Том 14. М-р Моллой и другие - Пэлем Вудхауз

— Хотел бы я посмотреть, как он дробит камень, — мечтательно вымолвил медик.

— И я бы хотел, — сердечно поддержал его Моллой. — Ух, как хотел бы! Но сам ради этого не сяду.

— То-то и оно, — согласился Твист.

— Да, — сказал Моллой, немного помолчав. — Вот какие дела, мистер Кэррол. Идите, доносите, если вам не терпится, но уж не обессудьте, если что. Какие будут статьи! «Скандал в высшем обществе». Да, сэр, на целую полосу.

— Не меньше, — предположил Моллой.

— Уж это точно.

— Точнее некуда.

И, слившись в совершенном согласии, партнеры воззрились на Джона.

Он не обрадовался их рассказу, но и не усомнился. Да, они не очень правдивы, однако здесь чувствовалась истина. Он не усомнился, но выражение его лица напугало злоумышленников.

— Эй-эй! — крикнул Шимп. — Вы тут потише!

Джон не собирался шуметь. Ярость, которая так неприятна двум мирным людям, запертым в маленькой комнатке, обратилась на дядю. Радж-холл и его достояние были священны, и мысли о том, что их хранитель замыслил такую махинацию, Джон вынести не мог.

— Вы не на нас сердитесь, — посоветовал Моллой, — а на своего дядю.

— Да, на дядю, — сказал Шимп. Давно они не были так едины.

— Вот что, — сообщил на радостях Мыльный, — я случайно знаю, что он обещал награду, если кто их найдет. Тысячу фунтов, сам сказал. Можете потребовать, не откажет.

— Нет, — подтвердил Шимп, — куда там!

— То-то и оно, — подытожил Моллой. — Так ему и надо, мошеннику.

— Верно, — сказал Шимп.

— Еще как! — сказал Моллой.

— Вернее некуда.

— Именно.

Их благородный пыл оказал свое действие. Джон почувствовал, что ярость гаснет. Он неуверенно улыбнулся, словно его посетила приятная мысль. Мистер Моллой расслабился. Шимп поднял руку к усикам.

— Поня-атно… — протянул Джон, задумчиво гладя небритый подбородок. — У вас есть машина?

— Конечно, есть, — отвечал Шимп. — Ваша.

— Что!

— У нас стоит ваша машина.

— Так эта девица ее увела!

— И оставила на станции.

Сообщение было так приятно, что Джон посмотрел на Шимпа с нежностью. Машина цела! Его дорогой арабский скакун жив и здоров! Что тут еще скажешь? И он молча вышел из комнаты.

Мистер Моллой поглядел на Твиста, Твист — на Моллоя.

— Черт! — сказал пораженный Твист.

— Черт! — сказал Моллой.

— Это был Фланнери, — прибавил Твист.

— Именно, что был! — согласился Моллой.

К поискам они приступили не сразу, и, с трудом спустившись вниз, услышали какие-то стоны. Потом, отлепившись от земли, поднялся на ноги кто-то, отдаленно напоминающий старшего сержанта.

— Это вы, сэр, — горестно спросил он, — это вы, мистер Твист, его выпустили?

— Я хотел с ним потолковать, — объяснил Шимп, укоризненно глядя на ассистента.

— Имею честь сообщить, — сказал сержант, — что он смылся.

— И побил вас?

— Если хотите знать, сэр, — сказал ассистент со служебной строгостью, — да, побил.

Непредвзятый наблюдатель понял бы, что он не лжет. Как Джон успел так много за такое короткое время, не поняли ни Твист, ни Моллой. На лбу у сержанта красовалась яйцевидная шишка, глаз был мастерски подбит. Мысль о том, что только милость Господня уберегла его от того же, так потрясла владельца лечебницы, что он вцепился в перила.

По-видимому, что-то похожее испытывал и Моллой. Оказаться в запертой комнате с человеком, способным на это, да еще и рассерженным, и выйти невредимым — истинное чудо. Тут необходимо выпить, и как можно быстрей. Он направился к кабинету.

Когда туда же приплелся Твист, несколько ободрившийся Моллой сидел у телефона.

— Что ты делаешь? — спросил хозяин.

— Играю на флейте, — ответил гость.

— Кому звонишь?

— Долли. Надо ей сказать. Она моталась, старалась, а толку?

Шимп кисло посмотрел на партнера, думая о том, что лучше бы им вообще не встречаться, а уж тем более теперь.

— Что ж ты не поедешь в Лондон? — поинтересовался он. — Там бы и сказал.

— По телефону как-то лучше, — отвечал Моллой.

Глава XIV НОВОСТИ ДЛЯ ДЖОНА

Солнце, разбудившее в то утро сержанта Фланнери, не сочло нужным будить Лестера Кармоди. Он проснулся и сам, до зари, хотя уснул очень поздно. Смятенный разум — лучший будильник.

А каким еще быть разуму, если за день он получил несколько ударов? Сперва шофер сообщил, что квитанция — у Джона. Потом дворецкий поведал, что Моллой об этом знает, а Джон уехал с его дочерью. Наконец, сам Джон не вернулся ни к обеду, ни к ночи.

Перекусив, против обычая, наспех, мистер Кармоди снова пошел на конюшенный двор, в слабой надежде найти племянника, но в комнате над гаражом оказалась только Эмили. С горя он стал ходить взад-вперед по дорожке, но не смог вынести того, что садовник, преисполненный феодального Духа, подносил руку к шляпе каждый раз, когда хозяин проходил мимо него. Тогда он укрылся у себя в кабинете, где его и нашел Джон часа через полтора.

— Джон! — вскричал дядя, вскакивая с кресла.

Однако восторги его тут же угасли. А что, подумал он, если Джона просто отпустили, забрав у него квитанцию? Зачем он им, в конце концов?

— Где ты был?

Джон странно улыбнулся.

— Заночевал в этом «Курсе». А ты что, беспокоился?

— Еще бы!

— Ну, прости. Доктор Твист — такой гостеприимный… Мистер Кармоди собрался было ответить, но обуздал себя.

Если ни в чем не признаваться, Твист, Моллой и Долли для него — люди как люди, и в сообщении Джона ничего особенного нет.

— Да? — осторожно сказал он.

— Да. Гостеприимный. Хотя мне он не очень понравился.

— Да?

— Да. Может быть, потому, что позапрошлой ночью нас ограбил.

Тут надо было выразить удивление, и Кармоди его выразил, но так неубедительно, что для верности спросил:

— Что? Кто? Доктор Твист?

— Именно он.

— Как же… то есть я…

— Ты поражен? — предположил племянник, и дядя заметил в его манере что-то новое. Может быть, дело в том, что он оброс и глаза его покраснели. Да, очень может быть, но все же… все же… Глаза не только красные, они странные, для чувствительной совести — даже страшноватые. Племянник смотрит… да-да, он смотрит с угрозой.

— Кстати, — сказал Джон. — Болт дал мне эту квитанцию, просил вручить тебе.

Проблема глаз потеряла свою остроту. Мистеру Кармоди стало полегче, и он несмело протянул руку.

— Ну, конечно! — услышал он сам себя. — Квитанция! Болт оставил багаж в камере хранения.

— Это верно.

— Дай-ка мне ее.

— Позже, — отвечал племянник, кладя бумажку в карман.

Радость угасла. О глазах не могло быть двух мнений — взгляд мрачный, даже мерзкий.

— Что… что ты хочешь сказать? Джон смотрел все так же неприятно.

— Говорят, — промолвил он наконец, — ты обещал тысячу фунтов тому, кто найдет украденное.

— Э… д-да…

— Что ж, можешь дать их мне.

— П-почему?

— Понимаешь, — сказал Джон, тоже неприятно, — мы там потолковали с доктором Твистом и мистером Моллоем. Я узнал много интересного. Хватит с тебя или объяснить подробней?

Мистер Кармоди, чуть не вскипевший, как вскипает скупой человек, когда его чековой книжке грозит опасность, медленно осел в кресле, словно воздушный шар.

— Хорошо, — сказал Джон. — Выпиши чек на имя полковника Уиверна.

— Уиверна?

— Да. Мне бы хотелось положить конец этой ссоре. Он ждет от тебя первого шага. Очень удобный случай.

— А пятисот не хватит?

— Нет.

— Это же куча денег!

— Зато какая круглая сумма!

Мистер Кармоди не разделял любви к округлости сумм, но предпочел это скрыть. Глубоко вздохнув, он вынул из ящика книжку.

Просто рок какой-то, думал он. Сколько ушло на этих Моллоев, не говоря о Ронни Фише! Пять сотен пришлось выложить, чтобы уехал Хьюго. Теперь целая тысяча! Деньги так и текут. Деньги, деньги, деньги — и всё задаром!

Он выписал чек и протянул Джону.

— Нет, — сказал тот. — Сейчас мы пойдем к полковнику, ему и вручи, присовокупив несколько добрых слов.

— Какие еще слова?

— Я подскажу. После этого вы помиритесь, ясно? — он стукнул кулаком по столу. — Как голубки.

— Хорошо…

Голос у дяди был такой несчастный, что Джон смягчился. Остановившись в дверях, он спросил:

— Кстати, ты ладил с сержантом Фланнери? Кармоди заморгал.

— Перед отъездом, — продолжал Джон, — я подбил ему глаз. Кроме того, мы вместе скатились с лестницы.

— С лестницы?

— Да. Внизу он стукнулся головой о шкаф. Кармоди слабо улыбнулся.

— Я знал, что ты будешь рад, — сказал племянник.

Полковник Уиверн сдвинул прославленные брови и посмотрел из-под них на горничную по имени Джейн. Она только что вошла в гостиную, где он довольно пылко беседовал с дочерью, и доложила, что пришел мистер Кармоди.