Записки морфа - Александр Сапегин

Вырастив новые конечности, Курт надолго выпал в астрал, порой он возвращался в реальность, чтобы поесть или справить естественные надобности, просил, чтобы его не беспокоили, и вновь прикидывался засиженной голубями статуей. Что-то подсказало тогда мне — не стоит мешать немецкому камераду. Будет от его начинаний толк. Прокормить мы его могли, благо Захарыч на харчи не скупился, да и мы сполна отрабатывали на ферме и в поле, переквалифицировавшись в крестьян.

Курт между тем экспериментировал…. Сначала он вырастил себе внешний скелет, напоминающий хитиновый панцирь. Получившийся результат не удовлетворил ни его, ни других, тем паче все в группе прошли данный этап. Овчинка не стоила выделки. Никто не хотел ощущать себя тараканом. Хитин значительно снижал гибкость и подвижность, можно было встать на четыре конечности, но если ты с детства привык бегать на двух, то тебе трудно перестроиться психологически. Руководствуясь принципом, что отсутствие результата тоже результат, экспериментатор принялся развивать идею, увлекшись концепцией совмещения живого и неживого. Мысли забугорного естествоиспытателя вертелись вокруг моих когтей и лезвий. Курт долго расспрашивал, как мне удаётся совмещать несовместимое. Что мог, я рассказал, поделился впечатлениями и опытом.

Не знаю, насколько мои слова и опыт помогли майеру, но он опять уединился и надолго ушёл в себя. Что я мог поведать? Что ни хрена не понимаю? Что действую на инстинктах? Что не прилагаю никаких усилий, чтобы получить нужный результат? Впрочем, что-то я сказал и привел в пример способность моментально концентрироваться и отгораживаться от мира незримой стеной. Мои умения — это суть долгих и нудных тренировок по сдерживанию подарка Станции. Иначе говоря — результат жесточайшего самоконтроля, богатой фантазии и толики удачи. Немец слушал и записывал. Разговаривали мы на дикой смеси русского, немецкого и английского языков. Избавляясь от лишней скромности, скажу, что я по праву считался и считаюсь первым среди равных. По всем параметрам я превосхожу остальных в полтора-два раза, кроме Рыси, пожалуй. Девочка лишь немногим уступает мне. Не могу найти логического и правдоподобного объяснение своим способностям, но Лариса — это следующее поколение, как я думаю, появившееся на свет благодаря моему ментально-феромоновому влиянию, моя биохимия каким-то образом подстёгивала некоторые процессы в организмах остальных морфов. Рыся ещё не закостенела от вбитых воспитанием различных догм, поэтому развивалась быстрее остального коллектива. Не удивлюсь, если через пять лет она по всем статьям обойдёт вашего покорного слугу, впрочем, не буду зарекаться. Что-то я отвлёкся, вернёмся к нашим баранам.

Допуская, что организм демонов является идеальным биозаводом по переработке чего ни попадя — от кремня до металла, Курт разработал и воплотил в жизнь методику синтеза различных материалов…, это я, наивный, так думал в начале. Через неделю, сожрав гору балабасов, приправленную ведром угля, несколькими мельхиоровыми чайными ложками вперемешку с парой килограммов гаек на двенадцать и двадцать четыре, найденных на деревенской МТС, а также прочей мелочи без счёта, он синтезировал нечто вроде композитной брони, биоскафандра — бионта в одном лице. Наращивание новых органов шло как наращивание новой кожи — слоями. Сначала поверх организма появлялись жгуты выращенных мышц и толстенных сухожилий, потом в них сформировался несущий костяк, усиленный естественным углеродным волокном, следом постепенно наросли пластины, внешне напоминавшие хитиновую броню, но на самом деле состоящие из металлокерамики, о нервных волокнах я уже не говорю. На всё про всё Курту понадобилось около декады.

Внешне бионт напоминал человека в железных латах, рельеф кторых повторял мышечный каркас под ними. Пах закрывался цельным гульфиком. Латы нисколько не мешали двигаться и гнуться в разные стороны, а руками Курт, во время испытания, спокойно, словно газетку, разорвал тысячелистный том "Войны и мира". Тонкие металлические пластинки, спрятанные под кожей и на черепе модуля, от чего голова ассоциировалась с бронированным шаром в тактическом шлеме. Внешние латы, закрывали все важные части тела и органы, а там, где их не было, угадывались маленькие ромбики, скрытые тонким слоем мышечных волокон и шершавой кожей. Тур, ощупывая Курта, ткнул кулаком в кажущуюся беззащитной группу мышц на бедре и взвыл, баюкая повреждённую руку. Оказалось, что подкожные ромбики, располагающиеся в несколько слоёв, сделаны из высокопрочной керамики, а кожа и верхние пласты мышц создают вязкий контур, который был прочнее бронежилета последнего поколения.

Для стороннего взгляда, бионт напоминал футуристического рыцаря из космического боевика в шлеме, кирасе, поножах и наручах. Из-под шлема на людей смотрели налитые кровью глаза, способные видеть в темноте. Как сказал "родитель" "малыша", бионт — это акула, чувствующая каплю крови за десять километров, к зрению и обонянию добавлялись великолепный совиный слух и способность улавливать электромагнитные колебания. Две руки, две ноги, убирающиеся когти и выдвигающиеся лезвия. Под пластинами "наручей" прятались своеобразные карманы с сенбонами. Курт сказал, что это оружие дальнего боя. Особая группа мышц позволяла стрелять смертоносным металлом. Сила мышц была такова, что японские иглы навылет пробивали двухдюймовые доски в двадцати метрах от стрелка. Для усиления поражающего эффекта, при желании, можно синтезировать яд….

Это внешне — внутренних различий было куда как больше. Бионт имел независимую систему кровообращения. Кровь гонялась по самосжимающимся сосудам, зато нервная система целиком и полностью завязывалась на хозяина. Хитрый немец наградил собственное детище возможностью дышать в воде, кислород-то оно брало через поры. Так же модуль обладал способностью внешнего пищеварения. Обнял кусок мяса и переваривай его через кожу, он мог усваивать любую биомассу от травы до целлюлозы, но самым идеальным лакомством были мёд и сахар…. Хамелеон удавился бы из зависти, узнай, что пальма первенства в области маскировки ему больше не принадлежит. Кожа бионта, напоминающая прочный латекс, была насыщена хроматофорами, но в отличие от ящерицы, человек мог осознанно управлять "цветовыми клетками".

На вопрос, как сие чудо биоинженерной мысли управляется? Немец улыбнулся и, жестом любовника, ласкающего женщину, положил ладонь на центр груди. С чавкающим звуком грудные пластины, подобно створкам ворот, разошлись в стороны, скафандр раскрылся от гола до паха, белые жгутики нервных волокон отлепились от кожи немца. Внутри было достаточно места, чтобы втиснуться в искусственную скорлупу, словно в гидрокостюм. Стало понятно, для чего и зачем Курт воплотил идею с внешним пищеварением и дыханием через кожу.

Как истинный инженер, закончив шефмонтаж, Курт перешёл к пусконаладочным испытаниям. "Малыш" — бионт получил официальное имя, показал, на что способен. Всех границ его возможностей выявить мы не смогли, но и увиденного хватило за глаза. На первый взгляд немец в бионте казался медлительным и неповоротливым, как воскресший динозавр, да только двуного чудовище нисколько не походило на доисторических ящеров- росточком не вышел. Это потом я подумал, что Курт составил бы конкуренцию велоцирапторам дейнонихам — небольшой, быстрый, смертельный. охснисам. Рванув с места, бионт секунд за двадцать набрал скорость под шестьдесят километров в час. Электровеник-переросток, блин. Нарезав вокруг посёлка несколько кругов, наш спринтер вернулся на поляну, по дороге он играючи сломал левой рукой не самую тонкую сосенку, а правой выковырял из земли гранитный валун и поднял его над головой. Отжав каменную гирьку с десяток раз, он бросил её обратно. От падения камушка ощутимо вздрогнула земля. Было от чего, даже на неискушённый взгляд глыба весила с полутонну.

Народ, с горящими от возбуждения глазами, ходил вокруг "чудовища", выражая восхищение всеми возможными способами. Общий настрой выражался в том, что "мама Кузьмы" теперь наша ближайшая родственница, а тем, кто спрятался за её крепкой спиной, сам чёрт не страшен. Кроме меня радостный настрой не поддерживал Сергей. Парень скептически осмотрел бионта и повернулся ко мне, как бы спрашивая взглядом мнения старшего товарища, я чуть качнул головой. У людей, можно сказать — праздник, а я опять хочу обгадить им всю малину и спустить с небес на грешную землю. Не охота портить ребятам настроение, но надо. Лучше они будут отталкиваться от реальных позиций, чем питаться иллюзиями. Биоскафандр не панацея от всех бед, а средство усиления, если хотите — вспомогательный инструмент, увеличивающий шансы на выживание. Но…

— Тихо, господа, поумерьте восторги, — привлёк я внимание ребят, — так, опускаемся с небес на землю. То, что сотворил Курт — это конечно замечательно и будет взято на вооружение, но давайте не будет забывать о слабых местах биоскафандра. Он хорош на открытой местности и силовых операций. Какие, на первый взгляд. В городской местности бионт будет наиболее уязвим, из любого окна в него запустят кумулятивной гранатой и пиши пропало. Скафандр не может перевоплощаться, он не нырнёт в канализационный люк, не спрячется в щель, не скроется в парковой зоне, мимикрия не обманет современную аппаратуру и термосканеры. Броня хороша против ружья и автомата, но против роторников я не стал бы соваться, тем более, Курт, металл, скажем так, здесь лишний. Радарные установки засекут тебя на раз, извини.