся. После нескольких ударов одна из белых перекладин с треском сломалась, андроид, удовлетворённо хмыкнув, принялся изучать собственную кисть, на которой разорванная синтетическая кожа обнажила шарниры и приводы управления пальцами.
— Поразительное качество, — изумился он, — На орбите такая подробная симуляция доступна за очень большие деньги.
«Здорово притворяется, — ответил Демид, — Или Сигизмунд просто забавляется с нами, валяет дурака».
«Ни то, ни другое, — ответила Стеша, — Сейчас он работает в автономном режиме, не обмениваясь информацией с центром. И я проверила его память: они переписали ему воспоминания Корнея. ВСЕ».
«Погоди, ты хочешь сказать, что он, в самом деле, считает себя Корнеем Моховым?»
«Думаю, да».
«И как давно он с нами?»
«Тогда днём из коттеджа вышел уже андроид. И с Сигизмундом спорил андроид».
«Бред какой-то. Но зачем?»
«Пока не знаю. Но знаю, что его надо остановить, пока он ещё чего с собой не сделал. Или с нами».
«Ты сможешь его обезвредить, если что-то пойдёт не так?»
— Корней, — позвала Стеша тихо, пугаясь собственной идеи.
Андроид медленно повернул голову и посмотрел на девушку.
— Какие импланты у тебя были установлены? — спросила она.
— Разве это имеет сейчас значение? Нарисовать можно всё, что угодно.
— Нарисовать — да, а почувствовать?
— То есть?
Вдруг он бросится на неё, если поймёт?
— Импланты в ушах и зрачках могут рисовать тебе картинки и передавать звуки. Но проведи рукой по скамье, ты почувствуешь засохшую краску на деревянных рейках. Откуда это у тебя?
Мохов мотнул головой:
— Нет.
— И когда ты бил кулаком по перекладинам, ты же чувствовал боль?
Корней замотал головой энергичней:
— Нет, нет, враньё. Ты врёшь, я ничего не чувствовал. Ты врёшь, потому что ты — часть симуляции, твоя задача — свести меня с ума. Чтобы потом завербовать.
Стеша говорила как можно более мягким голосом:
— Тогда просто проведи пальцами по скамье, докажи, что я неправа.
— Кому докажи?
— Себе.
— Мне не надо ничего доказывать, я и так всё знаю.
— Чего ты боишься?
— Я ничего не боюсь.
— Но?
— Но я не вижу смысла совершать действия, итог которых я заранее знаю. Я ничего не почувствую, если проведу рукой по перекладинам скамьи, потому что у меня нет имплантов на руках и в нервных центрах, транслирующих в мозг осязательные ощущения.
Вдруг девушка вспомнила разговор в коридорах верфи, что состоялся между ней и Корнеем после смерти Володи, и спросила стальным от гнева голосом:
— Разве это Корней Мохов, которого я знала? Который спокойно рассуждал со мной о том, что хождение под смертью для революционера-подпольщика — простая рутина?
— Нет, это какой-то другой Корней Мохов говорит, прости, — ответил он мертвенно-ровным голосом.
Договорив, развернулся к лавочке, протянул к ней руку и за волосок от касания остановился, задрожал всем телом, не желая доводить движение до конца. Демид сделал шаг, чтобы подтолкнуть Корнея, но Стеша остановила Морозова взмахом руки. В ночную тишину сначала плюхнулся всхлип Корнея, затем другой, потом Мохов зарычал, качнулся в сторону белой рейки, одёрнул руку, точно обжёгшись, моментально выпрямился, с шумом втянул в себя воздух, сорвался с места, обогнул Стешу, будто стриж на бреющем полëте, бросился к коттеджу, за секунды добежал до крыльца и, не тратя времени на освещение, открыл и захлопнул за собой дверь.
Девушка, вздохнув, побрела за ним. Оказавшись у стены дома, она постучала в окно, за которым находилась какая-то комната. Когда на дребезжащий звук стекла не последовало ответа, постучала ещë раз. Потом ещë. Потом вернулась к лавке, выломала половинку разбитой андроидом рейки, подошла к дому и принялась бить стëкла. Демид наблюдал за девушкой, не двигаясь. Как только Корней скрылся в особняке, к поляне, встревоженные незапланированным движением, устремились новые дроны-шпионы, и Морозов был слишком занят их перехватом.
В ночной тишине звон битого стекла звучал жалобно и безысходно, как мольба о помощи человека, которого никто не спасëт. Поверх этой мольбы ложился сухой голос Стеши, уверенной в своей правоте и безнаказанности:
— Корней, а Корней, какая была ручка входной двери на ощупь? Тëплой, холодной? Гладкой, шершавой? У меня она фигурная в виде крыла хищной птицы, и отдельные перья больно впиваются в ладонь,
