На чужих условиях - Крис Карвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Со слезами из нее будто выходили все чувства сразу. Она выжимала себя, она опустошалась. Она прекращала быть собой.
Два слова: «Согласна». «Согласен».
Две подписи.
И больше ничего.
Она не сможет так жить, зная, что Килан Рейн ее муж, но не трогать его, не целовать, не сдаваться в его объятия, не умирать от его взгляда, не чувствовать его тепло и его запах рядом с собой.
Потому что она не простит себя. Потому что Тайлер не заслужил такого. И она превратится в Килана Рейна, если не признается ему во всем…
Алви, покачиваясь, встала. Расфокусированным взглядом нашла в телефоне номер Тайлера и нажала кнопку вызова.
Все звуки исчезли, остались только эти гудки, которые казались ей такими громкими сейчас.
Он не отвечал. Вселенная, вероятно, знатно хохотала над ней сейчас, не позволяя сделать то, что она обязана была сделать.
— Ну же, Тайлер, возьми трубку, — шептала она, набирая номер снова и снова, снова и снова.
— Не делай этого, — рука Килана коснулась ее подбородка. Горячие пальцы обожгли, причинили боль и облегчение сразу. — Пожалуйста. Ты только ранишь его еще больше.
Какой же он был… красивый. Алви сходила с ума. Она была уверена — никто и никогда не разрывался на части так сильно, как она. Лоскуток за лоскутком отваливались от нее, полоска за полоской — рвалась душа. Еще чуть-чуть, и от нее ничего не останется.
Алви попыталась отойти от него, но ноги подкосились. Килан поймал ее, обхватив за талию. Их взгляды встретились.
Она вспомнила все: как умирала от обиды за то, что он не пришел на выпускной, как ревновала к Кармен, как годами ждала и надеялась, как смотрела на него во все глаза и не могла налюбоваться, как краснела, едва увидив его вдалеке, как целовала его, как с трудом дышала, когда он прикасался к ней, как понимала с полуслова и одновременно не могла его разгадать…
Все воспоминания прокручивались в ее голове, как кинопленка, но, главное замерло под веками и закрыло собой все.
Когда он впервые сказал ей: «Я горжусь тобой». Он гордился ею. Гордился за то, что она отказалась от престижного вуза, чтобы быть рядом со своим лучшим другом, чью девушку недавно убили.
Килан словно прочел все это в ее глазах и притянул к себе, но она оттолкнула его. А потом и вовсе начала бить его — бить по груди и плечам, хлестать по щекам, трясти, схватив за рубашку. Он не сопротивлялся. Принимал ее удары, как благословение, позволял ей выпустить злость, выплеснуть ее наружу до последней капли.
— Что ты наделал? Что ты наделал, Килан, что…
Она затихла, всхлипывая у него на груди.
Килан начал укачивать ее, как ребенка, а когда она окончательно обмякла в его объятиях — поднял на руки и понес.
Они не обсудили главное. То, что Алви внесла новый пункт в Договор в последний момент.
«Стороны не имеют права вступать в романтические или сексуальные отношения друг с другом, так как данное Соглашение имеет исключительно деловую направленность».
Они оба подписали это.
Килан и Алви. Поставили подписи, стоя друг напротив друга — два чужих и одновременно самых близких человека на свете.
Эпилог
Пять месяцев спустя
Килан опустил телефон на туалетный столик и сел. У него все еще жутко болела голова после перелета, и он откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза.
— Алви снова не берет трубку? — Лаура сидела на ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж.
— Уже пятый день.
— Она переехала на другой континент, Килан. Перевелась в другой институт. Не требуй от нее многого.
— Как будто я когда-то требовал.
Он посмотрел на сестру.
Лаура выглядела уставшей. Но все равно нашла для него одну небольшую улыбку.
— Ты скучаешь по ней, — сказала она. Это не было вопросом, только слепой не заметил бы тоски у него во взгляде.
— Разумеется, я скучаю по ней, — ответил он. — Но еще больше беспокоюсь.
— Алви большая девочка. Не о чем волноваться, — Лаура встала, отряхивая колени. — Хочешь кофе?
— Да. Спасибо…
Когда она вышла, он взял телефон и снова набрал номер.
* * *
— А он настырный — твой муженек.
Алви сцепила зубы. Она протянула руку, как будто могла дотянуться до телефонной трубки, но ее лишь звонко шлепнули по пальцам, а потом — не менее звонко — по лицу.
Алви упала. Из носа по губам и подбородку потекла кровь.
— Какая же ты слабая, — услышала она, а потом почувствовала горячее дыхание у себя на коже. Ее нюхали, и это было так отвратительно, что она отвернулась. За что получила еще удар — на этот раз тяжелым сапогом прямо в голову.
Она закрыла глаза, чувствуя, что теряет сознание.
А когда открыла их, была ночь, и только взгляд из соседней клетки ярко горел в темноте.
Алви подползла к прутьям решетки, разделяющей две клетки между собой. Протянула руку, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота.
Чужие пальцы — более грубые, мужские — обхватили ее ладонь и крепко сжали.
